Разнести повсюду весть (ЛП)
— Я тоже заболею?
— Нет, — сказал Джексон. — Единственный способ, которым ты можешь заболеть, — это если ты порежешься, и Тони порежется, и немного его крови попадёт в твой порез или что-то в таком роде. Мы просто должны быть очень осторожны, чтобы этого не произошло.
— Оу.
Она снова посмотрела на Тони. Открыто.
— Ты можешь помочь нам присматривать за ним, — тихо сказал Джексон. — Ему понадобится старшая сестра.
— Я не знаю, как с ним разговаривать. Он знает, что я говорю?
— Нет. Хочешь выучить некоторые жесты? Многие из них очень легко запомнить. Вы двое в два счёта начнёте говорить.
— Как мне сказать его имя?
— Просто укажи на него — это значит “ты”. Так что на кого бы ты ни указала, это будто ты говоришь: “Эй, ты”. Если хочешь, чтобы он подошёл, просто помаши ему рукой вот так, — продемонстрировал Джексон. — Если хочешь, чтобы он ушёл, просто покажи тот же жест, только в обратную сторону. Хочешь, чтобы я научил тебя говорить “привет”?
Она кивнула.
Джексон продемонстрировал жест.
Она попробовала его на Тони.
Привет, — довольно робко прожестикулировал он в ответ.
Она повернулась к Джексону и улыбнулась.
— Видишь? Я говорил тебе, что это легко.
Глава 59
Теперь будь внимательной
— Мам, это Амелия.
Миссис Ледбеттер взглянула на Амелию и по-настоящему улыбнулась.
— Ты такая хорошенькая девочка, — сказала миссис Ледбеттер. — Пожалуйста. Проходите.
Мы оставили зимние пальто на крючках в фойе и пошли за миссис Ледбеттер в столовую, где Лидия накрыла на стол для ужина.
— Так мило с вашей стороны, что вы пришли, — сказала миссис Ледбеттер, довольно бесцеремонно усаживаясь с измученным и очень, очень уставшим видом.
— Как дела у папы? — спросил Джексон.
Она просто покачала головой.
— Я больше не могла там оставаться. Мне пришлось поехать домой, прилично поесть, прилично поспать. Но боюсь, он…
— Может пройти много времени, прежде чем он придёт в сознание, — напомнил ей Джексон.
— Что ж, Джеки, что-то говорит мне, что этого не произойдёт. Но давай не будем об этом, не перед детьми. Пожалуйста, присаживайтесь. Все вы. Амелия, почему бы тебе не подойти и не присесть рядом со своей бабушкой?
— Вы не моя бабушка, — сказала она. Это не было недружелюбным заявлением, просто констатация факта.
— Когда-нибудь я ей стану, дорогуша. Это формальность. Так или иначе, ты окажешься с моим сыном в качестве отца. Только представь! У жизни есть чувство юмора. Ты не согласна? А теперь я хочу, чтобы ты села и рассказала мне о себе, дорогуша. А потом мы поговорим о мальчиках. Что ты на это скажешь?
— Это правда, что ваш папа был сенатором? — спросила Амелия, присаживаясь рядом с миссис Ледбеттер.
— Действительно был. Отличный человек. Может быть, ты когда-нибудь станешь сенатором.
— Кто такой сенатор? — спросила она.
— Кто-то, кто работает неполный рабочий день, дорогуша, и получает за это двести тысяч долларов в год. Они сидят в прелестных кабинетах и без конца говорят со своими секретаршами, мелкими служащими и стажёрами и абсолютно ничего не делают. Отличная работа, если сможешь её получить. Я имею в виду, кто еще заплатит тебе за то, чтобы ты был полным кретином, если не налогоплательщик?
— Кто такой кретин?
— Идиот, дорогая. Имбецил. Дурень. Идиотский имбецил-дурень. Знаешь, мне всегда нравилось это слово — дурень. С языка слетает, ты так не думаешь? И конечно, самый важный слог, который всё подчёркивает — дур. Потому что они такие. Большие дурные головы. От них всегда уходишь с таким чувством, будто наступил во что-то. И запах! Но давай не будем говорить о политике, дорогая. Это так утомляет. Это как Майли Сайрус. Когда ты уже прокатилась голой на шаровом таране, что ещё остаётся?
Амелия неуверенно улыбнулась.
— Так сколько тебе, пять или около того? — спросила миссис Ледбеттер.
— Мне девять! — обиженным тоном воскликнула Амелия.
— Девять? — повторила миссис Ледбеттер. — А я только собиралась послать Лидию запастись подгузниками. Теперь она должна пойти и купить спортивные лифчики.
— Мам! — пробормотал Джексон.
— Ох, Джеки, не нервничай. Мы с Амелией просто веселимся. Не так ли, дорогая? Думаю, это абсолютно потрясающе, что у меня будет внучка. Я уже вижу поездки на шоппинг в «Бон Марше», очень длинные разговоры о помаде и тенях, и о самых хороших платьях для пятилеток, которые видел этот город.
— Мне девять!
— Ох, верно. Тебе девять. Что ж, Аманда, я говорила…
— Меня зовут Амелия!
— Амелия? Я думала, твоё имя Анджела. Прости. Итак, Анджела, как я говорила…
— Меня зовут Амелия!
— Что это было, милая Энджи?
— Моё имя, — парировала Амелия. — Амелия.
— Верно, — сказала миссис Ледбеттер, кивая сама себе. — Так что, в любом случае, я думала, мы с Амандой можем сходить на небольшой шоппинг на этих выходных…
— Бабуля, меня зовут…
— Ты назвала меня “бабуля”? Ох, я содрогаюсь от мысли, что я настолько старая, что пятилетка называет меня бабулей!
— Мне не пять!
— Конечно, нет! А теперь слушай, милая. Тебе действительно придётся быть внимательной, когда навещаешь свою бабушку, потому что есть то, что я просто не собираюсь делать, и это — говорить, когда люди не слушают. Так что я собираюсь тебя испытать. Я совершенно точно знаю, какое у тебя имя, Амелия, но хочу убедиться, что ты слушаешь. Видишь, как это делается? Только не рассказывай другим людям мой секрет. Это только между нами. Вайлис об это знает. Не так ли, Вайлис?
— Определённо знаю, Юджин.
Она хлопнула в ладоши и рассмеялась.
— Видишь, Амелия? Вот, как это делается. Покажи всё, на что ты способна. Ответь им тем же! Если кто-нибудь когда-нибудь забудет твоё имя и назовёт тебя неправильным, просто придумай любое старое имя и швырни его в ответ. Это их научит, не так ли?
Амелия усмехнулась.
— Итак, Аманда, как я говорила…
— Да, Элис? — невинно произнесла Амелия.
Миссис Ледбеттер сделала паузу, коротко посмотрев на Амелию.
— Думаю, ты мне понравишься, дорогая. А мне мало кто нравится. Не до тех пор, пока мне это необходимо. Но я думаю, для тебя сделаю исключение. Ты очень умная девочка, не правда ли?
— У меня одни пятёрки в школе.
— Готова поспорить, так и есть. Итак, скажи мне, Амелия, эти два клоуна относятся к тебе как к леди? Потому что если нет, бабуле Ледбеттер нужно будет сказать несколько слов. Несколько крепких словечек, заметь, которые не должны слушать твои невинные маленькие ушки.
Амелия взглянула на меня и Джексона.
— Ну? — подтолкнула миссис Ледбеттер.
— Они немного странные, — призналась Амелия. — Они оба дураки, если хотите знать правду. Но они мне нравятся. Мистер Джек хотел купить мне постельное бельё с принцессой. Так отстойно.
— Совершенно верно! — воскликнула миссис Ледбеттер. — Зачем останавливаться на принцессе, когда ты королева? Ты можешь быть как та старая тётка в Букингемском дворце. Эта женщина когда-нибудь умрёт?
Амелия захихикала.
— Слышу, слышу, — сказал Джексон.
— А что ты думаешь о своём младшем брате? — спросила миссис Ледбеттер.
Амелия взглянула через стол на Тони, который ел в небрежной, шумной манере.
— Он мальчик, — наконец произнесла она.
— Они устраивают такой беспорядок, верно?
— Он не умеет разговаривать, но мистер Джек учит меня жестикулировать.
— Он напоминает мне Ноя. Мой Джеки рассказывал тебе о Ное?
— Не совсем, — призналась Амелия.
— Ной был маленьким сыном Вилли. Он был метамфетаминовым ребёнком. И так как судьба решила, что этого недостаточно, он был ещё и глухим. Но он был милым. Мы потеряли его несколько лет назад.
— Оу, — произнесла Амелия, вдруг нахмурившись.
— А ты потеряла свою мать. Не так ли?
Амелия пожала плечами.
— Мне очень жаль тебя, дорогая. Это ужасно, не правда ли? Никто никогда не сможет заменить твою мать. Она долго болела, да?