Агент Кэт (СИ)

Его место занял мужчина в дорогом белом костюме. Мужчина с щегольским шейным платком. Пако не знал, как завязывать узел — его научил заботливый продавец в магазине для толстосумов. Шёлк закрыл тюремные татуировки на шее. Чёрные очки спрятали лицо от камер. Достойный сеньор с достойными намерениями — и спортивной сумкой, набитой деньгами.
Пако разоделся в пух и прах не просто так. Он желал произвести хорошее впечатление на врачей из Мемориального Госпиталя Ларедо.
Поговаривали, что белоснежное двадцатиэтажное здание построено на деньги картеля. Что больница — часть соглашения между торговцами «Неоновым Санчесом» и властями штата. На мозаике перед главным входом, художник изобразил врачей, сражающихся с мрачной фигурой в чёрном рубище. Наивная аллегория смерти и спасения. Лицо одного из докторов один в один походило на лицо Эстебана Косты, бессменного босса Великого Южноамериканского Картеля.
Розита была здесь, в этом самом здании. В палате отделения для раковых больных.
Пако даже не пересчитал пачки банкнот из сейфа Лоренцо. Он чувствовал, как ремень сумки давит на плечо — и знал, что денег хватит. Осталось убедить добрых лекарей принять дар, не задавая лишних вопросов. И употребить часть дара для спасения племянницы Риоса.
***
Впервые за многие годы Пако видит кокетливую женскую улыбку. Девчонка в белом халате помогает отыскать имя Розиты в длинном списке пациентов. Медсестра привыкла к букетам цветов и горюющим родственникам. Она беззаботно щебечет. Бросает игривые взгляды. Предлагает проводить визитёра к плате.
Мексиканец касается пальцев медсестры. Смуглая девчонка не спешит убирать руку. Сердца барыг из «Лос-Кадос» пошли ему на пользу. Маска умирающего от жажды исчезла. Тёмные провалы под глазами разгладились. Тени покинули лицо.
Пако болтает с новой знакомой. Он не собирается встречаться с племянницей Риоса. Он знает, что болезнь растоптала образ юной милашки из рассказов сокамерника. Нет нужды превращаться в свидетеля этой метаморфозы. Виляя задницей, медсестра ведёт Пако к главе ракового отделения.
Разговор занимает не дольше трёх минут. Визитёр представляется другом семьи. Требует сделать всё, что нужно сделать — и выкладывает на стол перетянутые резинками пачки банкнот. Да, госпожа Хельга может вырвать Розиту из лап смерти. Но как скоро удастся это провернуть? Есть еще один способ сдержать слово, данное в вонючем каменном мешке. Избавление от страданий и смерти можно купить. До последней минуты это кажется хорошим планом.
Вместо того, чтобы смести деньги в ящик стола — доктор, усталый старый кубинец, молча встаёт. И опускает руку на плечо визитёру. Жест утешения. Жест, с которым говорят о принятии неизбежного.
— Это не поможет. В медицинском смысле, Розита уже мертва.
Сеньор Эскудеро собирается ответить древней формулой про лживый язык и отрезанные яйца.
Но видит сострадание в глазах доктора. Самое настоящее ёбаное сострадание. Старик не собирается водить его за нос. Не обещает того, чего не в силах дать. Это заслуживает уважения. Вот только не делает известие менее дерьмовым. Пако складывает деньги обратно в сумку. Оставляет на столе пару пачек.
— Благодарю, сеньор. Помолитесь рядом с ней, если верите в высшие силы.
Пако следует его совету. Что ещё остаётся?
***
Через несколько минут он шагает мимо бесконечного ряда коек, разделенных пластиковыми ширмами. Царство покоя. Царство молчания. Лишь тихие шаги медсестры и едва-слышимый писк приборов.
Он узнаёт Розиту, даже не посмотрев на больничную бирку. Почти детское лицо под дыхательной маской. Опутанные трубками и проводами руки. Странное, неправильное, немыслимое сочетание молодости и угасания, красоты и смерти.
Вот о чём говорила Хельга.
Вот с чем она желает сразиться.
Пако верит, доктор Хельга Химмельарх — самый настоящий мессия. Господь дал этой женщине великий ум. Её руками, Господь создал машину для великих дел. Она победит болезни, голод, страдания, старость, и саму смерть. Она создаст нового и лучшего человека. Это должно свершиться. Это произойдёт.
 
Но здесь, сейчас, рядом с койкой умирающей девчонки, он может лишь молиться. Пако ставит сумку с деньгами на пол. Крестится. Складывает ладони. Закрывает глаза.
Иисус не отвечает.
Дьявол потеет в спортзале, оставив приятеля наедине с самим собой.
В темноте, в тишине, размышляя о Боге и долге — Пако вспоминает имя.
Эль Кортасар.
Так звали мстителя в маске из старых сериалов. У его семьи не было телевизора. Зато, истории о похождениях Эль Кортасара печатали в субботней газете, рядом с рекламой табака и подтяжек. Его дед выходил на крыльцо, закуривал, и читал эти истории вслух, хмурясь и потрясая кулаком в воздухе, изображая героев и злодеев. А соседская ребятня то заливалась хохотом, то замирала с открытым ртом, не представляя, как мститель выберется из очередной переделки.
Эль Кортасар ловит Ночного Всадника. Связывает мерзавца. И кидает на порог тюрьмы. Но вместо награды — получает пулю в спину. Коварные гринго освобождают Ночного Всадника.
Той же ночью крестьяне везут тело Кортасара к ведьме. Разумеется, она посылает просителей к Дьяволу. Но те падают на колени, и рассказывают о добрых делах покойника. Мольбы людей растапливают сердце Брухи Долорес. Она режет своё запястье — и кровь льётся в почерневший рот защитника бедняков.
Эль Кортасар воскресает. И надирает задницы продажным гринго. В следующую субботу он снова преследует Ночного Всадника, словно и не лежал в пыли на городской площади.
Наивная история. Но в ней есть кое-что ценное — ведь это история про шанс для мертвеца.
Пако выглядывает в коридор. Берёт одноразовый шприц. Немного повозившись, попадает иглой в вену на своём предплечье. Берёт собственную кровь. В капельнице над койкой умирающей девчонки расплывается багровое пятно.
Глупый поступок ради успокоения совести. Пако даже не думал, что это сработает.
  
10. Бехолдер
 
=================================
Апартаменты Кэтти Смит
Три часа дня
=================================
Кэтти приходит в сознание. Просыпается в собственной кровати — одетая, помятая, со свинцовой тяжестью в голове после свадебных возлияний. С трудом разлепляет глаза. Жмурится от яркого дневного света. Страдальчески стонет. Морщится от паров вчерашнего шампанского. Вздрагивает. Приподнимается над подушкой. Бросает испуганный взгляд на постель.
Слава богу, день начинается без черных гангстеров под боком и прочих сюрпризов того же рода.
Кэт сбрасывает туфли. Избавляется от мятого платья в тёмных пятнах. И забирается в горячую ванну, прихватив бутылку с вином и пустой бокал.
Подобный распорядок — что-то новое для агента ФБР. Больше походит на образ жизни её легенды. Наверняка, просыпаться после обеда и тут-же прикладываться к бутылке — привычное дело для Катерины Альдау. Чем ещё заниматься богемной девице, стереотипной молодой аристократке, что родилась с золотой ложкой во рту? Однако, агент Смит не репетирует новую роль. Она просто-напросто пытается прийти в себя.
Увы, Кэт была слишком взбудоражена, чтобы похмеляться и расслабляться остаток дня. Её занимают два архиважных вопроса.
Вопрос первый: как она оказалась в собственных апартаментах?
Ответ лежит на поверхности. И становится источником некоторой неловкости. Называя вещи своими именами — источником жгучего, адского, невероятного стыда! Пузырьки шампанского и звон свадебных колоколов сделали своё черное дело. После вакханалии в старой церкви, коллега отвёз её домой в полубессознательном состоянии. Похоже, доставив фальшивую невесту, компьютерный гик тут же смылся. Чёрт возьми! Она даже сейчас называет этого засранца «коллегой»! Какой стыд! Чёртов Никки! Чёртовы Петерсоны! Будь они неладны со своими песнями, плясками, ковбойскими шляпами и дурацкими историями!!!
 
Вопрос второй и главный: что творится с её жизнью?