Разнести повсюду весть (ЛП)

Он накрыл мою руку своими, сжал мои пальцы через защитный пластик, закрыл глаза.
Я стоял на месте, держа его долгое время.
Он уснул.
Часы показывали, что сейчас два часа дня.
Левой рукой я пошарил в карманах, ища телефон. Я хотел позвонить Джексону, узнать новости о прогрессе, но дверь за мной внезапно открылась, и в палату вошла мама, а следом миссис Ледбеттер, Джексон и Амелия.
— Ох, Вилли, — сразу же произнесла мама, подходя к кровати. — Как он?
— Не уверен, — сказал я. — Я заснул.
— Он стабилен, — сказал Джексон. — Трудности не позади, но он стабилен и, кажется, держится сам.
— Ох, бедняжка, — сказала мама, глядя на него сверху вниз. — Он меньше, чем я представляла. Конечно, я видела только фотографии.
— Его тело не развивается, как должно, — сказал я. — Детям тяжело принимать антиретровирусные препараты.
— Что за ретровирусы?
— Это называется антиретровирусы. Это препараты для его лечения. Для ВИЧ.
— Оу, — произнесла она.
Мама положила руку на горло, казалось, вдруг неуверенная в себе.
— Ты в порядке? — спросил я.
— Просто я не знакомилась с вашими детьми. Это… но они оба просто очаровательны, разве нет?
— Ты познакомилась с Амелией?
— Конечно, и мы мило поговорили. И ты прав — она напоминает мне Мэри, когда та была в этом возрасте. Ох, ну и язык у той девчонки! Иисус, Мария и Иосиф, ей нравилось доводить маму до истерик.
— Мэри будет на радио, — с гордостью произнесла Амелия. — Она певица!
— Ну, это да, — сказала мама. — Девочка сводила нас с ума этим караоке, с которым играли дети. Какую там песню она пела в день того торнадо? Ты помнишь эту песню, Вилли?
— Мы пели “Счастлив”. Она тренировалась для церковного лагеря.
— Это торнадо разрушил ваш дом, миссис Кантрелл? — спросила Амелия.
— Ох, милая, не называй меня миссис Кантрелл. Звучит так скучно.
— Мне называть вас баба?
— Ох, Боги, нет! Я твоя бабуля. Ты знаешь, что такое бабуля, дитя?
— Никогда не слышала про бабулю.
— Это твоя бабушка, милая. В любом случае, так мы это называем. Все мои внуки зовут меня бабулей, и тебе тоже следует. А если бы мой муж всё ещё был жив, ты бы звала его дедулей, но он мёртв. И, конечно же, другой твой дедуля тоже мёртв. Мне было так жаль услышать об этом, мисс Юнис. Мне очень жаль.
— Открытка, которую вы прислали, была милой, — сказала миссис Ледбеттер.
— Не могу поверить, что ты проехала весь этот путь, — сказал я маме.
Я был впечатлён.
— По тому, как ты порол чушь, я поняла, что должна что-то сделать, — ответила мама.
— Почему папочка порол чушь? — спросила Амелия, глядя на Джексона.
— Это долгая история, сладкая, — сказал Джексон.
— Ты так говоришь, когда не хочешь рассказывать мне правду, — парировала она.
— Папочка обеспокоен. Вот и всё.
— Я думала, ты сказал, что Тони будет в порядке.
Её лицо внезапно исказилось тревогой.
— Я уверен, что будет, но мы просто не до конца уверены.
— Ты имеешь в виду…
— Вы двое, не начинайте, — сказал Джексон.
— Но он не умрёт, — сказала Амелия. Это был не вопрос, скорее, утверждение.
— Я так не думаю, — тихо произнёс Джексон.
— Но ты не знаешь наверняка?
— Нет, милая. Мы не знаем наверняка.
— Ты шутишь? — спросила она.
— Он плохо борется с простудой и прочим. Ты это знаешь. Так что каждый раз, когда он заболевает, это может быть… ну, нам просто нужно молиться за него. Уверен, он будет в порядке.
— Так бабуля приехала потому, что ты думаешь, что он умрёт?
— Нет, — сказал Джексон. — Всё не так. Он в беде, конечно, но давай не будем забегать вперед.
— Я думала, ты сказал, что вы будете честными со мной, — сказала она. — Я думала, ты сказал, что мы всегда будем говорить правду и не будем врать.
Джексон вздохнул с долей отчаяния.
— Так он будет в порядке? — спросила она, глядя на меня.
— Лучше бы ему быть, — сказал я, стараясь всё сгладить. — Но мы бы соврали, если бы сказали, что это несерьёзно.
— В любом случае, когда ты в больнице, это серьёзно, дорогой, — вмешалась миссис Ледбеттер. — Но Бостонская детская больница — одна из лучших детских больниц в мире, и Тони получает наилучший уход, и есть все основания полагать, что он будет в полном порядке. А теперь не накручивай себя.
 
— Но ба!
— В этом тебе придётся мне довериться, — сказала миссис Ледбеттер. — И твои папочка и папа прямо сейчас оба расстроены, так что мы не будем делать хуже, правда, дорогая?
Амелия уязвлённо замолчала.
— Сейчас слишком много людей в палате, — тихо произнёс Джексон. — Медсёстры нас прогонят. Вилли, почему бы мне не посидеть с ним, пока вы, ребята, пойдёте наверстаете упущенное?
Джексон по-своему прогонял нас из палаты. Так как он был одет в униформу, я не мог сказать, на смене он или нет.
— Ты хочешь есть, мама? — спросил я.
— Я думала, в самолётах разносят еду, — сказала она, натягивая недовольное выражение лица. — Эта дама подошла и дала мне пакет арахиса. Арахиса, Вилли! Что я должна делать с пакетиком арахиса? Я так торопилась попасть в Мемфис, что не подумала остановиться и перекусить.
— Мы отведём вас в кафетерий, дорогая, — сказала миссис Ледбеттер, беря мою маму под руку. — У них здесь чудесный выбор абсолютной дряни. Можно отправиться и прямо из кафетерия поехать в реанимацию, здесь это одно из самых приятных мест. Рвота фонтаном в этом конкретном кафетерии точно не редкость и, что самое важное, это чуть ли не характерная особенность данного заведения. Меня саму чуть не вырвало фонтаном, когда я впервые ела их ужасную еду, но я сильная женщина. Уверена, у них прямо за дверьми кафетерия есть ряд носилок для тех, у кого организмы слабее. Джеки, дорогой, я права?
— Думаю, ты преувеличиваешь, мам.
— Идёмте, — велела миссис Ледбеттер, взяв всё под свой контроль. – Проверим, насколько там плохо.
Глава 90
Если план А не работает…
— Ты смешно говоришь, миссис бабуля, — сказала Амелия, пока мы ели поздний ланч в кафетерии больницы.
— Просто бабуля, — объяснила мама. — Это южный способ сказать бабушка. И Амелия… какое хорошенькое имя для хорошенькой девочки. Вилли прислал мне несколько фотографий, но они меркнут в сравнении действительностью. Ты такая милашка.
Амелия покраснела.
— Мне было жаль услышать, что твоя мама умерла, — добавила мама.
Амелия нахмурилась при упоминании её матери.
— Уверена, она бы очень гордилась, если бы увидела, как хорошо ты справляешься. И так много людей хочет с тобой познакомиться!
— Серьёзно? — произнесла Амелия.
— Ох, конечно, дорогая. Есть твой дядя Билли и твоя тётя Шелли. Это брат твоего отца и его жена. И их дети, конечно — Мэри, Эли и Джош. Мэри в Нэшвилле, но она будет на вечеринке четвёртого июля, и ты сможешь с ней познакомиться. Эли и Джош сейчас в колледже. Боже, как они повзрослели. Они твои кузены, ты знаешь. А ещё я рассказывала о тебе некоторым дамам из церкви Святого Франциска. Конечно, они все знают Вилли. Уверена, они были бы очень рады с тобой познакомиться.
— Я хочу, чтобы она познакомилась с Тоней и Кики, — сказал я.
— Кто они? — спросила Амелия.
— Тоня моя лучшая подруга, а Кики её дочь. Она глухая. Как Ной. Знаешь, они были лучшими друзьями, Ной и Кики. Что они творили! Кики заплетала его волосы в африканские косички. Требовалось чертовски много времени, чтобы их распутать.
— Как Кики? — спросила мама.
— Она уже почти закончила первый год в колледже. Тоня недавно рассказывала, что у неё средний балл четвёрка.
— У неё тоже все пятёрки? — спросила Амелия.
— Полагаю, да, — сказал я.
— Вилли говорил мне, что ты круглая отличница, — сказала мама.
Амелия сияла от удовольствия.
— Вы, должно быть, устали от перелёта, — сказала маме миссис Ледбеттер. — Я попросила Лидию приготовить для вас комнату. Вам лучше остановиться у меня.