Щипач (СИ)
Анна Старобинец
Зверский детектив
ЩИПАЧ
Глава 1, в которой суперагент наводит порядок
Супермышь метнулась вверх, зацепилась задними лапами за потолочную балку и повисла вниз головой ровно в центре полицейского участка. Она всегда безошибочно определяла центр любого пространства и предпочитала висеть именно в нём. Шесть часов. Рассвет. Время утренней рабочей пятиминутки. А потом можно будет позволить себе пару часов сна. Двух часов сна в сутки Супермыши было вполне достаточно.
Она быстро протёрла краешком рукокрыла эхолокаторы в носу и во рту — вне всякого сомнения, они были безупречно чистыми, но некоторые вещи делаешь просто рефлекторно, для порядка. Постучала коготком по ушным рациям, скорчила гримасу — работают. Оглядела подчинённых — сотрудников Полиции Дальнего Леса. Неопрятные, немытые, неповоротливые, вечно сонные звери. Ничего. Она ещё наведёт в этом участке порядок.
Барсук Старший, Скворчонок и Гриф Стервятник расселись по рабочим местам и задрали головы. Барсук Старший потянул носом. Полумрак участка был пропитан густым и кислым запахом лимонов, потной шерсти, свалявшихся перьев и зверского неуюта. Неуютом пахло от самой Супермыши, так думал Барсук. Все другие свои природные запахи она тщательно уничтожала, обрабатывала себя концентратом чистотела до полнейшей стерильности — чтобы быть незаметной, неуловимой, непобедимой … Но вот этот её неуют чистотелом, очевидно, не выводился. Этот запах пришёл вместе с ней в первый же день их совместной работы.
В тот самый день, когда он ещё не подозревал, что ему теперь придётся сжирать по дюжине лимонов в сутки, чтобы не спать, потому что эта фанатичка не спала почти никогда.
В тот самый день, когда у них в участке воцарился этот вечный ночной полумрак — на солнечный свет у Супермыши была аллергия.
В тот самый день, когда он ещё наивно считал, что она станет его новым напарником. Она быстро поставила его на место: «Я начальник, вы подчинённый — таково распоряжение сверху».
Или, может быть, неуютом пахло от плотных штор из медвежьей шкуры, которыми она завесила окна. Они тоже появились вместе с ней в первый день …
Супермышь раскачивалась под потолком, ритмично жестикулируя рукокрыльями и беззвучно шевеля широко разинутым ртом. Кажется, она была недовольна, злилась и что-то им выговаривала. Выглядело это безмолвное выступление жутко, как обычно. И, как обычно, Барсук Старший почувствовал, что начинает болеть затылок.
Барсук Старший прикрыл глаза. Он вдруг вспомнил их прежние утренние пятиминутки. Здесь был свет. Здесь были солнечные лучи. И ещё здесь был Барсукот, который играл с лучами … А теперь — ничего. Ни Барсукота, ни солнца, ни радости.
Боль в затылке усилилась.
Барсук Старший тяжело вздохнул и решился:
— Извините, спецагент Супермышь. Ничего не слышно.
Супермышь на секунду застыла с разинутым ртом. Потом скорчила презрительную гримасу — на лице её почти всегда была какая-нибудь гримаса — и сказала своим пронзительным голосом:
— Я опять забыла, что вы не воспринимаете речь на высоких частотах.
Барсук Старший хотел ответить, что её голос и на доступных им частотах практически невыносим, но промолчал.
— Повторяю для непонятливых, — сказала Супермышь. — Список всех птиц Дальнего Леса мне на стол!
— Так ведь мы уже вчера … — начал было Барсук.
— Вчера список был не по форме! — срезала его Супермышь. — Я же чётко сказала. Номер птицы — порода птицы — длина маховых перьев — окрас — имя.
— Но, позвольте, у птиц Дальнего Леса нет номеров, — сказал Гриф Стервятник.
— Не позволю, — холодно отозвалась Супермышь. — Нет номеров — пронумеруйте.
— Не позволю, — печально отозвался Скворчонок.
— И ещё мы не знаем длину всех маховых перьев у всех птиц, потому что …
— Неинтересно, — оборвала его Супермышь. — Не знаете — измерьте, и будете знать. И ещё. От каждой птицы мне нужно перо. Перо свежее, не обронённое год назад, а только что вырванное. Это ясно?
— Вы предлагаете нам выдирать из птиц перья? — изумился Барсук Старший. — Птицы и так напуганы тем, что …
— Да, предлагаю. Это в интересах следствия. Вы же хотите поймать опасного маньяка, ощипывающего птиц и сжигающего их перья, не так ли? Теоретически любую птицу могут ощипать. Под угрозой — все, даже вы, — она стрельнула глазами в Стервятника и Скворчонка. — Значит, от каждой птицы требуется перо, на случай опознания. Все перья должны быть пронумерованы и внесены в регистр.
— Под угрозой — все, — пискнул Скворчонок.
— Прошу прощения. Вы ведь не имеете в виду, что из меня, сотрудника Полиции Дальнего Леса, тоже нужно вырвать перо? — уточнил Гриф Стервятник.
— Из меня? Из меня? — заволновался Скворчонок.
— Именно это я и имею в виду. Из вас и из сотрудника Скворца. Нет и не может быть никаких исключений. Никаких служебных привилегий и жалкого кумовства. Далее. До сих пор не установлено местонахождение главного подозреваемого, бывшего сотрудника Полиции Дальнего Леса, Младшего Барсука Полиции — Барсукота.
— Мы передаём ориентировку по корневизору каждый день, — неохотно произнёс Барсук Старший. — Мы обещаем вознаграждение в тысячу шишей тому, кто найдёт и сдаст в полицию Щипача. Мы обещаем оплатить обед в баре «Сучок» любому, кто сообщит нам информацию, касающуюся Щипача.
— Но эффект — нулевой. Сколько раз новости о местонахождении Барсукота приносила нам на хвосте эта ваша Сорока?
— Три раза.
— Сколько раз она за это пообедала в баре «Сучок»?
— Три раза.
— И сколько раз в указанных Сорокой местах обнаруживался Барсукот?
— Ни разу …
— О чём это говорит?
— О том, что Сорока — ненадёжный источник? — предположил Барсук Старший.
— Либо о том, что Барсукот — всегда на шаг впереди. В любом случае Барсукота до сих пор не нашли. Это возмутительно и недопустимо. Этого не поймут наверху.
* * *Наверху. Барсука Старшего передёрнуло. «Верхом» Супермышь упорно именовала своё начальство — Ласку, которая год назад стала вожаком Союза Смешанных Лесов, и её секретаря Голубчика. С Лаской Барсук Старший знаком не был — она была для него зверем, как сказала бы Супермышь, «слишком высокого полёта». Поговаривали, что Ласка очень ласковая, улыбчивая и пушистая, но за неповиновение иногда жрёт своих подчинённых, спецагентов крыс и летучих мышей, поэтому, несмотря на её мягкий характер, они её уважают. А вот с Голубчиком Старший имел однажды беседу. Мерзкий, самодовольный, надутый тип с хохолком. За спиной у него безликой серой тенью — телохранитель: маленькие бессмысленные глазки, острые ржавые клыки, извивающийся червём хвост … Барсук Старший тогда пытался уговорить Голубчика прислать какого-то другого спецагента взамен Супермыши. Потому что Супермышь сразу, в первый же день их совместной работы, назначила Барсукота главным подозреваемым по делу о Сером Щипаче, отказывалась слушать аргументы, а главное, совершенно не интересовалась внутренним зверским чутьём Барсука Старшего. А внутреннее зверское чутьё подсказывало ему, что бывший его напарник Барсукот не Щипач. Не маньяк. Хотя он и угрожал ощипать старьёвщика, сыча Уга. Хотя он и сбежал, как только стало известно, что сыча действительно ощипали.
— Барсукот — он зверь, безусловно, дерзкий, эмоциональный, порывистый, — объяснял Барсук Старший Голубчику. — Он способен на необдуманные поступки. Он способен на угрозы и хамство. Но он добрый и смелый. У него есть почётная грамота за отвагу, подписанная самим Царём зверей. И содрать с живой птицы все перья — на это Барсукот не способен!
— А чего это вы его так выгораживаете? — прокурлыкал в ответ Голубчик. — Подозрительно. Весьма подозрительно. Спецагент Рукокрылая Супермышь остаётся на этом деле. А вы — в её подчинении. Её линия расследования одобрена здесь, у нас наверху. Сама Ласка её одобрила.