Лотосовый Терем (СИ)

Ли Ляньхуа надолго задумался, потом распахнул двери и зашёл в комнату Су Сяоюн. Внутри стоял сильный запах лекарств, одеяло на кровати откинуто, на столе — пустая пиала, дверь не заперта, на полу валяется разбитое зеркало. Взглянув, он вздохнул и закрыл за собой двери.
— Несносный Ляньхуа! — Фан Добин вышел из комнаты Лун Фуцзе совершенно сбитый с толку. — Дело всё запутаннее, Лун Фуцзе прошлой ночью и правда была в комнате Гуань Хэмэна.
— Правда? — удивился Ли Ляньхуа.
Фан Добин горько усмехнулся.
— Она не только там была, но ещё и видела убийцу. Преступник воспользовался приёмом “Опавшие листья сменяют песок”, только она не разглядела, кто это был. Вот скажи, разве не странно? Словам этой девчонки можно верить?
— Возможно… возможно, да? — Ли Ляньхуа забормотал: — В большинстве загадочных дел об убийстве даже тень преступника не поймать, а тут сразу двое человек видели “убийцу”… Итак, прошлой ночью в час Тигра Лян Сун, Лун Фуцзе и Ян Чуйхун побывали в комнате Гуань Хэмэна, или по крайней мере, рядом с ней…
У Фан Добина лопнуло терпение.
— Это я и так уже знаю! Несносный Ляньхуа, так ты додумался, кто убил Су Сяоюн или нет? Может, это вообще была Цзяо Лицяо…
Ли Ляньхуа покосился на него, вдруг вздохнул и чрезвычайно серьёзно сказал:
— Если ты такой умный… то незачем постоянно спрашивать меня. — Он оправил одежду, неожиданно принял вид учителя, степенно сделал пару шагов и указал на кровавый отпечаток обуви на подоконнике. — Видел?
Озадаченный его действиями, Фан Добин нахмурился.
— Ты меня за слепого принимаешь? Видел, конечно, ещё в первый раз… Очевидно, этот след оставил убийца.
Ли Ляньхуа с сожалением во взгляде покачал головой, открыл двери, а когда они вошли в комнату, указал на лёгкий белый отпечаток на полу.
— А это видел?
— Не видел… Теперь вижу… Ли Ляньхуа, ты с ума сошёл?
— Что-то тревожно мне при мысли, что вдруг я и правда сойду с ума, а ты так и останешься балбесом, — со вздохом сказал Ли Ляньхуа. — Надо научить тебя уму-разуму…
Фан Добин закипел от злости.
— Ли Ляньхуа! Ты что, насмехаешься надо мной?!
Ли Ляньхуа снова покачал головой и прошептал:
— Этот ребёнок не поддаётся обучению… Благородный господин Фан. — Он встал в дверях и легонько постучал по косяку. — Если всё, что говорят эти четверо о событиях прошлой ночи — правда, то выходит, что вчера в час Тигра произошло следующее: после того, как Гуань Хэмэн отправился за лекарствами, некто пробежал по крышам Ляна и Лун, запрыгнул в комнату Гуань Хэмэна и убил лежащую на кровати барышню Су. Герой Лян и барышня Лун услышали звук и погнались за ним, барышня Лун успела первая и увидела, как преступник приёмом “Опавшие листья сменяют песок” заколол барышню Су, затем запрыгнула за ним в окно, а он выпрыгнул через другое. Барышня Лун вышла через двери, но её увидел герой Лян… Так?
Фан Добин кивнул.
— А что сказали тебе Ян Чуйхун и Кан Хуэйхэ?
— Они оба спали.
— Враньё, — фыркнул Фан Добин.
Ли Ляньхуа усмехнулся.
— Основываясь на этом, как думаешь, кто из них более подозрителен?
— Лун Фуцзе! — решительно рубанул Фан Добин. — Раз она видела преступника, то почему вошла через окно, а вышла через дверь? Почему не погналась за ним? Почему не позвала на помощь? К тому же, подозрительно, что столь юная девчонка не спит в третью стражу.
Ли Ляньхуа покивал.
— А ещё?
— Ещё? — Фан Добин запнулся. — Ещё… а ещё… — Он долго размышлял, а потом сердито сказал: — Ещё непонятно, правда или выдумка этот неизвестный, может, Лян Сун с Лун Фуцзе сговорились и несут чепуху.
— Нет, всё не так, — покачал головой Ли Ляньхуа.
— Если не так, то как ещё? — разозлился Фан Добин.
Ли Ляньхуа кашлянул и с довольным видом произнёс:
— Благородный муж безмятежен и спокоен, маленький человек постоянно встревожен и обеспокоен*, разве можно так легко сомневаться в людях?..
Цитата из “Бесед и суждений” Конфуция
— Так ты — благородный муж, а я — маленький человек? — взвился Фан Добин.
Ли Ляньхуа снова покачал головой и серьёзно сказал:
 
— Убийца — один из пятерых, видевших в тот день “Персиковый цвет”, иначе говоря, один из них наверняка лжёт о том, где находился прошлой ночью.
— Точно…
— Чувства Гуань Хэмэна к Су Сяоюн очевидны, вряд ли он убийца. Если бы он хотел избавиться от неё, то сделал бы это по-тихому по дороге, зачем устраивать такой переполох на пике Сяоцин? Так что словам героя-лекаря Гуаня, что он уходил за лекарствами, можно верить, к тому же, их можно подтвердить, спросив хозяина аптекарской лавки.
— Логично, — согласился Фан Добин.
— Таким образом, убийца — кто-то из оставшихся четверых. А о своём местонахождении они сказали следующее: Лун Фуцзе говорит, что убийца применил “Опавшие листья сменяют песок”, это указывает на Ян Чуйхуна; Лян Сун считает, что убийца — Лун Фуцзе; Ян Чуйхун и Кан Хуэйхэ утверждают, что спали, то есть, что они — не убийцы, верно?
Мысли Фан Добина резко остановились, он надолго задумался, и наконец до него начало доходить.
— А-а…
— Это простая задача: только один человек лжёт. Барышня Лун говорит, что убийца — Ян Чуйхун, но он это отрицает; Лян Сун говорит, что убийца — барышня Лун, но она тоже явно отрицает это; следовательно, в первом случае лжёт либо барышня Лун, либо Ян Чуйхун, и во втором случае лжёт либо Лян Сун, либо барышня Лун. Если Ян Чуйхун соврал, и убийца он, то в таком случае разве не будут ложью слова Лян Суна, что убийца — барышня Лун? Это не соответствует предположению, что лжёт только один человек, следовательно, соврал не Ян Чуйхун, а Лун Фуцзе. Допустим, барышня Лун лжёт, тогда Ян Чуйхун и Кан Хуэйхэ на самом деле спали, и Лян Сун верно указал на барышню Лун, значит…
Фан Добин вдруг прозрел.
— Я понял! Значит, только Лун Фуцзе говорит ерунду, поэтому она и есть убийца! — Он ужасно обрадовался — как бы логично ни звучали слова Ли Ляньхуа, он, благородный господин Фан ещё раньше понял, кто преступник, а значит, и правда умнее!
— Но… — У Ли Ляньхуа на лице играла самая ласковая и терпеливая улыбка. — Не забывай, заключение, что барышня Лун — убийца, основано на предположении, что из четырёх человек лжёт только один, если же солгал не один, то всё вышесказанное теряет основание.
Фан Добин хотел расхохотаться, но поперхнулся воздухом.
— Кхэ-кхэ… кха-кха-кха… Да ладно, неужто преступник не один?
— Если бы преступников было двое, трое или даже больше, убили бы уже десять таких, как Су Сяоюн, и не потребовалось бы ждать, пока Гуань Хэмэн уйдёт.
Фан Добин неохотно согласился.
— Но ты сейчас рассуждал так складно.
— Если убийца — барышня Лун, — медленно проговорил Ли Ляньхуа, — то “Взметающую пыль стрелу” забрала она, и, разумеется, она же проткнула ей тело Су Сяоюн, но раз уж она воспользовалась стрелой Лян Суна, почему решила свалить вину на Ян Чуйхуна? Разве это не странно? Скажи она, что видела, как Лян Сун применяет приём “Стрела, пронзающая до оперения”, разве это не звучало бы более логично? — Фан Добин снова оцепенел от изумления, Ли Ляньхуа продолжал: — К тому же, в первый раз на барышню Су напали на пике Сяоцин, а во время свадебного пира она сидела за седьмым столом…
— А! — Фан Добин вдруг вспомнил, что Лун Фуцзе действительно сидела за одним столом с Ли Ляньхуа и никуда не уходила. — Так убийца не она?
— Хочешь спросить, убийца ли барышня Лун? — улыбнулся Ли Ляньхуа. — Тогда спроси, один ли из четырёх человек солгал? Если не один, то вероятно, барышня Лун невиновна.
На этот раз Фан Добин сильно нахмурился.
— Но как я узнаю, сколько из них лгут? Зачем врать, если ты не преступник?
— Разумеется, если ты не преступник, врать не обязательно, — медленно проговорил Ли Ляньхуа. — Но иногда бывает, что человек и не хотел врать, только его самого обманули.
— А? — Фан Добин распахнул глаза, мозги у него превратились в кашу, не поспевая за ходом мысли друга. — Чего?