Коннетабль (СИ)

Нет, ей, конечно, еще учиться и учиться, ведь правильный маг, по любому, учится и совершенствуется всю свою жизнь. Но уже на первых тренировках в подвалах палаццо Коро и на полигоне в Сент-Фартунате, она опробовала и «Дротик Роты[15]», и Flurry mortiferum, «Кулак Борея» и «Зеркало Лигейи»[16], и много чего еще. Теперь это было ее знание, ее навыки и умения, ее личный арсенал, в котором чего только не было. Атакующие заклинания такие, как «Слезы дракона», «Горячие угли» и «Ледяные стрелы», защитные – как воздушный «Экю» и огненный «Скутум»[17], диагностические – как «Взгляд Асклепия» и лечебные – как «Рука Гигеи», хирургические – как «Скальпель Махаона» и усыпляющие - как «Дуновение Гипноса» [18]. Всему этому научила ее Габриэлла, она же создала из нескромной гражданки России Вероники Акиньшиной еще более нескромную подданную Франконии виконтессу Берунико де Габардан де Парлебоск из Гаскони. Ну, и как, скажите на милость, не влюбиться в такую женщину? 
Вообще-то, Вероника всегда думала, что она стрейт[19]. Ей нравились мальчики и она лет с шестнадцати не отказывала себе в удовольствии переспать с каким-нибудь симпатичным «мужчинкой». На женщин ее, вроде бы, никогда не тянуло, но стоило попробовать один раз, - и это, разумеется, была Габриэлла де Мишельер, - как тут же выяснилось, что, похоже, она все-таки бисексуал[20]. Мало того, Акиньшина умудрилась влюбиться в Габи. Однако, заметив ее к себе отношение, - а как тут не заметить, если уже в открытую спят в одной постели? - сама Габриэлла сочла нужным объясниться с Вероникой по всем пунктам сразу. То есть, расставить, как говорится, все точки над «i».
Памятный разговор состоялся буквально на следующий день после переезда в шато Мезон-Лаффит. В этом великолепном дворце Вероника или лучше называть ее теперь Берунико, получила в свое распоряжение роскошные апартаменты на втором этаже Западного крыла. Небольшая уютная гостиная, просторная спальня с большим полукруглым эркером, выходящим окнами на старый пейзажный парк. Крошечная гардеробная, которую скорее следовало считать стенным шкафом, и довольно большая ванная комната с огромной медной ванной на львиных ножках, мраморной раковиной, встроенной в туалетный столик, аккуратной душевой кабинкой в стиле модерн и санузлом, - унитаз и биде, - отделенным от основного пространства перегородкой матового стекла. И все это было роскошно обставлено, декорировано и устроено: в спальне даже пространство для кабинета нашлось. Элегантный письменный стол-секретер и полукресло к нему стояли прямо в эркере, не нарушая гармонию спальной мебели. Но беседовали они с Габи не здесь, а в апартаментах самой Первой дамы Мишельер.
- С завтрашнего дня начнем выходить в Свет, - объявила Габи своей «старинной подруге и наперснице» Беро. – Биографию ты свою знаешь, вести себя умеешь и документы у тебя аутентичные. Так что сначала наведаемся в Дворянскую ложу и императорскую канцелярию, чтобы зарегистрировать тебя и твое появление в столице, а затем устроим тур по торговым улицам, кафе и ресторанам… 
- И прочим злачным местам, - добавила через мгновение, улыбнувшись какой-то своей, впрочем, не озвученной мысли. - В программе также «улетная вечеринка» в клубе Silencio[21], а дальше, как пойдет. 
- Я так понимаю речь о койке? – уточнила Вероника. 
- И да, и нет, - покачала головой Габи. – Выпьешь?
Они сидели в удобных креслах, придвинутых к разожженному камину. А между ними стоял крошечный столик, сервированный для долгого разговора по душам. И среди прочего для них с Габриэллой был приготовлен хрустальный графинчик с «очень старой и очень крепкой» граппой.
- Я за любой кипишь кроме голодовки, - ответила Акиньшина по-русски.
- Ну-ну, - усмехнулась хозяйка дома, разливая напиток цвета жидкого чая по серебряным стаканчикам. Делала она это, кстати, с помощью одной лишь силы Магии.
- Теперь можно и о серьезном, - сказала Габи, выпив свою порцию граппы. - Ты теперь публичная личность, Беро. Родственница Мишельеров и моя близкая подруга. А мой круг знакомств, о котором мы с тобой еще не говорили, таков: наследная принцесса Эва Сабиния, придворные дамы и фрейлины принцессы, многие из которых носят довольно громкие титулы, князь и княгиня Трентские, причем до того, как выйти замуж княгиня являлась сонаследницей короны Брабанта. Кроме того, есть еще герцогиня Мария Перигорская, которая вскоре станет моей невесткой, и еще какое-то количество мужчин и женщин, в той или иной степени принадлежащих к франкской аристократии. Одним словом, Свет, и тебе предстоит стать его частью, как моей родственнице и наперснице. Данные на всех этих людей собраны в досье, которое тебе предстоит освоить самой. Я тебе передать это знание не могу. Оно слишком эмоционально, а иногда излишне подробно или, напротив, поверхностно по независящим от меня причинам. Ты, как новый человек, многого пока не знаешь, и это правильно. Не знаешь и не должна, но иметь в виду все это все-таки следует. Папки с досье я передам тебе позже, сразу же после завершения нашего с тобой разговора «по душам».
 
- Что сейчас? – вставила Акиньшина свой вопрос, воспользовавшись короткой паузой. – Будем говорить об отношениях? Или не будем? 
«Ну, а что? Делать вид, что ничего не было и молча страдать? Нафиг-нафиг! Я на такое не подписывалась! Да – да, нет – нет, и никаких недоговоренностей!»
Впрочем, она понимала, разумеется, что подписалась она под таким контрактом, что вряд ли теперь удастся его разорвать, даже если не все пункты соглашения ей подойдут или, скажем так, не все, что в нем записано, придется ей по душе.
- Все непросто, - ответила ей Габи, не изменив при этом ни выражения лица, ни холодноватой отстраненности своего взгляда. – Расклад таков. Ты мне нравишься… Возможно, даже очень… И я совсем не против продолжить наши с тобой отношения, и кто знает, куда это нас приведет. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я веду речь. Однако есть несколько «но», которые тебе следует знать, прежде чем ты примешь окончательное решение.
- Свобода выбора? – Удивилась Акиньшина, полагавшая, что такая фигура, как Габриэлла Э’Мишельер может себе позволить все, что пожелает. И уж точно, что может просто сделать девушке предложение, от которого та не сможет отказаться.
- В наших отношениях, Беро, это, разумеется, само собой, - ответила Габи. – Сегодня, сейчас мы должны обсудить с тобой несколько крайне важных вопросов. И по всем пунктам у тебя будет свобода выбора. В разумных пределах, разумеется, но будет. 
- И первый пункт повестки дня – это отношения. Я правильно поняла?
- Верно, - короткий, едва намеченный кивок. – И с этим вопросом, как я уже тебе сказала, все непросто. 
- Излагай, Габи! Я вся внимание.
- Молодец! Еще по одной?
- Пожалуй, откажусь.
- Как знаешь, - Габриэлла снова наполнила свой стаканчик граппой, но пить не стала. Только пригубила. – Видишь ли, вероятно, в самые ближайшие дни всем при дворе станет известно, что я любовница принцессы-наследницы. Эве Сабинии нужен близкий человек, на которого она может положиться и который не скомпрометирует ее своим низким социальным статусом. Я подхожу на эту роль, как мало кто другой. Но ты должна знать, это не любовь, в смысле чувств. Это, скажем так, союз единомышленников, которым приятно проводить время вместе. В том числе и в постели. Эва Сабиния не тешит себя иллюзиями на этот счет, и, вроде бы, дала мне карт-бланш на блуд на стороне, но это не значит, что она не будет ревновать. Поэтому, если ты решишь все же оставить все между нами, как есть, демонстрировать эти отношения не стоит. То есть, не прятаться, но и не бравировать. Ты меня понимаешь? 
- Возможно…
- Тогда, продолжим! – на этот раз Габи выпила граппу, медленно смакуя этот чуть горьковатый напиток. – Мне нужен мужчина. Я без этого, скорее всего, не смогу. К тому же мне надо от кого-то родить. Замуж я не собираюсь. Коннетабли клана замуж не выходят по определению, - или все-таки выходят, но только при определенных условиях, - однако замужем или нет, мне нужны дети. Нужны наследники, нужно ощущение семьи.