Маленькая незнакомка (ЛП)

— Меня зовут Оливия.
— Но ведь не так уж важно, как тебя зовут, правда?
Я смотрю на часы. Малакай знает, что я встречаюсь с Паркером, - перед тем как уйти, он убедился, что его сперма залила мой рот и горло, и поцеловал меня сильнее, чем когда-либо прежде, чтобы доказать свою правоту. Когда я пришла к Паркеру, он надавил своим ртом на мой, и единственным плюсом было то, что у него на языке был вкус моего брата.
Засранец.
За дверью подвала раздается шум, и Паркер выпрямляется, чтобы посмотреть, но кто-то врывается в дверь, срывая ее с петель, и все вскакивают на ноги, когда пятеро мужчин в масках входят, размахивая битами.
Я чувствую, что улыбаюсь, когда тот, что в центре, с лицом, закрытым балаклавой, крутит серебряную биту между пальцами. Глаза Малакая находят меня, и он наклоняет голову в сторону разбитого дверного проема, беззвучно приказывая мне выходить.
Я бегу без раздумий, отпихивая руку Паркера, когда он тянется ко мне.
Я останавливаюсь рядом с Малакаем, чей взгляд теперь прикован к Паркеру.
— Спасибо, - говорю я. — Он собирался заставить меня отсосать ему и его друзьям.
Паркер поднимает руки, когда Малакай поднимает биту и устремляется к нему.
— Эй, парень. Она чертова лгунья! Она...
Он замолкает, когда бита врезается ему в лицо, сбивая его набок.
Я выбегаю оттуда как раз в тот момент, когда вижу, как мой брат хватает Паркера за волосы и сильно бьет его по носу, мгновенно ломая его.
 
 
— Оливия? Малакай?
Мамин панический голос достигает моих ушей, когда открывается входная дверь, нежные, окровавленные руки ложатся мне на плечи, когда мой брат вводит меня в дом.
— Джеймисон! Джеймисон! Малакай весь в крови!
Тяжелые шаги, затем я слышу отца.
— Что, черт возьми, произошло?
— В следующий раз, когда будешь ставить меня с кем-то в пару, убедись, что он не кусок дерьма, - огрызнулась я. — Паркер и его друзья собирались напасть на меня. Он сказал, что если я не соглашусь, то он расскажет всему миру, что ты заплатила ему за то, чтобы он лишил меня девственности.
Мама прижала руку к груди.
— Он сделал тебе больно?
Мой подбородок дрожит, по щекам текут слезы, и я качаю головой.
— Я послала Малакая свое местоположение, и он добрался до меня прежде, чем они смогли что-то сделать. Он и его десять друзей собирались...
Я останавливаюсь, мой желудок сводит.
— Никогда больше не ставь меня в пару с таким, как он.
— Десять? - кричит отец. — Этот кусок дерьма.
Но тут взгляд Малакая, пылающий от гнева, переходит на маму, как будто до него только что дошло, что я сказала.
 — Ты заплатила кому-то, чтобы он трахнул мою сестру? 
Она только через секунду понимает, что он общался с ней.
— Не говори так, - ругает она. — И я сделала это, чтобы помочь тебе, Оливия. Я не хотела, чтобы он нападал на тебя.
Отец встает рядом с ней и смотрит на нее.
— Подожди. Я правильно расслышал? Ты заплатила Паркеру, мать его, Мелроузу, чтобы он переспал с моей дочерью?
— Он сказал "нет"! Мне пришлось заставить его сказать "да"! Она была девственницей, а он не хотел, чтобы кто-то был невинным!
У отца отвисла челюсть, ноздри запылали так же, как у моего брата, когда он злится.
— Я поговорю с тобой об этом позже.
Он тепло улыбается мне.
— Я все исправлю, ангел. Никто не попытается обидеть моего ребенка и не останется безнаказанным.
Он уходит, крикнув через плечо.
— Малакай, возьми свою бейсбольную биту и встреть меня в гараже.
— О, он уже взял её.
Отец останавливается, поворачивается.
— Что?
— Со всеми ними разобрались.
— Я получил их, папа, - показывает Малакай, и мои глаза расширяются.
Он никогда с ним не разговаривает. Никогда. И уж тем более не называет его папой. Это задевает моего отца, и я вижу, что он хочет обнять моего брата, но не делает этого.
— Молодец, сынок. Если появятся копы, я с ними разберусь.
  
Он жестом показывает на лестницу.
— Иди в душ. Ты весь в крови, и она пачкает ковры твоей матери.
Некоторое время спустя я стою в душе и позволяю воде стекать по моему телу, слушая "In Flames" группы Digital Daggers, негромко звучащую из моего маленького динамика.
Малакай сидит у раковины и молча наблюдает за мной. Его костяшки пальцев разбиты и кровоточат, он все время сжимает руки в кулаки и трет лицо, качая головой. Он сломал ноги Паркеру своей битой и засунул рукоятку биты в горло одному из них, вывихнув челюсть и заставив его вырвать кровью.
Остальное досталось его друзьям.
Не думаю, что кто-то из них еще раз побеспокоит меня.
Паркер точно не будет тянуться ко мне в ближайшее время. Даже папа набросился на маму за тайный пронос денег, пока она не расплакалась и не извинилась.
Соглашение с семьей Паркера закончилось - скорее всего, меня заставят выйти замуж за Адама.
 Глупо. 
По крайней мере, я знаю, что Адам никогда не причинит мне вреда. Он слишком нежный и мягкий; даже когда мне пришлось с ним спать, он так дрожал и извинялся снова и снова, потому что не мог возбудиться.
Я не хочу выходить замуж - никогда.
Мой брат открывает дверь в душ и забирается внутрь. Я слежу за ним, пока он мочит волосы под струей воды, и задыхаюсь от крови, стекающей с его черных волос.
— Это не моя, - показывает он. — Я не уверен, чья это кровь. Там была кровавая баня.
— Знаешь... - начинаю я, прочищая горло, глядя на его шорты, которые намокли под душем. — Обычно люди принимают душ голыми.
Он моргает, затем смотрит на меня, продолжая вытирать кровь с волос и затылка.
— Как именно у тебя в волосах оказалось столько чужой крови?
— Это было грязно, - он подает знак. — Ты в порядке?
Я пожимаю плечами.
— Всякое случается. Я должна была догадаться не ходить туда.
Он наклоняет голову, хмурясь.
 — Ты же знаешь, что ты ни в чем не виновата, верно? 
— Я как бы сама поставила себя в такое положение, отправившись туда. Если бы я не сообщила тебе о своем местонахождении...
Он тихо вздыхает.
 — Вечно винишь себя во всем. И ты больше ни с кем не встречаешься. Скажи этому другому чуваку, чтобы он отвалил. 
— Боюсь, это не твое решение, старший брат.
Он стонет и закрывает глаза, показывая: —Не называй меня так прямо сейчас.
— Почему? - спрашиваю я, когда он продолжает закрывать глаза.
 — Потому что я хочу делать с тобой разные вещи, а то, что ты меня так называешь, заставляет меня делать еще более грязные вещи с твоим ртом. 
Мой рот закрывается, и я перестаю дышать. Его возбуждает то, что я называю его братом? Это... допустимо? Неправильно?
Не думаю, что мне есть до этого дело.
— Тебе вообще нужны уроки? Ты, кажется, прирожденный мастер.
Он не отвечает, натирает мылом грудь и облизывает губы, хмуро глядя на меня.
— Или...
Я останавливаюсь, скольжу рукой по его груди, кладу ее на одну из его рук и чувствую, как колотится его сердце.
— Я могу научить тебя кое-чему, что я действительно хочу, чтобы ты сделал со мной.
Он кивает, и я скольжу рукой вверх к его плечу, не сводя глаз с его плеча, надавливаю, и когда он наклоняет голову, говорю: — Встань на колени перед своей младшей сестрой, Малакай.
Его член твердеет между нами, ударяясь о мой пупок, и я вздергиваю бровь в ответ на его молчание.
Один за другим он опускается на колени, моя рука все еще лежит на его мощном плече, напряженном мышцами, которые он наращивал с шестнадцати лет. Я сжимаю его челюсть, удерживая подбородок, затем наклоняюсь и прижимаюсь поцелуем к его рту.
— Я хочу, чтобы ты попробовал меня на вкус, - говорю я ему в губы. —Я хочу, чтобы ты поласкал меня своим ртом. Хочешь, я научу тебя?