Секреты, которые мы храним (ЛП)

Я имею в виду, что, возможно, это все из-за того, что я спасаюсь бегством, но были времена, когда это могло случиться. Я хотела, чтобы это произошло… чтобы руки Трента не были последними на мне, но я всегда останавливала себя.
Не потому, что Трент забрал мое тело по своей воле, а потому, что я не хотела объяснять эти отметины.
Если уж на то пошло, я хотела лечь в постель с кем-нибудь другим, чтобы вернуть себе эту частичку власти… но я все еще этого не сделала.
Разум — странное место… Ну, во всяком случае, мой.
Трент так много отнял у меня — очевидно, включая эту ванну, — но, может быть, если я здесь в такой безопасности, как говорит Томми, я смогу начать восстанавливать некоторые из этих осколков.
Начинает звонить мой телефон, и я перегибаюсь через край ванны, вытаскивая его из джинсов.
Неизвестный номер.
Мое сердце замирает, а желудок скручивает.
Пожалуйста, пусть это будет не он.
Мои руки дрожат, когда я пытаюсь провести пальцем по экрану и нажать кнопку громкой связи.
— Алло?
— Пеп. Тебе нужно прийти пораньше. Тащи сюда свою задницу.
Я глубоко вздыхаю, когда меня переполняет облегчение.
— Конечно, Харпер. Все в порядке?
— Просто приезжай сюда.
Линия отключается, и я хмуро смотрю на телефон. Возможно, это самая странная работа, которая у меня когда-либо была, но я не собираюсь заставлять страшную доминатрикс ждать, поэтому я поднимаю задницу из ванны, оплакивая то, что должно было стать расслабляющим купанием, и беру полотенце.
Ночь вторая.
Готовы вы или нет, но я иду.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Голоса доносятся до меня еще до того, как я добираюсь до конца коридора в передней части Адского пейзажа. С тех пор как Харпер повесила трубку, я все думала, не из-за того ли, что мы с Йен были в офисе раньше и она взяла эти деньги. Сказать, что у меня скрутило живот, было бы преуменьшением.
— Наконец-то новенькая! — рявкает Джесс, когда я вхожу в помещение, и Йен закатывает глаза, прежде чем важно подойти ко мне.
— Не обращай внимания на подлую девчонку номер один. У нее сбились трусики, потому что ее стилист испортил ей прическу. — голос Йен разносится по комнате, и мои глаза расширяются, когда группа людей, стоящих у бара, начинает хихикать, а Джесс глумится над нами.
— Есть какие-нибудь идеи, в чем дело? — Я тихо спрашиваю Йен, но она качает головой.
— Понятия не имею, но я уверена, что мы скоро узнаем. — Она указывает на лестницу, и я вижу мужчину, выходящего из двери наверху. Его глаза — первое, на что я обращаю внимание. Они похожи на янтарные омуты, теплые и манящие, несмотря на холодный и пугающий вид, который исходит от него, когда он смотрит на нас сверху вниз, как король, обозревающий свое королевство. Он проводит рукой по своим темным волосам, прежде чем спуститься по лестнице.
Господи помилуй, он не должен был так хорошо выглядеть.
Я улучаю минуту, чтобы рассмотреть человека, который, как я полагаю, наш босс.
Мейер.
Серые брюки от костюма облегают его толстые бедра, как вторая кожа, застегнутая на белые пуговицы рубашка облегает его явно худощавое тело, рукава закатаны, демонстрируя разноцветные чернила, украшающие его кожу.
Йен права. Господи помилуй, потому что, черт возьми. Он может показаться холодным и пугающим, но он также кричит о грехе и обо всем том, чего, как вы знаете, не должны хотеть, но все равно жаждете.
Опасный. Вот кто он такой.
Только когда он спускается по лестнице, я понимаю, какой он высокий, по крайней мере, на голову выше всех здесь присутствующих. Даже стоя на каблуках, мне пришлось бы запрокинуть голову, чтобы выдержать его взгляд.
Он встает перед всеми нами, и Харпер подходит к нему. Рядом с ним она выглядит не так устрашающе, но вместе они выглядят так, будто могли бы сжечь весь мир и уйти, смеясь.
Интересно, вместе ли они. Они определенно кажутся… близкими Им комфортно.
— Сегодня утром одно из наших мест было взломано, — начинает он, и меня тошнит. Он имеет в виду это? Сейф?
О Боже.
— К счастью, никто не пострадал, но это не значит, что мы не пострадали. Мне нужно, чтобы вы все были в состоянии повышенной готовности в обозримом будущем. Вы знаете обычные лица, но могут появиться новые игроки, так что просто будьте начеку. Змеи бывают всех форм и размеров. Рори будет руководить здесь охраной, пока мы не разберемся с этим, так что вы увидите дополнительных ребят поблизости. Просто ведите себя нормально. Нашим клиентам не нужно знать, что что-то не так. Я ясно выражаюсь?
 
Паника начинает отступать, когда я понимаю, что он, очевидно, говорит не о деньгах, которые забрала Йен, но мое сердце все еще бьется как колибри в груди. По комнате разносится одобрительный шепот, люди кивают, но я молчу, потому что с таким же успехом он мог бы говорить по-японски, насколько это имеет для меня смысл.
Он словно слышит мои мысли, ловит мой взгляд, и, клянусь, ухмыляется. Все исчезло в мгновение ока, так что я наполовину думаю, что мне это приснилось, но я уверена, что видела это.
— Новенькая, Харпер и Йен введут тебя в курс дела.
Его взгляд остается прикованным ко мне, и мне требуется вся моя воля, чтобы выдержать его взгляд. Он снова ухмыляется, прежде чем отвернуться и заговорить с Харпер, пока все остальные расходятся. Почему нам не могли сказать об этом позже, и почему мы должны были прийти пораньше, для меня непонятно, но потом кто-то входит с дюжиной коробок пиццы и раздаются одобрительные возгласы.
По крайней мере, они нас кормят, я думаю.
— Итак, — начинает Йен, беря меня за руку и таща к стойке, где разложены коробки с пиццей, — это был Мейер. Секс на ножках, пропитанный флюидами плохого парня, но совершенно неприкасаемый.
Я смотрю на пиццу, зная, что если я съем что-нибудь еще, то завтра меня, вероятно, стошнит, но, кроме того, этот сыр выглядит таким вкусным.
К черту это.
Я беру кусочек пиццы с пепперони, мой рот наполняется слюной от вкуса сыра, и откусываю кусочек, обдумывая ее слова.
— Что значит — неприкасаемый?
— Я имею в виду, что за все время, что я его знаю, он не прикоснулся ни к одной из присутствующих здесь девушек. И поверь мне, некоторые из них пытались. Очень, очень старались. Сначала я подумала, что ему нравится член, ты знаешь — я понимаю, быть членососом — это нормально, но нет. Он просто… неприкасаемый.
— Ха… — это все, что я могу сказать. Мне нечего сказать на это, хотя ее неперегруженное использование слова членосос, забавляет меня. — Итак, что ты можешь рассказать мне о том, что объяснял мистер Загадочность? Почему они не вызвали полицию?
Она фыркает от смеха в ответ на мой вопрос. Я имею в виду, я бы не стала вызывать полицию, они так же полезны, как вкусовые рецепторы в заднице, но все же. Это их дело.
— Ах, да, точно, это. На самом деле беспокоиться не о чем. Есть некоторые… не очень законные дела, в которые ввязываются ребята, так что полиции здесь решительно нечего делать. По-видимому, из-за этого пострадало одно из их других мест, и нам просто нужно быть бдительными на случай, если кто-нибудь попытается что-нибудь сделать здесь. Однако ты находишься далеко от всего этого, так что у тебя все должно быть хорошо. В задней комнате и подвале, вот где может случится беда, если она случится. — Она говорит все это так небрежно, как будто это вообще ничего не значит, но я не могу избавиться от чувства неловкости.
Незаконные — влечет за собой полицию, а "полиция" может вызвать встречу с Трентом.
О Боже, не срывайся, Куинн. Пока ничего не случилось. Ты в порядке.
— Ты в порядке? — Спрашивает Йен, когда мое дыхание становится тяжелее.
— Я… — Я пытаюсь заговорить, но мир становится немного размытым.
К черту мою настоящую жизнь прямо сейчас.
— Она в порядке? — Я слышу мужской голос.
— Я так не думаю, — отвечает Йен, и следующее, что я помню, это то, что меня поднимают в воздух и прижимают к чьей-то груди. Мы удаляемся от толпы, и затем весь шум стихает, когда все погружается во тьму.