Флибустьер (СИ)

— Да пёс его знает, что это, — сказал я. — Может, просто корабль новый?
— На новые корабли они ещё на верфи залезают, — возразил Шон. — Пойдём дальше смотреть.
— Смотри, я пойду в каютах пороюсь, — сказал я.
— Темноты забоялся? — хохотнул Шон. — Крыс-то нет, никто не укусит.
— Ха-ха, — произнёс я. — Давай время не будем терять. Я по каютам, ты здесь.
— Как хочешь, капитан, — широко улыбнулся ирландец.
Я скорчил гримасу в ответ, передразнивая его, развернулся и поднялся наверх, направляясь в каюту капитана. Там тоже наверняка найдётся много интересного.
Дверь в каюту Гилберта пришлось ломать, но когда я вошёл внутрь, то позавидовал роскошной обстановке и простору, которых на «Орионе» не было. Если в моей каюте едва-едва умещались рундук и стол, то здесь расположилась кровать из массива дерева, резной сервант, за мутными стёклами которого угадывались силуэты бутылок, стол, кресло, рундук, шкаф для бумаг. Гилберт оказался любителем комфорта.
Первым делом, само собой, я проверил стол и бумаги. Судовой журнал, карты, книги. В ящике стола обнаружился документ, завидев который, я едва не подпрыгнул от радости. Каперское свидетельство на имя капитана Джона Гилберта, эсквайра, выданное сэром Томасом Модифордом, баронетом, губернатором Ямайки и Главнокомандующим всех сил Его Величества в пределах упомянутого острова и в смежных островах. С печатью и подписью.
Я давно думал о каперском патенте, и вот он сам упал мне в руки, хоть и на другое имя. Но как в школьные годы мы подделывали оценки в дневнике с помощью бритвенного лезвия, так и здесь не составит труда соскоблить имя Гилберта и вписать моё. Намётанный глаз подделку отличит, но я не собирался показывать документ всем подряд, а если его ещё и немного состарить искусственно... В общем, сокровище это было не хуже, чем груз новеньких английских мушкетов. Правда, с каждого захваченного корабля капер обязан был платить в казну тысячу фунтов, но если власти не узнают, то ничего и не было. Всё равно этим свидетельством я не собирался пользоваться, оставляя его только на крайний случай.
Куда интереснее было бы получить патент официально, на моё имя, но этим я собирался заняться по возвращению на Тортугу. Для этого наверняка нужно было подмазать бюрократический механизм и губернатора д`Ожерона лично, но что поделать. Выгода от каперского патента перевешивала все расходы. В первую очередь, меня не повесят в случае неудачи. 
Карты английских и испанских островов с замерами глубины и координатами особого впечатления на меня не произвели, но некоторые всё равно пополнят мою коллекцию и лишними точно не будут. Судовой журнал будет интересно почитать на досуге, но на первый взгляд он тоже не отличался особыми литературными или иными достоинствами, я полистал несколько страниц наугад.
Из серванта я достал бутылку хереса, выпил прямо из горла, никого не стесняясь. Теперь на этой бригантине мы — хозяева. Я вышел на палубу с бутылкой в руке.
Флибустьеры на мгновение оторвались от своих дел. На шкафуте подрастала горка награбленных ценностей, и я смерил её довольным взглядом.
— Бригантину мы заберём, — объявил я. — Я поведу её лично, на «Орионе» пойдёт мистер Келли. Добровольцы в призовую команду есть?
Несколько человек вызвались добровольцами.
— Кэп, раненых бы посмотреть... — сказал боцман, и я понял, что совсем забыл про свои дополнительные обязанности.
А по-хорошему, врач должен находиться не в гуще сражения, а на своём посту, принимать раненых так быстро, как только может. Возможно, своей медлительностью и желанием посмотреть на добычу я только что загубил несколько жизней. Нужно найти ещё одного врача, желательно, молодого и не очень упрямого, чтобы он мог не только пилить и кромсать, а ещё и перенимал новые методы. Но врачей здесь не так уж много, и поэтому пилить и кромсать снова придётся мне.
— Ведите, месье Гайенн, — сказал я, напоследок прикладываясь к хересу и протягивая ополовиненную бутылку кому-то из флибустьеров.
Потери у нас были не критичные, но весьма неприятные, девять убитых, шестнадцать раненых. Из них трое ранены тяжело, и я не думал, что они доживут хотя бы до утра. Застрелили Робера, реванш нам уже не устроить. Француз фехтовал один против четверых англичан, заколол троих, но последний решил не испытывать судьбу и застрелил его в упор. Выпустили кишки Адуле, он в пылу сражения вырвался вперёд своих и не сумел отбить выпад английской шпаги, но даже с выпущенными кишками продолжал драться до тех пор, пока не убил всех противников перед собой, и только потом упал замертво.
 
Но мёртвые — потом. Сперва нужно заняться теми, кто ещё жив, и я весь остаток дня только и делал, что дезинфицировал и зашивал, а раны, колотые, резаные и рубленые слились в один кроваво-красный поток. Ассистировать вновь пришлось Андре-Луи, и в этот раз мальчишка держался гораздо лучше, сам, безо всяких напоминаний, кипятил повязки, перевязывал раненых и успокаивал тех, кого трясло от потери крови и адреналинового отходняка.
Всё закончилось только к вечеру, уже после заката. Всех раненых я зашил, перевязал, выдал по чарке рома и снабдил напутственной речью о необходимости менять повязку и держать её в чистоте, а когда последний из них вышел с камбуза «Поцелуя Фортуны», я обессиленно рухнул на стул. Денёк выдался, пожалуй, чересчур жарким.
— Ну и дела, вот уж не думал, что так это всё будет... — выдохнул Андре-Луи, усаживаясь на стол.
— Что? — спросил я скорее для порядку, чем из интереса.
— Ну, абордаж этот. Хитро вы сделали, капитан, — пояснил мальчишка. — Как в мышеловке.
Я только хмыкнул. Невелика хитрость.
Снаружи загромыхали чьи-то шаги, в тесный камбуз вошёл Доминик, снимая шляпу и глядя по очереди то на юнгу, то на меня. Я поднял на него тяжёлый усталый взгляд.
— Кэп... Там это... — замялся он. — Пассажир этот... Требует вас, видеть хочет, грозится... Весь вечер уже, задолбал всех...
— Где он? — вздохнул я. — На берегу?
— Да, — ответил он.
— Веди, значит, — протянул я.
Кажется, ещё и вечер обещает быть долгим и неприятным.
  
Глава 51
 
Я прихватил с камбуза куриную ножку, сжевал на ходу, не чувствуя вкуса. Кок у англичан оказался менее умелым, чем на «Орионе», и тут я почувствовал гордость за своих парней.
Корабли давно расцепили, матросы потихоньку наводили порядок и на «Орионе», и на «Поцелуе Фортуны», французы осваивались с бригантиной. Мы спустили шлюпку. На берегу горели несколько костров, и мы поплыли туда, на свет. Уже успело стемнеть. Скорее всего, придётся ещё одну ночь провести на берегу.
Да и похоронить убитых по-человечески тоже было необходимо. Парни заслужили лежать в земле, а не кормить собой крабов. На всё это нужно было время и силы, которые были на исходе после тяжёлого дня, ладно хоть мои офицеры взяли на себя руководство всей рутиной.
Мы высадились на берег, на северный пляж, где местами до сих пор виднелись тёмные лужи на песке, прошли к кострам. Буканьеры успевали ещё и коптить мясо про запас. Освобождённые пассажиры Гилберта сидели под охраной, как пленники, их охранял Себадуку с мушкетом, страшного негра пассажиры боялись как чёрта.
Луи-Арман-Готье, завидев меня, вскочил на ноги. Девочка осталась сидеть под деревом, затравленно глядя на ужасных пиратов вокруг.
— Капитан! Наконец-то! — неприятным резким голосом произнёс месье д`Эрве. — Мы уже заждались!
— Я был занят. Чего вы хотели? — не скрывая раздражения и пренебрежения к нему, произнёс я.
— Проясните наш статус, капитан! Мы пассажиры или пленники? Чего вы вообще от нас хотите? Да и вообще, зачем вы вмешались?! У меня всё было под контролем! — выпалил Луи, не давая мне и рта раскрыть.
— Ваш статус зависит от вашего поведения, месье. Если вы продолжите кричать, я буду вынужден закрыть вас в трюме, — медленно произнёс я.
— Вы не посмеете, — прошипел д`Эрве.
— Заблуждаетесь, — мило улыбнулся я.