Тот самый сантехник 5 (СИ)

Наставник метнулся к раковине, смочил губы и буркнул:
— Поля, ты куда собрался? Поздно нам уже в снег нырять. Отныряли своё. Не для нас нынче лунки долбят!
В ответ только дверь хлопнула.
— Эй! — закричал Степаныч, подскакивая к двери и распахивая её. — Полик! Не шути с морозом! Плохому танцору яйца, может, и мешают, а тебе ещё пригодятся, чтобы не вздумал на стринги переходить!
В ответ в лицо такой холод дунул, что до зубов пробрало. Пришлось закрыть.
Откуда, собственно пошла поговорка «плохому танцору яйца мешают»? Степаныч точно знал, что корнями эта поговорка уходит в Европу. Когда-то в странах Западной Европы существовал веселый «танец с яйцами». Настоящее соревнование танцоров в мастерстве и ловкости вокруг яйца на полу. Плохим считался тот, кто хотя бы коснулся яйца во время кульбитов. Но это — частный случай. А в народе больше прижилось понимание, что «плохой работник всегда винит в неудачах свой инструмент».
И судя по тому, что дворник схватил первую попавшуюся щётку в углу, ему вообще было без разницы чем наводить чистоту и порядок.
Хочешь или нет шевелиться, уже не имело значения. Наставнику сантехнических дел пришлось одеваться даже быстрее, чем в армии. Если там по заверениям старшины на них должен был напасть потенциальный капиталистический агрессор в джинсах и бутылкой колы в руке, то здесь вполне конкретный дворник мог мудя отморозить.
«НАТО, конечно, таких потерь для общества не заметит. ООН слезинки не проронит, но вся улица взвоет, когда дворник после метели на работу не выйдет», — ещё подумал Степаныч, одеваясь.
Когда товарищ утеплился как следует и выскочил следом, дворника уже и след простыл.
— Да ёбаный-карёбанный! — возмутился наставник не одного поколения сантехников. Сделав морду кирпичом, чтобы было теплее, он поплёлся во тьме в метель наугад. — Поля! Ты где? Пол-я-я-я! Полик, дурик! Ты меня слышишь? Ладно, что плодиться уже не собираешься, но об обществе подумай! Я за кошками в подъезде убираться не намерен! Сам прикормил, сам и убирай!
Крича, Василий Степанович прошёлся по тёмной внутренней придомовой территории, после чего подался в сторону фонарей внешнего освещения. Всякий мотылёк летит на свет, а обронивший ключи ищет там, где светлее.
Один из фонарей подсвечивал в том числе и распахнутую гаражную дверь. Без раздумий, спасающий зашёл туда, как в место наиболее вероятного нахождения друга. Босоногий дворник действительно стоял между автомобилями и мелко дрожа, елозил шваброй по бетонному полу.
Сработала мышечная память.
— Аполлинарий, ты что тут делаешь? Колобка решил испечь? — возмутился Степаныч, не одобряя ударную работу на морозе после бурных выходных.
В гараже, конечно, потеплее, чем на улице, но по ногам дует!
— Мету, — ответил дворник, почти не открывая слипшихся глаз.
Ни ветер, ни метель давно не могли сбить Аполлинария с ног. Вестибулярный аппарат такой развил, хоть в цирке работай. Неваляшкой.
— Но снег весь на улице! — подчеркнул важную деталь Степаныч и добавил ещё одну. — Здесь же мести нечего. Люди сразу всё чистое построили, чтобы работы тебя лишить.
— Зато здесь мести теплее, — резонно возразил дворник, не прекращая движений.
За годы беспрерывной практики движения давно воспроизводились мышечной памятью в любом состоянии здоровья. Похмелье, головная боль и сушняк как последствия недуга только активировали внутренние рабочие резервы. До обеда дотянет, а там супчик, чаёк, конфетка. Жить можно!
Но Василий Степаныч медлить не стал. Заболеет человек. В тепло бы поскорей или хотя бы валенки обуть, а там пусть метёт себе сколько влезет. Кто ж ему запретит?
Но вести напарника по темноте в баню, когда у самого вертолёты в голове, было опасно. У бани внешнего освещения нет. Затеряются. Поэтому собутыльник логично решил, что лучше отсидеться в ближайшей машине.
«А вот и Борин внедорожник», — прикинул Степаныч: «Ещё не сильно должен остыть. А там и двигатель завести можно».
Мысли на холоде стали как алмазы. Осталось только ограничить. Никто ещё не замерзал в тёплой машине с прогретым двигателем.
 
Но Степаныч не мог знать, что там уже сидит и греется гражданка Битина…
Сначала Зара Давидовна прислушивалась к лаю, потом к выстрелам, затем разговорам в гараже. И всё это — терпимо, когда мужик пообещал всё исправить.
Но когда кто-то другой с мордой кирпичом открыл дверь и решил усадить рядом голого бородатого мужика с щёткой в руке и спортивной шапочке, нервы не выдержали.
«Извращенец!» — подумала Битина и вслух закричала:
— Боря-я-я!
Кричала она, уже выскакивая из автомобиля через соседнюю дверь. Обогнув джип, отпихнула какого-то старика и бросилась прочь из гаража.
«О, так Боря Аполлинарию ещё и проститутку привёз для зачёта!» — сразу понял наставник и бросился следом за чернявой девушкой.
— Стой, курва! Куда же ты? — побежал за ней под свет фонарей Степаныч. — Я же тебе клиента прямо под нос доставил! Зачем Борю от забот отвлекаешь? Он и так во всю сдать старается!
«Проститутка» только быстрее по дороге в метель побежала. И так ловко за сугробом скрылась, словно взяла предоплату. Но в поворот не вошла… Причиной тому послужил другой дед, который спешил по дороге навстречу к десятому дому с пистолетом наперевес.
Узнать в нём охранник под тёплой курткой и шапкой в метель мог лишь один человек из ста.
«Ну вот и всё, окружили старики, сейчас надругаются!» — подумала Зара.
Подскочив, она побежала в обратную сторону, снова отпихнув Степаныча. На этот раз повалив его у калитки Шаца. Наставник с заметным трудом поднялся. И то при помощи охранника.
— Вот спасибо, паря, — обронил Степаныч и на дуло посмотрев, спросил. — А расстреливать теперь обязательно?
— А вот сейчас и узнаем, — ответил седой охранник и дальше к десятому дому пошёл.
Степаныч пристроился рядом. Не то, чтобы, прямо, надо. Но, сука, любопытно!
* * *
Мир простой и даже скучный большую часть времени. Но жизнь играет новыми красками, когда появляются контрасты. Такие события словно пытаются напомнить, что ты ещё живой, да и мир совсем не монохромный. Всё вокруг не только чёрное и белое.
Контрасты бывают слабо выраженными и сильно проявленными. Первое это — повседневность. Время, когда серые рабочие недели затягивают в суеты с головой и событья за день можно описать одной магической фразой «заебался!».
Иной раз за день случается столько происшествий, хоть отдельную книгу пиши о впечатлениях. Это пик, от которого порой не знаешь куда деваться и в тайне мечтаешь, чтобы всё вернулось «на круги своя».
Мужики, баня, собаки, соседи, сантехника — это понятно. Это под контролем и вполне себе регулируется. Но Боря понял, что ситуация выходит из-под контроля после небрежно обронённой Битой фразы «Ну, пидорасы, сейчас вы у меня попляшете!».
Враг был назначен. И он где-то рядом. Хорошего не жди.
Боря вздохнул и шагнул в сторону. Всё-таки когда человек извлекает автомат из-под сиденья и бежит в атаку, как индеец с копьём на «Большую охоту», лучше ему не мешать.
Боцман — умный. Он сразу смекнул что к чему. Предпочёл отбежать от двери при первых выстрелах, а описав дугу по территории, присел напротив Бори и как бы спросил: «чего это он?».
Глобальный ответа не знал, только бескозырку собаке поправил. Так вдвоём и разглядывали вырывающееся пламя из дула автомата с безопасного расстояния. Даром, что трассирующими пулями не палил.
Когда к «десятому» дому подъехала неброская иномарка-седан и из неё показался Князь, градус повысился. Босс был с таким видом на лице, что если бы считывался штрих-кодом телефоном, то можно было получить информацию другой важной фразой: «сейчас я им въебу!».
Боря бы и рад с ним поговорить, разузнать, что происходит. Всё-таки не часто соседям стёкла расстреливают. Но ротвейлер подскочил и снова принялся лаять. Правда тоже с безопасного расстояния, из-за ближайшего сугроба у дома «двенадцать».