Телохранитель поневоле (СИ)
Сообразив, что Диллон приближается к грузовым воротам странными скачками, чтобы избежать попадания на следящую сетку каких-то датчиков, я постаралась придвинуться к нему поближе, практически прилипнуть к нему, как сам парень и советовал поступить.
У самого устья ворот нам неожиданно несказанно повезло: четыре тележки под предводительством дроидов почему-то попытались пролететь внутрь одновременно. Возник затор. Воспользовавшись этим, Диллон, пригибаясь сам и тяня меня за руку, тем самым заставляя нагнуться пониже, подобрался к наименее загруженной тележке, на которой стоял по центру всего один контейнер средних размеров. Я смерила взглядом расстояние от дорожного покрытия до платформы, прикидывая, как бы туда половчее забраться, и чуть не взвизгнула от страха, когда неожиданно мои ноги оторвались от пола, а я сама без предупреждения взмыла вверх. В следующий миг, я еще не успела опомниться и отдышаться, как уже оказалась на платформе, и Диллон был рядом со мной, молча заставляя присесть возле контейнера. А еще через пару секунд проблема с затором была решена. Тележка дрогнула, повинуясь неслышному импульсу дроида, и поплыла в темный тоннель для грузов.
Шествующему впереди тележки дроиду освещение не требуется. Он ориентируется в пространстве благодаря своим сенсорам. А вот меня, окунувшуюся в гулкую и наполненную шорохом сжатого воздуха тьму, пробрала дрожь. Поежившись от непривычного и неприятного ощущения, нашарила в темноте руку Диллона и сжала ее. Плевать, что он в очередной раз про меня скажет, вряд ли его мнение изменится в еще более худшую сторону, а мне, ощущая живое тепло его тела, было легче переносить темную и холодную неизвестность.
Грузовой тоннель оказался достаточно коротким. Но на выходе из него снова произошла какая-то заминка, гравитележка зависла без движения минуты на три. А у меня почему-то в груди больно сжалось от страха сердце. Когда тележка все-таки снова поплыла по воздуху, у меня от облегчения даже подкосились ноги, я не удержалась и привалилась к горячему напряженному телу Диллона. Не знаю, что он подумал, но против всех ожиданий промолчал и не оттолкнул.
После практически абсолютной темноты грузового тоннеля слабый свет помещения, в которое влетела тележка с нами, показался просто ослепительным. Мне пришлось несколько секунд моргать, чтобы согнать с глаз выступившие слезы и приспособиться к освещению. А вот для Диллона резкая смена освещения оказалась не помехой – я еще хлопала глазами, а он уже тащил меня с тележки чуть ли не за шкирку, тихо шипя на ухо, чтобы шевелилась, пока тележка не вылетела из здания на собственно космодром. Там нам без защитной одежды точно делать нечего.
На этом наше относительное везение и закончилось. А неприятности начались с того, что я не удержалась на ногах, спрыгивая с гравитележки, и очень неудачно завалилась набок прямо под ноги Диллону. И как бы тот ни старался, на ногах удержаться не смог. Потерял равновесие и при падении толкнул некстати подвернувшегося под ноги дроида с логотипом космопорта Кахелии на груди и на спине. Диллон только и успел, что витиевато выругаться и схватить меня за локоть, как раздался противный визг сигнала, и нас мгновенно окружили дроиды с точно таким же логотипом, как и у того, которого толкнул мой спутник.
«Разбирательство» было коротким. Сначала нам не давали даже дернуться, удерживая в кольце замерших на месте роботов. На искинов эти устройства с сигарообразной тушей больше, чем две меня в обхвате и мобильными щупами вместо рук явно не тянули. А потом в конце длинного и скупо освещенного коридора появился торопливо шагающий в нашу сторону живой служащий космопорта. При виде него Диллон больно сжал мой локоть и едва слышно прошипел мне в ухо:
– Молчи! Чтоб ни звука, даже если он напрямую обратится к тебе!
В ответ я прикрыла глаза в знак согласия, надеясь, что Диллон увидит и поймет. Слишком уж настораживал пробирающий до костей, цепкий и какой-то алчный взгляд уже подошедшего почти вплотную к нам служащего. А также его показное равнодушие и незаинтересованность, когда он, приблизившись, что-то нажал на планшетнике, принесенном с собой. Дроиды, окружавшие нас, дрогнули. Будто проснулись. И больше не обращая внимания на нас, отправились кто куда, по своим делам.
Служащий космопорта же, равнодушно глядя мимо нас, безэмоционально сообщил:
– Вы заблудились. – Если бы я его не видела, а только слышала, то решила бы, что со мной разговаривает искин, настолько бесцветным и ровным был голос служащего. – Это грузовая территория космопорта. Во избежание травм, живым здесь не место. Следуйте за мной, я провожу вас в подходящее для пассажиров помещение.
В относительной тишине помещения отчетливо разнесся звук скрипа зубов Диллона. Однако он больше ничем не дал понять, как недоволен подобным поворотом событий. Подхватил меня под локоть и повел следом за сотрудником космопорта, нырнувшим в какое-то узкое боковое ответвление коридора со словами:
– Сюда, пожалуйста! Не будем мешать дроидам и гравитележкам исполнять их прямые обязанности.
Новый проход был очень узким – мы с Диллоном с трудом могли идти рядом, и без конца задевали плечами друг друга и серые безликие стены из полипласта. В таком же сером потолке скрывались неяркие светильники, отбрасывавшие слабые блики на пол и на форменный комбинезон идущего впереди. Окружающая серость давила. Ни окон, ни дверей в стенах не попадалось, только впереди маячило что-то вроде автоматических грузовых ворот. Я нервничала, мне все это не нравилось. И в какой-то момент не иначе как из-за нервозности подвернула ногу на абсолютно ровном и гладком полу.
Мой тихий вскрик смешался со злобным шипением Диллона – я дернула его за собой, потеряв равновесие, и с уже знакомым шипящим свистом. Осознав, где я уже могла это слышать, похолодела: в нас снова кто-то палил из лазера. В очередной раз.
Глава 5
Наверное, Диллон все-таки прав. Я – дурочка. Домашний тепличный цветочек, привыкший, что за него все решают другие. Осознав, что в нас, в меня снова кто-то палит из пистолета, увидев, как безжалостный лазерный луч вспарывает передо мной пол, как кипит и с шипением испаряется высокоустойчивый к износу полипласт, я впала в какое-то оцепенение. Даже дыхание затаила. Казалось, что если я не буду двигаться и дышать, то меня не заметят, не возьмут на прицел, меня не коснется беспощадный луч смерти. В прошлый раз я не видела явных признаков атаки лазером. Только каменная крошка с порушенной стены поранила мне лицо. Царапины, кстати, до сих пор саднили. А сейчас, прямо у меня на глазах, плавился и вспыхивал будто вулканическая лава материал, который считался в моем мире вечным. Это… ужасало.
Закричал высоким, полным боли и ужаса, голосом наш провожатый. А потом крик резко оборвался. Будто острым ножом обрезанный. Этот крик ударил по ушам, но заставил меня очнуться. Я вздрогнула и дернулась. Но в следующий миг жесткая, как клещи, рука Диллона схватила меня за шею и болезненным жестом пригнула к самому полу:
– Не смотри! – Голос Диллона был каким-то деревянным и в то же время переполненным отвращением. – Своего же осведомителя не пожалели, это плохо. Для нас плохо.
В воздухе отвратительно пахло паленым, перед глазами плавали сизые, непроницаемые клочки дыма. Мне почему-то показалось, что так выглядит и воняет смерть. Дышать через нос было совершенно невозможно. Желудок, хоть в нем с утра и не было даже крошки, от вони бунтовал сразу же и грозился извергнуть из себя все, что только можно. Зажав пальцами нос, чтобы не чувствовать запахов, я беспомощно прогундосила:
– Почему?
Ничего более умного в голову не пришло, там вообще царил какой-то хаос. Диллон, скорчившийся рядом со мной в странной позе, неожиданно бледно усмехнулся странно подрагивающими губами:
– Игра пошла по-крупному. Синдикат, похоже, отказался от мысли захватить нас живыми. С планеты нам не выбраться.
Не уверена, что до конца осознала услышанное, но по спине все равно пробежала волна ледяной дрожи. И я испуганно уставилась в серые глаза, в которых плавилась непонятная, незнакомая и несвойственная этим глазам муть: