Полузвери (СИ)

Мы ушли на конец набережной, где пустынно, на лавочки. Я стала чуть мерзнуть, но не критично. А Злата экипировалась тепло. На ней были плотные штаны и свитерок, на ногах не туфельки, а крепкие ботинки. Откуда только деньги на жизнь брала, беглянка? Эти мелочи оставила в стороне, начав свой монолог с того как скучает Троица, как много он о ней рассказывал, как мы все переживаем, даже те, с кем девушка познакомиться не успела. Злата слушала, а потом невпопад перебила:
— Ты на Яна не западай, он — мой.
— А он что по этому поводу думает?
— Он просто еще не доумнел. Я не доросла, а он не доумнел.
Ян нас не слышал, ходил в пределах видимости в стороне по тротуару, и терпеливо ждал. Не противился, что мы тут чисто по-девичьи болтаем, доверился мне.
— Я его друга люблю, так что не бойся, не западу.
— Он тоже зверь?
Обалдев от вопроса, только округлила глаза:
— Про зверей откуда знаешь?
— А вот знаю! — Снова взгляд на Яна. — Лютый волчара в десяти метрах ходит… только не проявленный. Спящий. Наследник Великой Праматери, между прочим. Мы предназначены друг другу и должны быть вместе! Я — дочь Морса!
Злата так это произнесла, сверкнув из глаз золотыми искрами, что я спросила уже совершенно потрясенно:
— Да кто тебе это сказал?!
— Папа. Настоящий папа.
— Злата… — эмоции во мне забушевали, и я сама себя прервала на возгласе. Сейчас главное, не спугнуть ее неосторожными и неправильными словами. — Как такое возможно? Что это за человек и почему ты решила?..
— Ты же знаешь, что нас от всех мужчин сородичей тошнит, кроме отцов. Он — некромант, великий и бессмертный, я сама видела, как его раны заживляются, а тошноты нет.
Вспомнив кастрированного Константа, не решилась девчонке привести пример, что отцом в этом случае быть не обязательно. Это ее не переубедит, уверена.
— Как вы связываетесь? Познакомить можешь? Если он — Великий Морс, для любого из нас мечта увидеть его.
— Неа. Он сам меня всегда находит, наложил «длань смерти». Но обо всем этом рассказывать кому-то запретил… так что я больше разбалтывать не буду. Папа только со мной общается, потому что я настоящая, проявленная, я потомок его крови. Способностей много, и, видишь? — Радужку ее глаз залило совершенно полным золотым светом. — И у меня предназначение.
— Какое?
Но Злата приложила пальчик к губам и засмеялась. А я предположила:
— Зомби?
— Вы их зомби называете? Киношно как-то.
— Жестоко.
— Ни фига себе! Да смерть — это свобода!
Возражать не стала — побоялась. Кто-то странный и страшный отравил молодой некромантке сознание, исказив представления о мире и смерти так, как считал нужным. Да, смерть — это свобода, но вряд ли живые создания поголовно жаждут такого выхода.
— Как прах держится вместе?
— А я знаю? Ты понимаешь процесс упокоения тел? Ты понимаешь, какая часть твоего мозга воспринимает духовных призраков и как сетчатка глаза передает изображение нематериального объекта, а ментального? В курсе как труп под землей взывает, а ты слышишь его? Я — нет. И никто — нет. Просто умею это делать.
Злата сморщила нос и фыркнула. Она говорила, но все время смотрела на Яна, и тема переключилась, как лампочка:
— Какой он красивый, Ян… будет моим первым и единственным мужчиной. И чистый, и зверь. Я про него сначала от Морса узнала, а как у папы-Троицы живьем увидела, сразу влюбилась! Согласна, мне было шестнадцать, возраст маловат. Но восемнадцать скоро будет, так что уже не отговорится причиной несовершеннолетия.
— Ты с Яном тогда еще где-то виделась и говорила?
— Ага. Выловила через недельку тайком. Я людей искать умею. А дурачок от меня как от прокаженной шарахнулся… не, не в смысле, что некромантка, а что девочка еще. Маленькая.
— Ты и сейчас выглядишь не как взрослая, извини.
— А сама? Тетка!
Я согласно помолчала.
— Злата, не бегай больше. Давай к нам. Убежище найдем, денег навалом, делами хорошими занимаемся — секту ловим из клиники наших вытаскиваем. И к Яну поближе, общаться будете…
Я бросила самый крупный козырь, не давя больше вопросами о ее якобы настоящем отце. Но Злата мотнула головой:
 
— Вот и занимайтесь. У меня своя миссия. И вообще… устала от надзора, свободой надышаться не могу. Троица любит, но — это тоже контроль, а я хочу, как ветер. Только если замуж, других привязок точно не надо. Уговоришь Яна жениться? Рассчитываю на твою помощь. Вправь зверю мозги. Он же не понимает всей важности нашего союза, он же дурак.
Я постаралась выразить полное понимание:
— У всех мужчин это второе имя…
— И я про то же! Слушай, давай напополам договоримся — я объявлюсь, найду время повидаться, с твоим зверем познакомлюсь, папу-Троицу проведаю. А ты поговори на мой счет, что я не козявка, а женщина. Его судьба. И еще… Ева…
Девушка серьезно посмотрела на меня и немного помолчала. Опять сверкнула золотом, словно нарочно усилила свет из глаз всполохами солнечных лучей, и тихо продолжила:
— Вы меня в туалете заперли… так?
— Так.
— Что ты почуяла? Сколько за мной смертей, сколько на руках крови?
Я растерянно моргнула… хоть обычный человек, хоть некромант, а шлейф и запах убийств должен был быть!
— Ни одной…
— Подумай об этом.
Вскочила с лавки, закружилась. Махнула Яну, привлекая внимание:
— До встречи, зверь! Я скоро буду твоей женой!
И вдруг рванула со всех сил в сторону — прочь.
— Ян, не догоняй! Пусть уходит, так сейчас надо!
* * *
Ян несколько минут не заводил машину и не уезжал, мы сидели в салоне, и он настолько злился, что не брался за ключи зажигания — дал себе время на успокоение. Я пересказала все, что от нее услышала, и частью Ян не удивился, только совсем накалился от бешенства.
— И почему ты держал в тайне, что она так на тебе зациклена?
— Это чистой воды бред и безумие. И как ты себе представляешь такую новость — для Нуля, для Троицы? А тебе — ты только-только узнала о том, что полузвери существуют… ненавижу эту дуру! Мозги ей вышибить хочется и новые вставить. Сумасшедшая и убийца.
— Ян, только мне пожалуйста мозги не выбивай, но я спрошу — может быть, часть из этого правда? Ты не перевертыш, а спящий полузверь. Есть косвенные доказательства — например, Нольду дал данные спортсменки, безошибочно поняв, что она вольная и его не заворотит, что она магниту не поддается. И сам сегодня сказал — что бесплодный… обследовался, раз знаешь, что в этом вопросе такой же, как и все.
Мне показалось, что Ян сейчас руль руками продавит, смяв литой внутренний каркас.
— Без двух дней, а уже специалистка нашлась… заткнись. Сейчас нужно думать о том, что это за Морс такой, и откуда он про полузверей знает, и про меня в частности…
— Он может быть кем-то одним из ваших?
— Сомневаюсь.
Минут через десять тишины Ян успокоился, завел мотор и включил печку:
— Поехали… пиджак мой на заднем сиденье, возьми и накинь, сидишь уже как синяя курица в инее. Задубела.
— Спасибо. — И без того наследила запахами, одним больше, одним меньше, а плечи мерзли. Я накинула пиджак на себя и попросила: — Забрось по пути в магазин, пожалуйста. У Нольда дома еды нет.
  
Глава шестая
 
К квартире доставил к одиннадцати, и Нольда там не было. Я поймала себя на чувстве и ревности, и жалости. Да, пытка, но время Нольд проводит с ней — чем так долго можно заниматься на свидании, уехав в половине шестого и не возвращаясь до сих пор?
Я приняла душ, убрала далеко платье и туфли, завернув в дополнительный пакет, чтобы тут «чужим» северянином и не пахло, и ушла готовить. Умела мало, но сунуть мясо с приправами в духовку, обернув его фольгой и устроив на противне, этот рецепт по силам. Все остальное из продуктов Ян купил так, чтобы мне осталось только порезать — хлеб и салатные овощи.
Нольд вернулся к полуночи. Сразу почувствовала, что вот прямо сейчас к нему лучше не подходить даже, как сидела на кухне, так и осталась сидеть, только переглянувшись. Он разулся и ушел в ванную. Как отмылся, переоделся, я поймала его в коридоре, собираясь хотя бы приветственно обнять, но Нольд развернул меня к стенке спиной и прижал рот ладонью. Мягко.