Флибустьер (СИ)

Самый близкий порт, в котором можно было бы набрать команду, был на Тортуге, но возвращаться туда пока было рано. Иначе это будет выглядеть так, будто мы приползли обратно с поджатым хвостом, как побитые собаки. Испанские поселения на Кубе и Испаньоле по понятным причинам нам тоже не подходили. Так что нужно плыть к Наветренным островам, там есть голландские и французские колонии, из которых не придётся убегать, как из Чарльстауна. Других вариантов нам не оставалось, и я снова ощутил себя не охотником, а добычей, волком, которого старательно гонят на флажки. А в конце будет стоять Джон Гилберт с ружьём. 
Можно было бы сделать ход конём и повернуть к Бермудам, но с нашим знанием навигации мы могли бы легко пройти мимо них и очутиться в открытом океане за тысячи миль от берега. К дальним плаваниям «Орион» точно не был готов. 
Поэтому, кроме Наветренных островов, вариантов больше не оставалось. Там и шансов повстречать Гилберта гораздо больше, чем здесь, возле Кубы и Испаньолы.
Из тягостных мыслей меня вырвал Жорж. 
— Кэп... Там это... Готово, короче, — пробубнил он. — Принимай работу.
Я поднялся, собрал карты с палубы, так и норовившие вырваться из рук вслед за порывами ветра, оглядел уставших матросов. Да, долго так путешествовать не выйдет. Я вдруг ощутил себя чертовски плохим капитаном, совсем никудышным, но тут же постарался отбросить эти мысли. Может, на корабле и найдётся капитан получше, но лучше не доводить дело до выборов нового капитана. Так что нужно взять себя в руки и соответствовать. Как говорил Ильич, учиться, учиться и учиться.
— Показывай, — хмыкнул я.
Жорж, откровенно говоря, был весьма туповат, но зато стрелял без промаха и кулаком бил словно кувалдой. Как выяснилось, плотничал он тоже неплохо. Я вошёл в тесную каюту, где светлыми пятнами пестрели свежие доски, оценил работу. Английский снаряд пробил всего пару переборок и хлопот доставил не так много, но если бы я находился здесь во время залпа с «Йоркшира», то мне бы точно не поздоровилось. 
— Молодец, Жорж, — сказал я. — Отправь малого сюда, пускай щепки все уберёт.
— Да я чего, сам... Пускай он... — сказал Жорж.
Я пожал плечами, мне, в общем-то, было без разницы. Лишь бы было чисто. Я убрал карты в ящик стола и вышел, чтобы не мешать. «Орион» так и переваливался по волнам, будто какой-нибудь кургузый флейт, а не изящная шхуна, и я вспомнил, что на кораблях из металла в качестве балласта закачивают воду насосами. Мелькнула идея сделать так же, но я быстро понял, что это плохая идея. На стальных монструозных судах двадцать первого века воду закачивают в специальные цистерны, а здесь мы сможем только открыто залить её в трюм, и она точно так же будет плескаться, никак не способствуя устойчивости. Да и матрос с помпой это не электрический насос. 
Значит, пора снова идти к берегу. Тоже рискованно, если «Йоркшир» снялся с мели и на всех парусах мчится за нами. Засел он, конечно, крепко, но ему будет помогать весь посёлок, ведь сел он у всех на виду. Позор для капитана, конечно. Я даже надеялся втайне, что он от такого позора застрелился в каюте, но особо не рассчитывал на такой исход. 
Резкий порыв ветра едва не сорвал с меня шляпу, я еле успел удержать её на голове. Волна ударила в борт, шхуна покачнулась, паруса несколько раз хлопнули, заполоскали, и боцман разразился порцией отборного мата. Неприятно. «Орион» увалился под ветер, паруса снова наполнились, хоть нам и пришлось немного изменить курс. 
Я огляделся по сторонам, на небе не было видно ни единого облачка, пронзительно голубое небо простиралось во все стороны. Но каким-то внутренним чутьём я понимал, что погода меняется, и может поменяться в любой момент кардинально. Лучше бы нам разжиться балластом как можно раньше. Мы понемногу приближались к берегу очередного безымянного островка, поросшего пальмами и низким кустарником, согнутым от постоянных ветров и прокатывающихся над островом ураганов.
Подходить совсем уж близко к берегу я не рискнул. Шхуна остановилась в полукабельтове от острова, а если говорить по-сухопутному, то в сотне метров, около того. «Ориона» поставили носом к ветру, чтобы минимизировать качку, паруса убрали. На якорь вставать я тоже не решился, на случай, если нам вдруг придётся быстро сматываться. 
 
— Шлюпку на воду! Четверо добровольцев со мной, остальные ждут на борту! — приказал я.
Парусиновых мешков нашили с запасом, все имеющиеся лопаты положили в шлюпку. Нужно было действовать быстро, и со мной вызвались Эмильен, Адула, Гастон и Андре-Луи. Мальчишку я думал сперва оставить на борту, но потом понял, что особой разницы нет, так что пусть копает. На всякий случай взяли оружие, Эмильен взял мушкет, а я нацепил перевязь с пистолетами, если вдруг какая-нибудь дикая зверюга вздумает нами отобедать. 
Море довольно сильно волновалось, пенилось, поднималось вверх мелкими брызгами и водяной пылью. Мы спустились в шлюпку один за другим, Адула с Гастоном взялись за вёсла, все остальные сидели на банках, хватаясь руками за борта, когда очередная волна подкидывала нас на своём гребне.
— А они нас не бросят? — с удивительной детской непосредственностью спросил Андре-Луи.
— Если бросят, я найду и убью каждого, — хмуро заявил я.
На западе небо потихоньку начинало темнеть, солнце пряталось за тяжёлыми тучами. Я почувствовал, что начинаю нервничать. Шлюпка ткнулась носом в белый песок безымянного острова, мы сошли на берег с лопатами и мешками в руках. Я вдруг понял, что мы на этом острове не одни. Из кустов за нами наблюдал заросший оборванный мужик, дико улыбаясь.
  
Глава 25
 
Остров был слишком маленьким, чтобы здесь пряталось какое-либо поселение, так что других вариантов быть не могло, перед нами либо жертва кораблекрушения, либо марунер, то есть, моряк, высаженный за какой-то проступок на необитаемый остров. В его глазах плескалось безумие, и я демонстративно положил ладонь на рукоять пистолета, пристально глядя за его шевелением в кустах. 
— Копаем парни, и поживее, — хмыкнул я. — Погода портится.
Лопаты вонзились в белый мягкий песок пляжа, и мужик заулыбался ещё шире. Меня он, честно сказать, изрядно нервировал. 
— Эй! Ты кто такой? — крикнул я.
— Клад? Клад мой копаете, да? Клад ищете? — с трудом сдерживая смех, спросил мужик на английском, полностью игнорируя мой вопрос.
Безумен, как Шляпник. Но слово «клад» поняли все, и пираты удивлённо переглянулись, не переставая утрамбовывать песок по мешкам. 
— Ты кто, спрашиваю? — повторил я уже на английском.
— Я кто? Губернатор этого острова! Сэр Клиффорд Гривз, к вашим услугам, — он, наконец, вышел из кустов и поклонился со всем изяществом, на какое только был способен.
Из одежды на нём была только набедренная повязка из каких-то лохмотьев, грязная спутанная борода доставала до середины груди, выгоревшие почти добела волосы торчали во все стороны, будто солома. 
— Нет, сэр, ваш клад нам ни к чему, — сказал я. — Мы наберём песка и уйдём.
«Губернатор» часто-часто закивал, поглаживая бороду. Я по-прежнему держал руку на пистолетной рукояти, мало ли что стукнет в голову этому сумасшедшему. 
— А мой клад? — спросил он. Как мне показалось, даже чуть обиженно.
— Вот бедолага, — тихо произнёс Эмильен, отпустил лопату и мелко перекрестился. — Совсем с катушек слетел, помилуй его Господь.
Клиффорд Гривз рассмеялся тонким смехом, оббежал нас по кругу, глядя, как парни заполняют мешки, прошлёпал босыми ногами по линии прибоя, разбрызгивая воду во все стороны.
Пираты невозмутимо копали, а я пристально следил за безумцем, не сводя с него глаз. Отчасти мне тоже было его жаль. Судя по его виду, он на этом острове уже очень давно в полном одиночестве. Трудно не поехать крышей, изо дня в день наблюдая один и тот же пейзаж на крохотном островке посреди океана. 
Порывы ветра становились всё сильнее, небо постепенно темнело, и я с тревогой поглядывал на «Ориона». Самопровозглашённый губернатор проследил за моим взглядом, поморгал, протёр глаза. Затем Гривз подошёл ко мне, ткнул в плечо заскорузлым пальцем, на котором не хватало половины ногтя, и как-то странно всхлипнул. Я не сдержался и оттолкнул Гривза, так, что он упал на песок.