Босс (не) моей мечты (СИ)

Утром мне звонит управляющий оленьей фермы. Да, я вложился в это предприятие, помогая Федорычу вылезти из долгов. Не смог отказать старому другу. По коридорам стучат каблуки сотрудниц, в залах царит типичная для утра рабочая атмосфера, а в мою голову закрадывается безумная идея… 
– Татьяна Александровна! – влетаю в ее кабинет без стука.
Таня нервно поправляет непослушную прядь и хмурится. Сегодня на ней объемный короткий свитер цвета фуксии и брюки с высокой талией. 
– Вот это нужно отредактировать, – важно произносит она, возвращая документы Лине. Та презрительно фыркает и оставляет нас одних. Не помню, чтобы тексты Лины нуждались в редактировании. Она, безусловно, язва, но пишет хорошо… И ее статьи всегда получают высокий рейтинг. 
– Слушаю вас, Марк Викторович. И доброе утро, – сонно протягивает Таня. Поднимается с места и подходит к каталожному шкафу. Перебирает пальчиками папки, делая вид, что очень занята. 
– Ты в удобной обуви? – опуская взгляд на ее ботинки на рифленой подошве. – Да, подходит. Быстро одевайся, нам срочно надо уехать в одно место. Давай, Таня, не тупи. 
– Куда? Зачем? 
– На встречу с потенциальными клиентами. Нас ждет большой куш! Собирайся. 
Таня звонит Иванне и поручает ей подменить ее на пару часов. Наивная… Думает, что мы едем к клиентам, а мы поедем к ее сородичам. 
– И куда мы едем, Марк? И при чем тут обувь? – взволнованно произносит она, когда я съезжаю с трассы к проселочной дороге. 
– Спокуха, Танюша. Еще одной панической атаки я не переживу.
– Да не было у меня ее! Я просто испугалась. Опешила от твоей наглости и… грубости. Это… Это что, оленья ферма?! Ты серьезно? Зачем? 
Танька прищуривается, разглядывая внушительные каменные ворота на въезде, указатели, аккуратные ряды построек, где живут олени.
– Какая прелесть. Надо привезти сюда… хм… неважно.
– Кого привезти, Тань?
– Иву, она обожает оленей, – тушуется Таня. – Так зачем ты меня сюда привез? 
– Здравствуйте, Марк Викторович! – кричат девчонки-администраторы и бегут навстречу. – Давно вас не было. И Сергей Федорыч как раз приболел. Хорошо, что вы приехали. Игорёк рад будет вас видеть.
– И-игорёк? – непонимающе переспрашивает Таня. Кивает девчонкам, любопытно оглядывающим ее. 
– Да, это мой любимый олень. Это мое предприятие, Тань. Не полностью, я совладелец. Идем, проведу тебе экскурсию. 
  
Глава 6.
 
Глава 6.
Таня.
Почему я так испугалась Марка? Вела себя вчера, как дура... Знаете, как бывает? Чего-то очень ждешь, а когда оно случается, впадаешь в ступор. Странно, я ведь всегда считала себя сильной и волевой, а тут… Раскисла, как квашня… 
Холодный ветер взвивал непослушные пряди, когда я торопливо бежала по тротуару к парадной. Боялась, как бы Стрельбицкому не пришла идея меня проводить… Ведь, если он увидит Ульяну… Конец. Я даже представить боюсь, что будет? Как он воспримет мою чудовищную ложь? 
Сейчас-то я для него Таня? Партнер и симпатичная капризная девица, которую ему ну очень надо затащить в постель. А что потом? 
Господи, я всю ночь не спала. Прижимала Улечку к груди, дышала ароматом ее волос и тихонько плакала. А наутро отмахивалась от расспросов бабули, на миг пожалев, что предпочла няне ее. Господи, во что я превратилась? Закрылась ото всех, ощетинилась, как еж… Родные ведь не виноваты ни в чем? Они как лучше хотят, переживают. А я все в штыки воспринимаю, злюсь, когда кто-то пытается разузнать об отце Ульяны, строит предположения или обещает начистить горе-папаше морду. 
Я знаю, почему молчу… Особенно сейчас, когда он ТАК на меня смотрит. Видит во мне беззаботную девушку Таню, а не обремененную заботами мать его дочери. Молчу, потому что меня к нему безудержно тянет… И я хватаюсь за момент. Держусь за него, как голодная нищенка за подол богача, идущего мимо. Цепляюсь, рвусь, карабкаюсь… Наслаждаюсь каждой минутой, отделяющей меня от реальности. Играю чью-то роль, не свою… И Марка заставляю играть.
 
– Удивлена? – произносит Марк, когда мы бредем по мощёной дорожке. 
Холодный ноябрьский ветер забирается под одежду, жалит кожу ледяными поцелуями, словно отрезвляя. С неба срывается морось, сухие березовые и дубовые листья. Кажется, что и тучи обрушатся на нас – настолько они низко и неторопливо плывут. Сама не замечаю, как запрокидываю голову, любуясь узорчатой кроной толстенного дуба, сквозь которую светится серо-голубое, устричного цвета небо. 
– Да, Танечка Александровна, здесь красиво, понимаю тебя, – улыбается Марк, не дождавшись моего ответа.
– А я что…
– Я и сам дышу здесь, как оголодавший без воды скиталец. Воздух вкусный, вода тоже… Я тебя потом в ресторане покормлю, он, кстати, полностью мой. Федорыч только хозяйством заправляет. Что хочешь посмотреть? Знаешь, что такое олений гон?
– Только в теории, – отвечаю, натягивая шапку почти до бровей. На Марка не смотрю. – А правда, что оленям отрезают рога и рубят их, как колбаску?
– Да, оленьи панты – ценнейшая вещь, между прочим, – оживляется Марк. – Давай я познакомлю тебя с Игорьком и Марфой, идем. 
Марк непринужденно берет меня за руку и тащит к просторному участку, огороженному сеткой-рабицей.
Завидев Марка, к нам подходит олень. Высокий, молодой, с небольшими, но ветвистыми рогами. 
– Игорёчек мой, иди сюда, мой хороший, – улыбается Марк, трогая лоб и рога оленя. – Таня, ты знала, что оленей нельзя гладить в морозы?
– Нет.
– Не бойся, у него теплые рога, потрогай. А вот и Марфуша пришла. Она та еще ревнивица. Если увидит, что ты проявляешь к ее партнеру повышенное внимание, может ударить. 
– Ого! А почему их нельзя гладить зимой?
– Шерсть ломается. Образуются залысины, животное испытывает недомогание из-за переохлаждения. 
– А гон, Марк? Ты расскажешь? – спрашиваю, ища его взгляда. – Ты столько всего знаешь… Поразительно. 
– Если услышишь страшный рёв, знай – это гон. Так они гуляют. Борются за право первенства. У оленей он скоро закончится, почти зима на дворе. Ты не замерзла? – хрипло спрашивает Марк, вскидывая ладонь.
– Немного, – отвечаю я, не спеша его отталкивать.
Марк снимает с моей ярко-фиолетовой пушистой шапочки сухой листик берёзы. Отбрасывает его в сторону и возвращает ладонь на мое лицо. Проводит пальцами по щеке, касается подбородка. Смотрит выжидательно, словно ждет моего разрешения. 
А я ничего не могу сказать – во рту пересыхает, дыхание обрывается, а сердце стучит так сильно, что я чувствую его везде… 
И кожа под его твердыми пальцами вспыхивает, как сухая трава. 
– Надеюсь, ты не свалишься в обморок, если я тебя поцелую? – шепчет Марк, наконец, притягивая меня к груди. 
Я даже ответить не успеваю – цепляюсь за его куртку, боясь упасть… Раскрываю губы, впуская его жар. Толкаюсь языком в ответ, понимая, что все неправильно… Нечестно, сомнительно, ненадежно. Момент, чужая роль… Хоть и сладкая до ужаса. 
– Танька, ну чего ты? – отрывается он от меня. – Что вчера было? Тебя кто-то обижал в прошлом. 
– Нет, Марк Викторович. Я просто не хочу смешивать работу и личную жизнь. И между нами не может быть никакого романа.
Игорёк настырно тычет носом в бок Марка, требуя внимания. А Марфуша подозрительно на меня смотрит. 
– Прямо ва-аще? Скажи, а какое бы ты поставила условие, попроси я переспать со мной? 
– Хм… Наверное, отдать мне журнал. Отказаться от своей доли, продать ее мне, – без раздумий отвечаю я.
– Отдать взамен секса? – вскидывает бровь Марк. – Слишком высокая цена, не находишь? Ты вообще можешь не волноваться, Тань – я забываю о девушках быстро. Вот вообще! Мы можем спокойно работать вместе после… хм… расставания. Даже делать вид не придется, что…