Щипач (СИ)
— Откуда ты знаешь, что любят песцы в летний период? — спросил Барсукот. Он ждал, что Крысун ответит, как Барсук Старший: мол, я прочитал об этом в Зверской Энциклопедии Мира, то-сё … Но только Крысун вдруг заговорил совсем о другом.
— Крысы — самые живучие звери в мире. Они населяют весь земной шар. Нет такого города, такой деревни, такого леса, такого поля, такой горы, где бы не жили крысы. Как им удаётся так хорошо выживать?
— Они бесстрашные? — предположил Барсукот.
— Отнюдь. — Крысун слегка шевельнул левым краем рта, у него это обозначало улыбку. — Есть очень много трусливых крыс.
— Они довольствуются малым?
— Нет, снова мимо. По большей части крысы жадны и прожорливы.
— Они заботятся друг о друге?
— Опять не то. — Крысун хихикнул в усы. — Хотя уже ближе. Ну ладно, я объясню, в чём секрет. Крысы постоянно делятся друг с другом информацией. Об опасностях, о новых видах яда, о лучших ресторанах, о культуре и нравах тех, с кем они соседствуют. В любой точке планеты у меня есть разветвлённая сеть информаторов. От них я узнаю всё о жизни. В том числе — о вкусах песцов в летний период.
— Но … что нам даёт это знание? — осторожно уточнил Барсукот. — Допустим, Песец действительно любит ягодное мороженое и регулярно его заказывает. В чём тут зверская логика?
— Забудь про логику, — Крысун презрительно махнул голым хвостом, — думай про выгоду, сынок.
Барсукот почувствовал лёгкий укол тоски, словно в самое сердце его тихонечко ткнули сухой еловой иголкой. Ещё недавно «сынком» его называл Барсук Старший. «Зверская логика!» — любил повторять Барсук. Барсук учил его, что нельзя воровать и нельзя верить вору. Что нужно быть благородным, справедливым и честным … И что теперь? Где справедливость? Где благородство? Где Барсук Старший с его кодексом чести? Рядом с ним? Вот и нет. С ним рядом — крыса. Вороватая, подловатая, холодная, беспринципная. Но оказавшаяся для него верным товарищем в этой беде.
— И в чём же … выгода? — покорно уточнил Барсукот.
— Выгода в том, что мы можем добавить в мороженое порцию крысиного яда. Ну то есть не мы, а мои друзья её могут тайком добавить. Тогда барсучиха доставит мороженое, как обычно, в дупло. Песец его съест — и заснёт очень крепким сном. И мы перетащим его в Чёрный дом. Он будет беззащитен и полностью тебе подконтролен. Таким образом, ты станешь хозяином ситуации.
— Потрясающе, — восхищённо прошептал Барсукот. — Крысун, ты очень умён и талантлив. Ты мог бы стать замечательным Барсуком Полиции Дальнего …
— Ну уж нет. Работать в полиции? Не моё. Не люблю соблюдать законы.
— Понимаю. Но теоретически из тебя вышел бы толк. Не сомневаюсь, когда Песец придёт в себя и мы с тобой будем его допрашивать, ты проявишь …
— Мы не будем с тобой допрашивать Песца.
— Как не будем? Мы с Барсуком Старшим обязательно бы …
— Я не Барсук Старший, — презрительно процедил Крысун. — Я не работаю напоказ. Предпочитаю быть серой тенью. Незаметной, но эффективной. Так что — прости. С Песцом ты будешь общаться один. Я лучше где-нибудь спрячусь и буду тихо подслушивать …
* * *…Мешок на полу застонал и пошевелился.
— Не дёргайся, Песец, — строго сказал Барсукот. — Ты связан по передним и задним лапам. Я хозяин ситуации. Так что давай без фокусов. Сейчас я раскрою мешок.
Барсукот выпустил когти и резко распорол мешок. Песец съёжился, зажмурился и заскулил. Барсукоту это не понравилось — он готовился к встрече с опасным, агрессивным безумцем, с противником, равным ему по силе или даже более сильным. А не с каким-то помятым, жалким лисёнком. Впрочем, любой маньяк, если его усыпить, связать, засунуть в рот лопух и положить в мешок, при пробуждении будет, наверное, некоторое время выглядеть не слишком опасным. А может быть, Песец коварно притворяется? Барсукот не знал, где именно прячется его напарник Крысун, но чувствовал, что тот рядом. Он попытался представить, что бы сказал его мудрый и хладнокровный товарищ в такой ситуации. Наверное, так: «Забудь про честные поединки, сынок. Подумай о выгоде. Если ты сильнее врага — тебе это выгодно. Принимайся за дело».
— Сейчас я выну кляп. И мы с тобой немного поговорим.
Барсукот вытащил из пасти Песца скомканный влажный лопух и отбросил его в сторону. Песец нервно облизнулся и наморщил верхнюю губу.
— Не вздумай кричать и звать на помощь, — холодно сказал Барсукот. — Тебя всё равно никто не услышит. А если услышит — тебе же хуже.
— Что я здесь делаю, кот? — прохрипел Песец.
— Я не кот. Я Младший … То есть я Независимый Барсукот по особо важным делам.
— Ты грязный озверевший кот, — упрямо повторил Песец. — Чего тебе от меня надо?
— Это плохо, что ты меня оскорбляешь, — заметил Барсукот. — Но хорошо, что сразу переходишь к сути дела. К самому главному вопросу: что мне от тебя надо. Мне надо, чтобы ты рассказал правду всему Дальнему Лесу.
— Какую правду? — Песец поморщился. — О том, что ты меня связал, заткнул пасть и притащил в это отвратительное, вонючее место? Не сомневайся, эту правду я всем расскажу. У меня, кстати, ужасно затекли лапы. Не хочешь меня развязать?
— Ты должен рассказать правду о себе! — Барсукот почувствовал, что ещё немного, и от наглости Песца он выйдет из себя, а ведь он твёрдо решил никогда больше из себя не выходить и всегда сохранять хладнокровие, как Крысун. — Учти, Песец, я знаю про тебя всё.
— Что — всё? — издевательски уточнил Песец.
— Всё-всё! — завопил Барсукот, выпустил когти и в сердцах шарахнул лапой по Когтеточке. Белоснежный клок песцовой шерсти отвалился и порхнул на пол, как обжёгшийся мотылёк.
— Это что, моя шерсть? — Песец проводил глазами белого «мотылька». — Ты выдрал из меня шерсть? Ты что, совсем озве … ой! Что это у тебя на стене?! — Песец окинул тревожным взглядом барсукотовую Когтеточку. — Что это за пёрышки? Что это за странные знаки и стрелки? А это что? — он указал дрожащим хвостом на пепелище. — Ты что же, и впрямь маньяк?! А я-то, прости, не верил, что ты Щипач. Я думал, тебя кто-то подставил … И что теперь? Ты будешь сдирать с меня мех, а потом его здесь сжигать? И что это у тебя с хвостом? Ты всегда им так делаешь перед ощипом?
— Ну ты и наглец! — От возмущения у Барсукота действительно очень сильно задёргался хвост. — Ведь это ты меня и подставил! Сначала у меня ещё была запасная версия, что это Стриж Парикмахер, но я её быстро отбросил. Ты — Щипач!
— Я не Щипач! Ты совсем обезумел, кот!
— А я не кот! — завопил Барсукот. — Ты совсем обезумел, Щипач! — Он сделал глубокий вдох и попытался успокоиться; он не хотел, чтобы хладнокровный Крысун потом насмехался над его истеричной манерой допроса. — Я знаю, что ты сделал с птичьим молоком. Тем самым, которое Полиция Дальнего Леса изъяла у вора Яшки Юркого и которое я по наивности …
— …украл из хранилища полицейского конфиската, — издевательски закончил за Барсукота Песец.
— …которое я по наивности отдал тебе в обмен на дешёвый одеколон «Пахучая метка».
— И вовсе он не дешёвый! — возмутился Песец. — «Пахучая метка» — очень качественная и изысканная вонь. Я сам постоянно ей пользуюсь …
— Не заговаривай мне зубы, Песец. Птичье-то молоко — оно поценнее будет, чем твоя «Пахучая метка», не так ли?
— Понятия не имею, — подчёркнуто равнодушно ответил Песец.
— Нет, имеешь. Ведь ты пошёл к Яшке Юркому, чтобы расспросить его про молоко.
— Это кто тебе сказал? Яшка? Не верь ему. Он вор и лжец. Таким, как он, нельзя верить … А впрочем, я действительно у него был. Но он от меня сбежал. Оставил мне свой противный шевелящийся хвост — и сбежал. Так что толку от него — ноль. — Песец попытался было описать лапой в воздухе кружок, демонстрируя, как мало было толку от Юркого, но вспомнил, что связан.
— И тогда ты понёс молоко на независимую экспертизу к Птицееду! — Барсукот невольно оглянулся, гордый собой: пусть Крысун, где бы он ни прятался, видит, с каким изяществом он, Барсукот, ведёт этот допрос.