Вестник

– Если ее не остановить, это будет всеобщая проблема, – ровно отозвался я. – Но больше всего меня настораживает не это.
Форм вопросительно на меня посмотрел.
– Вчера у меня была возможность изучить одно из этих существ, – замедленно проговорил я, когда он так и не задал напрашивающегося вопроса. – Сначала в живом, а потом в мертвом виде. Я знал, что при определенных условиях твари способны узнавать местоположение друг друга. Торано утверждает, что они также могут определить, кто из них и где именно умер. Еще я убедился, что они действительно живые, обнаружил, что у них целых два сердца, похожая с нами кровеносная система, есть зачатки… вернее, остатки мозгов и пусть видоизмененный, но все же пищеварительный тракт. Вот только все в их телах подчинено жажде крови и способам эту самую жажду утолить. Существа далеко не всеядны. Они приспособлены исключительно к одному способу питания. Строение их рта, языка, конечностей… такая узкая специализация возможна лишь в результате длительного отбора, причем проходящего в строго определенных, допускающих именно такую специализацию условиях. Однако мы услышали о вампирах совсем недавно. Каких-то три года назад… Скажите, нэл Форм, вас это не настораживает?
– Что именно? Специализация кровососов или то, как быстро они расплодились?
Я так же медленно покачал головой:
– Вы ошибаетесь – плодятся они как раз очень медленно. Слишком медленно для новой расы, у которой под боком находятся тысячи потенциальных кандидатов в члены стаи. Процесс обращения из человека в тварь занимает всего неделю. Сколько народу пропало за эти три года в Дамане? Сто человек? Тысяча?
– Пара сотен обывателей, не больше, – после небольшого колебания признал Форм.
– Но при этом ваши разведывательные отряды и отряды зачистки вампиры уничтожили полностью, не правда ли?
– К чему вы ведете?
Я очень внимательно на него посмотрел.
– Судите сами: ваши люди, обученные и вооруженные до зубов, не стали для них особой угрозой. Но при этом в первый, самый активный и решающий для становления стаи год исчезновений было удручающе мало. Скажите, если скорость обращения составляет всего неделю, а количество пропавших насчитывает пару сотен человек, то даже если некоторые из них пошли на корм, за какое, по-вашему, время Даман должен был обезлюдеть полностью?
На лице Форма отразилась лихорадочная работа мысли.
– Хотите сказать, они не убивают столько, сколько могли бы? За три года их численность могла бы достигнуть тысяч и десятков тысяч особей, потому что мы мало что можем им противопоставить…
– Но этого не произошло, – тихо добавил я. – Даже сейчас они действуют крайне осторожно. Неестественно, я бы сказал, осторожно. Не показываются на глаза, не устраивают массовую охоту, хотя, по свидетельствам того же Торано, у них все-таки есть выход на поверхность. А то и не один. Как считаете, почему они до сих пор таятся и не нападают ночи напролет, когда у них есть такая возможность?
Форм прикусил губу.
– Если твари неразумны, то сами они бы не остановились, пока не уничтожили всю доступную пищу, то есть нас…
– А после этого выбрались бы из подземелий и отправились на поиски новых источников пищи. Однако и этого тоже не случилось. Почему?
Форм взглянул на меня прямо.
– Вы считаете, их что-то сдерживает?
– Вчера я стал свидетелем довольно странного явления, – помолчав, сообщил я. – У меня перед глазами находились две твари, причем одна из них была новообращенной. Камера, где их содержали, обустроена в надежно изолированном от внешнего мира, звуконепроницаемом подвале. Тем не менее прошлой ночью туда явилась большая стая вампиров и попыталась вызволить своих собратьев. Поодиночке, как я уже говорил, они особых признаков интеллекта не проявляют. Максимум звериные инстинкты, требующиеся для выживания. Однако стая действовала более чем разумно. А вскоре после того, как я ее уничтожил, неожиданно решили помереть и мои пленники. Причем сразу оба. Как раз тогда, как я вплотную занялся их изучением.
 
– То есть все члены стаи тесно связаны между собой? – переспросил дознаватель. – Настолько, что как только гибнет большинство, умирают и остальные?
– Я поначалу тоже так решил, – кивнул я. – Но потом мне в голову пришла другая мысль: а что, если это не простая связь? Что, если на самом деле и стаями, и отдельными особями кто-то управляет? Кто-то, гораздо умнее и предусмотрительнее примитивных особей? Кто-то извне. Тот, у кого есть некая стратегия и кто решил, что оставлять мне подопытный материал слишком опасно. Возможно, он не просто управляет стаей, а способен видеть и слышать через них? Быть может, они не просто добывают для него пищу, а являются его глазами и ушами? Поэтому-то люди и не стали их приоритетной целью?
– Разве такое возможно? – усомнился Форм.
Я только усмехнулся, вспомнив о химерах.
– Мне уже встречалось подобное явление, и для стаи это оказалось очень удобно. Пока вожак сидит в относительно безопасном месте, он контролирует все: как организовать охоту, как грамотно спрятаться и даже то, кому жить, а кому умереть… Абсолютный контроль. Ни один член стаи не способен его преодолеть. Причем контроль осуществляется мысленно и на огромном расстоянии. Так что если у вампиров есть кто-то вроде такого вожака…
– …это создаст нам огромную проблему, – с мрачным видом закончил мою мысль Форм.
– Именно. Поэтому я и пришел. Быть может, у вас есть информация, способная помочь мне этого самого вожака отыскать?
Дознаватель задумался уже надолго, вероятно, взвешивая все за и против такого странного сотрудничества, однако все же я в нем не ошибся. И спустя пару минут он сумел принять непростое решение, после чего наконец начал говорить.
– Не знаю, что известно об этом вам, но в ИСБ первые слухи о ночных охотниках появились около трех с половиной лет назад. Тогда они казались бредом сумасшедшего, да и поступили, если честно, не от самых надежных людей. Тем не менее информатор, твердивший чепуху про вампиров, оказался не один, на простой розыгрыш это тоже не походило, поэтому гуляющие по столице слухи управление решило проверить и в установленном порядке обыскало подозрительные районы, включая западное кладбище.
О. То самое кладбище, где мы впервые встретились с Мором?
– А как вам описали этих самых вампиров? – поинтересовался я.
– Как вечно голодных и чрезвычайно опасных тварей, которые внешне почти неотличимы от людей.
– Что? Вот так прямо и похожи? – усомнился я.
– Сведения разнились, но чаще всего нам сообщали о наличии у убийц светящихся красных глаз, острых зубов, когтей, нечеловеческой силы, скорости и о характерных следах от укусов на шее жертв. Две небольших точки от клыков… помнится, кто-то из свидетелей их даже нарисовал специально для дознавателей.
Та-ак. Насчет силы, скорости и всего остального еще можно согласиться, но подземные твари рвут свои жертвы на части. Тех, кого не рвут, обращают. Так тогда откуда взялись слухи насчет укусов? Вернее, не так: какая сволочь распускает слухи насчет настоящих, а не ущербных вампиров?!
– Никаких кровососов мы тогда не нашли, – тем временем продолжил Форм. – Но под облаву попало несколько контрабандистов, рискнувших хранить награбленное в старых склепах. И вот от них-то стало известно, что в последнее время на окраинах столицы действительно стали пропадать люди. Причем неблагонадежные люди. Бандиты, проститутки, бездомные…
– Насколько давно?
– Где-то за год до того, как эта информация дошла до управления.
– Итого четыре с половиной года… Тревожные новости, Форм. Продолжайте.
– Как и мы поначалу, криминальные элементы тоже долгое время не связывали эти исчезновения с чем-то нехорошим. Жесткая конкуренция, предательство, подставы, вооруженные разборки… в городских подземельях и раньше регулярно исчезали люди, а потом тела или всплывали у пирсов, или же собаки случайно выкапывали из земли человеческие кости. Ну а поскольку процент исчезновений оставался небольшим, то никто и не беспокоился.