Начало долгой зимы (СИ)

На лицевой части глухого шлема беспорядочно высверлено около тринадцати небольших отверстий. Это не имеет никакой практической цели, а обычному человеку в шлеме так ничего видно не будет, вот только Жак Лоберт, последний король Друксау, человеком больше не является, и привычных глаз у него нет. Из отверстий шлема поднимаются струйки черного дыма, что ныне является новой формой существования самого великого короля и завоевателя мира по мнению самого Жака.
Последние поражения на Витро и Ак-Треносе любого могли заставить усомниться в собственных силах и умениях, но сейчас король Друксау полностью спокоен и уверен в победе. Пускай поражения для него до сих пор в новинку, в этом он начинает находить определенное удовольствие. Раньше победа не была такой сладкой, но теперь чувствует, что когда наступит миг завершения мщения, он может сойти с ума от удовольствия. Даже думать об этом приятно.
Но не особо приятно осознавать, что на территории демонов король не самая важная фигура. Посланник Штормовых Небес нашел культиста, летающего среди песков и доставил на Гед-Наруман, где пришлось предстать перед самой Идой Окин и доложить об успехах ордена и рассказать, куда делся Салим Гаш-Арат. И если о первом было что сказать, то судьба магистра культа неизвестна. Возможно, тот Гнисир Айтен убил его. 
Воспоминания об аудиенции повелительницы клана создают в разуме щекочущее чувство, одновременно страх и возбуждение, и в этом нет ничего удивительного, когда речь заходит об Иде Окин. Эта демонесса поднялась на вершину Домена Хаоса не за красивые глаза, она потрясающая хищница, которая находится в постоянном поиске безумных выходок и новых открытий в области оружия и магии, которая может убивать. Авторитет короля Друксау перед ней ничего не значит, но это достойный противник для амбиций Жака. Да, он не намерен останавливаться и будет продолжать собственное завоевание, даже несмотря на презрение истинных демонов. Некоторых из них уже пришлось убить за неподобающее поведение.
И подобные амбиции явно повеселили Иду, так что она приказала выдать доспехи и оружие, и заявила, что он может даже стать командиром какого-нибудь отряда, если сможет завоевать себе это место. Что же, это настолько очевидное приглашение, что даже намеком назвать нельзя. Именно поэтому Жак Лоберт стоит в комнате, а сапоги попирают тела демонов, которые не могут в Домене Людей находиться в облике энергии. 
Из трупов вытекает кровь, а некоторые создания даже до сих пор шевелятся, что указывает на ненормальную живучесть их тел. У человечества в любом случае нет шансов в противостоянии с Двуединством. Воин с массивных алых доспехах поднимает новую булаву из кости неизвестного ему монстра и опускает на голову выжившего демона. 
«Остался лишь тот командир вместе с ближайшими помощниками. Но если сразу грохнуть главного, то остальные мне подчинятся», — думает король Друксау, который продолжает себя таковым считать даже несмотря на то, что в королевстве власть скорее всего захватил другой человек. В любом случае трон будет возвращен истинному монарху, когда Жак Лоберт вернется на родину. 
А огромная сила тем временем поднимается по телу, проникает сквозь доспехи и впитывается в черный дым, делая его гуще и стабильнее. Вероятно, именно навык «Принеси в жертву мир» является билетом на Гед-Наруман, так как с его помощью можно стать сильнее даже Иды Окин, если жертвоприношение будет достаточно массовым. До сих пор в теле сохраняется приятное ощущение той власти над великой силой, которой поделились Штормовые Небеса. И если бы не появление Кинуранава, то от Моунцвеля уже не осталось бы ничего, только выжженная пустыня.
При этом Жак знает, что Гед-Наруман сейчас завис над Кросс-Траем и штурмует его, но не может принять участия в битве, пока не заработает себе положение здесь. В отличие от дисциплинированного воинства Черного Моря, Ида Окин поощряет самовыдвижение среди слуг, улыбается амбициям и жажде завоеваний. Поэтому здесь в порядке вещей бросать вызов тем, кто стоит выше тебя, чтобы занять их место. И когда это получится, то перед королем Друксау откроются новые двери, в том числе возможность высадиться вместе со своим новым отрядом.
 
Дверь в соседнее помещение выбивается одним мощным ударом булавы, и в ответ летит жаркий поток огня, который, впрочем, ничего сделать не сможет. Жак стоит посреди пламени, которое не может навредить доспеху, как и черному дыму. Хозяйка крепости упомянула Пожирателя Слов, одного из высших демонов Домена Хаоса, равного ей, но Жак ничего про него не знает. Новое тело после смерти получил, вероятно, именно от него или из-за связи с ним посредством навыка. Так или иначе с таким покровителем стоящие напротив демоны не страшны.
Высокий демон, который больше нападающего в три раза, замахивается оружием размером с бревно и что-то яростно говорит на неизвестном языке. Очевидно, что это Наречие Хаоса, которое знает каждый демон, так как это родной для них язык. Сам Жак Наречием не владеет и может лишь догадаться о том, что враг желает ему всего самого наихудшего. 
— Взаимно, — глухой голос раздается из-под шлема, а потом продолжает, — Усиленный рывок.
Демоны могут говорить на Наречии Хаоса, а вот бывший человек не потерял способность использовать Языковую Систему. Тело становится очень быстрым и легким, а потом врезается в демона, не давая завершить атаку. Подобные навыки очень полезны для тех, кто предпочитает ближний бой. 
С яростным воплем демон падает на спину и пытается встать, но тут на него приземляется обеими ногами Жак и принимается с большой скоростью наносить удары по голове и шее, пока смерть физического тела не привела к смерти демонической сути. Да, в этом слабость жителей другого Домена. Здесь они вынуждены принимать материальный облик, и смерть тела станет окончательной гибелью.
— А-ха-ха! — громко веселится Жак, когда еще одна жертва дарует силы для продолжения завоевания. Жертвоприношение демонов дает намного больше сил, чем убийство людей, и плохо лишь то, что нужно самостоятельно приносить в жертву или находиться достаточно близко от места смерти других, чтобы поглощать силу. К сожалению, пока находится на Гед-Нарумане, поглощать силу жертв штурма Кросс-Трая не выйдет.
— Ну что такое? Где жы вы все?! — громко спрашивает бывший человек, идя по коридору, в конце которого находится дверь на базу группы, главой которой Жак Лоберт намерен стать. Он впервые встречается в демонами и не знает всей иерархии сотен различных групп внутри клана, но ему это никак не мешает. Великого завоевателя подобное не способно остановить, он просто выберет цель, полагаясь на инстинкты или удачу полководца, а потом доведет дело до конца. И весь полученный боевой опыт уже использует в следующих сражениях. 
Конечно, кто-то может возразить, что с таким подходом можно нарваться на более сильного врага, который прервет твой жизненный путь, но Жак Лоберт не просто так живет по принципу: «Победа и смерть». Это не просто красивый лозунг, король Друксау верит в него и каждый свой поступок соотносит с ним. Неважно, сильный враг попадется или нет, так или иначе одна из целей будет достигнута. И только если трусливо отмалчиваться и прятаться, ни победы, ни смерти не получится получить.
Доспехи с черным дымом внутри уверенно шагают вперед, даже не поворачивая головы в сторону тех демонов, кто боязливо жмется к стенам. Демоны настолько привыкли к собственному превосходству относительно обычных людей, что теперь шагающий безумец просто актом бесстрашия и неповиновения разрушает все их прежние представления. Тем временем пинок ноги распахивает последнюю дверь, позволяя выйти в большое помещение на нижнем уровне Гед-Нарумана.
Здесь уже собралось множество низших демонов, готовых к вылету из больших бойниц, чтобы упасть на крепость людей, убивать и разрушать. Все воины Штормовых Небес имеют крылья, позволяющие править в воздушном пространстве, как и все демоны Черного Моря чувствуют себя в воде подобно рыбам. Пространство заполнено гомоном и криками, пьянящие эмоции бегут по жилам уродливых созданий, который жаждут боли и разрушений, но далеко не все неспособны контролировать чувства.