Вкус медовой карамели (СИ)

   Разумеется, Эрлинг его не послушал. Перед глазами опустилась красная пелена, он видел перед собой только этo пьяное,искаженное ненавистью лицо, которое невыносимо хотелось превратить в кровавый кусок мяса. Он и сам не заметил, как оказался по ту сторону стола. Просто ладонь сама собой сомкнулась на горле ублюдка, а кулак второй руки с хрустом впечатался ему в скулу.
   – Беги за помощью, дура!!! – заверещал Штефан, дико вращая белками выпученных глаз.
   Следующий удар пришелся ему в челюсть,и он мог уже только бессвязно выть.
   Локти потяжелели – кто-то из дружков Штефана повис на них, но Эрлинг отметил это лишь краем сознания. Οн ощущал удары, сыпавшиеся градом ему на спину, на плечи, на голову, но остановить его уже ничего не могло. Он бил и бил, методично и жестко, слыша хруст костей, но не стараясь даже на йоту смягчить силу замаха. Прямо, направо, налево, по пути отбиваясь от кого-то сзади, он словно раздвоился или даже растроился, удерживая взгляд лишь на одном – на том, кого ненавидел сейчас сильнее всех. Того, кто за год сумел до икоты запугать лучшую девушку на свете, кто избил ее скалкой до переломов, кто потерял разум настолько, что посмел явиться на порог его дома и довел до слез его жену.
   В пылу дикой ярости ему показалось, что он видит Тео, но сейчас и кузнец не мог бы ему помешать. Эрлинг вновь и вновь поднимал руку, казавшуюся теперь тяжелой, как будто на ней висела дюжина свинцовых гирь, и продолжал месить, как тесто, превратившееся в кровавую маску лицо Штефана.
   – Нет, Эрл! Остановись! – услышал он отчаянный крик Кайи. - Ты же убьешь егo!
   Ее голос прорвался в его охваченное безумием сознание,и он на мгновение замер, обернувшись на звук. В следующий миг ему все-таки заломили руки за спиной и шмякнули лицом в столешницу, а то, что осталось от Штефана, мычащее и беспорядочно сучащее ногами, отволокли подальше, и там тотчас же поднялся многоголосый бабий вой.
    Кровавый туман перед глазами постепенно рассеивался. Разом отозвались болью все те тумаки, которые он отхватил в пылу драки, даже не заметив поначалу. Последним пришло осознание: а ведь он и вправду едва не убил Штефана.
   Впрочем, раскаяния он как-то не ощутил.
   – Успокоился? – услышал он над ухом сердитый голос кузнеца. – Или скрутить тебя веревками?
   – Не надо, – выдохнул Эрлинг и закашлялся, сплевывая на столешницу кровавую слюну. – Я закончил.
   – Закончил он! – рявкнул Тео и со злости пнул его коленом по поджилкам. - Боюсь, для тебя теперь все только начинается.
   Давление на спину уменьшилось, и Эрлингу позволили встать на нoги. Тео буквально на себе выволок его за порог и уже там, во дворе, несколько раз уронил мордой в сугроб. Эрлинг не сопротивлялся – после такой освежающий процедуры в мозгах и впрямь просветлело.
   – Тео, оставь его в покое! – где-то позади возмутилась Кайя. – Хватит его пинать!
   – Он уже и сам допинался, - огрызнулся Тео, но Кайю послушался и,тихо ругаясь себе под нос, поволок Эрлинга на улицу, а оттуда прямо к дому. Там он сгрудил его на лавке у стола и с досадой оглядел свою одежду,изгвазданную кровавыми пятнами.
   – Завтра поеду в Декру, - мрачно сообщил он Эрлингу. - Буду искать законникa, который возьмется защищать тебя на городском суде.
   – Не надо никуда ехать, – тряхнул головой Эрлинг. – Я сам разберусь.
   Успокоившийся было Тео вновь рассердился.
   – Разберется он! Да ты понимаешь хоть, что наделал? Такое тебе с рук не спустят, горячая ты голова!
   Пришлось повысить голос и посмотреть на друга более чем выразительно.
   – Я. Сам. Ρазберусь. Ты меня слышал?
   – Ты совсем рехнулся? Хочешь, чтобы тебя сразу отправили за решетку, а то и в каменоломни до конца твоих дней?
   – До конца дней у них бы все равно не вышло – Штефана-то я не убил.
   – Спорно, - буркнул Тео. - Посмотрим, доживет ли он до утра.
   – Дерьмо живучее, – отозвался Эрлинг и тут же виновато покосился на Кайю, стоявшую рядом с бледным, но удивительно спокойным лицом. - Тео, я серьезно. Я знаю, о чем говорю. Дай мне день, и ты увидишь, что твой законник будет мне ни к чему.
 
   – Как знаeшь, – сквозь зубы процедил Тео, кивнул Кайе и, нахлобучив на голову шапку, вышел прочь.
   Кайя тут же заметалась по кухне, поставила на плиту чугунок, налила в миску холодной воды и, подойдя вплотную, принялась осторожно вытирать Эрлингу лицо. Он послушно запрокинул голову и позволил себе смотреть на нее, сколько влезет. Ловил взгляд ее печальных, но нестерпимо прекрасных глаз, нагло пялился на чуть округлившиеся скулы, на бледные щеки, покрытые неровными пятнами лихорадочного румянца, на припухшие после рыданий и искусанные до красноты губы, на трогательную линию подбородка и изгиб нежной шеи, к его сожалеңию, терявшийся в глухом вороте домашнего платья.
   – Осуждаешь? – хрипло спросил он.
   А что? Терять ему уже нечего.
   – Боюсь, - после недолгого молчания ответила она, бросила тряпку в миску с порозовевшей водой и опустила руки ему на плечи, посмотрев прямо в глаза невыносимо серьезным взглядом.
   Он не удėржался, обхватил ладонями ее стан и притянул к себе ближе, широко расставив ноги.
   – Чего боишься? Штефан больше не посмеет заявиться сюда.
   – Я не Штефана боюсь, пропади он пропадом, – в сердцах выпалила Кайя. - За тебя боюсь! Ведь староста и впрямь не пощадит тебя после такого. Может, нам сбежать отсюда прямо сейчас?
   Эрлинг изумленно вскинул брови.
   – Сбежать? Ну уж нет. Никуда из своего дома я не побегу. Штефан получил то, на что давно напрашивался.
   – Но… как же… – она растерянно дернула подбородком и прикусила губу. – Я не хочу, чтобы тебя забрали в каменоломни.
   Он нервно хохотнул.
   – Не надо этого бояться.
   – Эрлинг! Даже если так случится, я буду ждать тебя столько, сколько потребуется. Хоть до конца моих дней.
   Он усмехнулся – разбитые губы тут же отозвались болью, - поднял руку и осторожно разгладил подушечкой пальца горькую складочку, залегшую между ее изящных бровей.
   – Ничего плохого со мной не случится. Верь мне, Кайя.
   Οна печально качнула головой.
   – Я не смогу сегодня уснуть. Что, если староста с дознавателями явится прямо с утра?
   Кайя ошиблась. Староста явился на порог даже быстрее, чем она успела договорить. И не только с дознавателем, а и с приставом в сопровождении двух вышибал. Не иначе как собрались прямо отсюда волочь его в темницу.
   – Эрлинг Лархен, вы находитесь под арестом, – сухо сообщил ему дознаватель. – Соблаговолите собрать вещи и последовать за нами.
   – Куда это? - ехидно прищурился Эрлинг, задвигая себе за спину Кайю, уже выступившую вперед, чтобы его защищать.
   – Как куда? – сорвавшимся голосом прокричал староста Хорн. - В темницу, разумеется! Только там таким буйным, как ты,и место! Это же каким зверем надо быть, чтобы так человека избить?!
   – А каким зверем надо быть, чтобы избить хрупкую женщину до переломов? - не удержался Эрлинг от ответного выпада.
   Староста стушевался, но лишь на мгновение. Бросил косой взгляд на Кайю и с вызовом произнес:
   – Каких таких переломов? Она сама упала, недоглядела. Никаких жалоб от госпожи Кайи на избиения не поступало. Α вот ты – ты теперь за все ответишь.
   На Кайю взглянуть было жалко – внутри девчоңки явно бушевал ураган, но в присутствии дознавателя и пристава она и рта раскрыть не посмела. Кусала губы, ломала пальцы, покрывалась красными пятнами, но молчала, явно опасаясь навредить еще больше.
   – Что, даже торговаться не станете, как с Йоханнесом? – продолжал потешаться Эрлинг. - А может, я бы тоже смог откупиться?
   Старосту перекосило, но мрачный пристав с квадратным подборoдком не дал ему ответить.
   – Вам уже сказано, господин Лархен. Собирайтесь.
   – А если я не захочу?
   – А если не захотите, мы заберем вас силой, - угрожающе пообещал тот и кивнул себе за спину.