Испытательный срок (СИ)

— Что, правда на руководство поднимешь? — ревниво спросила Ксюха.
— Да не понадобится, — хмыкнул Ярик. — И так сидят, как мыши под веником. Засекретили всё…
— А что случилось? — подал голос Андрей.
— Потом расскажу, — отмахнулся Зарецкий. — Опять отношения выясняем вместо того, чтобы делом заниматься. Ира, сообщи, пожалуйста, если всё-таки попытаются вызвать, — прибавил он, откинувшись в кресле, чтобы увидеть Шаповалову из-за Ксюшиной спины. — У тебя неприятностей не будет.
Да уж, у неё точно не будет — будут у бедных безопасников, если вздумают-таки протянуть лапы к секретарше магконтроля. Ксюша начала было что-то говорить, но тут ожил телефон у неё на столе. Судя по ласковой улыбке, проступившей на лице Тимофеевой, звонил кто-то малоприятный.
— Да-да, конечно, направляйте, — медовым голоском пропела Ксюша в трубку прежде, чем раздражённо швырнуть её в гнездо. — Вот коза! «Оксана Сергеевна, вы на месте?» — кривя яркие губы, передразнила она. — Где мне, блин, быть-то ещё?
— В прошлый раз тебя не было, — заметил Ярик.
— В прошлый раз шеф срочно на встречу позвал, — буркнула, оправдываясь, Оксанка. — Ладно, народ, сделайте цивильные лица, к нам едут тестики…
Она задержалась у зеркала, поправляя и без того идеально лежащие локоны, и с радушной улыбкой выглянула в коридор. Ира задумчиво проводила её взглядом и, кажется, прислушалась к многословному инструктажу. Должно быть, живы ещё воспоминания о собственной присяге, она ведь не так давно сдала… Мужик в возрасте, который обрабатывал Макса, уволился до того, как Некрасова взяли стажёром, а жаль. В том, чтобы работать вместе с человеком, заверившим твоё право использовать дар, есть что-то сентиментально-торжественное.
Ксюша продефилировала к переговорке, увлекая за собой растерянного худосочного паренька. Процедура у неё отработанная и безотказная: заботливо заваренный чаёк с неизбежными конфетками, ненавязчивый допрос, выслушивание клятвы, сопровождаемое приятной улыбкой, и торжественное вручение удостоверения. Парнишка, во всяком случае, выскочил из переговорной абсолютно счастливым.
— Что ты там с ними делаешь? — вполголоса хихикнул Макс, пока Оксанка шествовала мимо за следующим посетителем. Тимофеева молча показала ему кулак.
Вернувшийся из логова Костик вид имел настолько мрачный, что сама собой вспомнилась заявка на Краснопресненскую. Созвонившись с заявительницей и удостоверившись, что она готова встретить контролёра хоть сейчас, Макс быстро собрался и отправился на выезд. Дом на адресе оказался скромненькой старой пятиэтажкой, выглядевшей уныло среди соседних монстров из стекла и бетона. Нужную квартиру можно было без труда опознать по далеко разносившимся трелям перфоратора: наследнички вовсю осваивали полученную жилплощадь. Звонок, впрочем, услышали сразу и тут же открыли. Молодая пара — он весь в цементной пыли, она со следами краски на руках — засуетилась в застеленной полиэтиленом прихожей, разыскивая для визитёра пристойные тапочки.
— Ну, у нас как, — частила хозяйка, то и дело отбрасывая со лба выбивающийся из-под косынки локон, — Людмила Сергеевна, царство ей небесное, одну штучку мне оставила… Она чисто женская, Пашке без надобности, а я — не родная кровь, вот и получается, что принять не могу… Вот, смотрите.
Макс собственноручно открыл протянутую ему шкатулочку и оглядел незатейливую серебряную брошку. Простенькая вещица, действительно сугубо дамская; в заботливо вложенном под крышку свидетельстве — короткий список видов воздействия. Ничего опасного. Макс повозился минут пять, проверяя строптивое наследство на проклятия и вредоносные чары, ожидаемо ничего не обнаружил и принялся за оформление. Хозяйка дежурила рядом, по первому требованию притаскивая то завещание, то паспорт, то чистую табуретку, на которую не страшно положить бланк. Скучная процедура; неудивительно, что старшие отбрыкиваются от таких заявок, как только могут.
— Давайте руку, — распорядился наконец Макс, когда с заполнением бумажек было покончено.
 
Женщина с готовностью протянула ему раскрытую ладонь. Макс вложил в неё брошку, сосредоточился на структуре опутывающих артефакт тонких чар, деликатно разрывая старые связи и устанавливая новые. Чёрт его знает, почему ведьмовские поделки так трепетно относятся к кровному родству, но для учёта это к лучшему: всегда знаешь, в какой семье хранится та или иная побрякушка. Если, конечно, не объявится какой-нибудь мощный нелегал, который сумеет взломать сложные цепочки чар, но таких, к счастью, при обнаружении ликвидируют сразу. Нечего дурить государству голову.
— Готово, — сообщил Некрасов, отпуская перепачканные водоэмульсионкой пальцы. — Владейте на здоровье. Сертификат остаётся вам.
— Спасибо! — обрадованно улыбнулась хозяйка. Не слишком-то её огорчил отход мужниной родственницы в мир иной.
Выскочив из затхлой темноты подъезда в залитый солнечным светом двор, Макс отряхнул с джинсов белёсую пыль и мельком взглянул на часы. Если поторопиться, можно будет закончить сегодня с магической фармакопеей и завтра начать ковырять обозначенные в открытом виде сектантские персоналии. А заодно и спросить у Иры, чего бы такого загодя принять на грудь, чтобы не поддаваться всяким нехорошим зельям. Чем не повод для разговора?
  
XI. Безответственность
 
К вечеру понедельника Ира окончательно определилась с тремя главными причинами не любить свою работу, и имена им были Тимофеева, Зарецкий и Чернов. Если со второй и третьей строчками рейтинга ещё не всё было ясно, то на пьедестале победителя прочно обосновался очкастый Константин. Немного утешало то, что Чернов изводил решительно всех, кроме начальника; больше всех перепадало безответному Андрею, но того коллеги защищали, а Ире оставалось только надеяться, что кому-нибудь достаточно зубастому надоест слушать гневные тирады. Придирки сыпались, как из рога изобилия: опечатка в заявке, слишком громкий топот, сквозняк из приоткрытого окна, недостаточно вежливое обхождение… Вспылив после очередного напоминания о том, кто тут маг третьей категории, а кто — слабосильная ведьма, Ира порылась в реестре сотрудников и весь остаток дня издевательски-вежливо величала обидчика исключительно Константином Игоревичем. Это возымело эффект — правда, противоположный задуманному: вместо того, чтобы взбеситься пуще прежнего, Чернов остался доволен и на время притих. До первого же серьёзного проступка, разумеется.
Во вторник Ира, как могла, оттягивала миг, когда придётся входить в кабинет, в надежде, что туда успеет набиться побольше народу и у Чернова будет хотя бы несколько мишеней на выбор. В итоге ехала в лифте вместе с припозднившимся Максом. Младший офицер был бодр и весел, от него терпко пахло сигаретным дымом, а художественно драные джинсы и вопиюще несерьёзная майка превращали его в превосходный щит против отдельской гордости и надежды. Некрасов жизнерадостно болтал о какой-то ерунде, а потом поинтересовался зельями, нейтрализующими всякую отраву, и Ира покладисто рассказала, что помнила. Макс всё ещё намеревался распутывать своё дело в одиночку, и за него было страшновато. С другой стороны, сдать его коллегам означало разрушить намечающуюся дружбу, да и кому сдавать? Разве что Мише, но к Мише Макс пошёл бы и сам…
— Привет, ребята, — лёгкий на помине Старов выскочил из соседнего лифта и пятернёй взъерошил непослушные вихры. — Как настрой?
— Боевой, — отрапортовал Макс. — Миш, как там наш паразит-то?
— Да где ж его теперь найдёшь, — хмыкнул Старов. — Будет сидеть тише воды, ниже травы, разве что совсем оголодает. Ты не переживай, прищучим рано или поздно, восстановим твоё доброе имя. Привет, народ!
Народ откликнулся вразнобой, занятый кто чаем, кто почтой. Андрей, вооружившись карандашом, заботливо рыхлил землю в цветочном горшке. Как он вообще умудрился попасть в здешний гадюшник? В насмешку, что ли, Верховский его взял?
— Скоро лето, — пропела Оксана, глядя в приоткрытое окно, сквозь которое в кабинет проникал пахнущий молодой листвой ветерок. — Работы прибавится…