Обещание (ЛП)

— Это значит…?
— Фрэнки, эти файлы должны были быть сохранены доктором Гартнером, примерно, несколько месяцев назад. Некоторые из них годами назад. Они все были сохранены в один и тот же день, и этот день был тем самым днем, когда он отдал эти данные Ллойду.
О нет.
У меня было предчувствия, что я понимаю, что это может означать, и это совсем было не хорошо.
— Может кто-то вносил в них правки? — Поинтересовалась я.
Она покачала головой.
— Не знаю. Эта деталь не ускользнула от внимания Ллойда, и Кэтлин сказала мне, что он обратился по этому поводу к мистеру Бирману. Мистер Бирман все объяснил, но, Фрэнки, это подозрительно. Все так думают.
Я тоже так думала.
И еще подумала, что ассистенты слишком глубоко суют свой нос во что-то, что может плохо для них закончиться.
Поэтому посоветовала ей:
— Тебе нужно быть осторожной, милая.
Она посмотрела на свои колени.
— Тэнди, — позвала я, и она оглянулась на меня. — Тебе нужно вести себя более осторожно. Я понимаю, что он мудак, он ведет себя больше мудаком, чем обычно, политика в офисе становится отвратительной, он ведет себя странно, а вам, ребята, любопытно. Но я не думаю, что все это хорошо закончится, так что, что бы ты ни делала, должна действовать так, чтобы я смогла тебя защитить. Ллойд или Бирман, или кто-то еще узнает, что вы, ребята, суете нос не в свое дело, скорее всего, это исключительно конфиденциальная информация. Поэтому ваше любопытство будет трудно объяснить, может послужить основанием, в лучшем случае, для письменного предупреждения, в худшем — для увольнения. Это также означает, если об этом узнают, это серьезное нарушение, я не смогу вас защитить.
Чего я не сказала ей, что доктор Гартнер, в чьи файлы были внесены изменения, был убит, она знала об этом, но могла не знать, чем все может закончиться для нее и другой ассистентки.
А означало это, если одно связать с другим, я на самом деле не смогла бы защитить ее, когда речь шла бы о ее жизни.
— Пусть сами разбираются, — заявила я ей, заканчивая. — Я забочусь о тебе, когда говорю тебе делать свою работу, не во что не ввязываться, обезопасив себя, позволить случиться тому, что должно случиться. Ллойд не глуп. Он работает в этой компании уже шесть лет. Он вложил деньги. Он не самый большой поклонник Бирмана. Пусть большие рыбы докажут, у кого самые острые зубы.
Она сжала губы так, что у меня пробежались мурашки по коже. Предчувствие стало прямо-таки колючим, когда она несколько секунд избегала посмотреть мне в глаза. Но я почувствовал себя лучше, когда она снова посмотрела на меня и кивнула.
— Хорошо, милая, передай Сэнди, Дженни и кем угодно еще мою точку зрения и будь умной девочкой, хорошо?
— Хорошо, Фрэнки.
Я улыбнулась ей.
Она одарила меня маленькой, странной улыбкой в ответ, которая также не вызвала у меня теплых мурашек, и покинула мой кабинет.
Я снова посмотрела на свой компьютер и увидела, что до встречи осталось семнадцать минут.
Это означало, что я схватила свой мобильный, нашла номер Бенни и нажала вызов.
Он ответил:
— Йо, cara, я думал, у тебя встреча только в четыре?
— Бен, Бирман нацелился на меня и моего коллегу Хита, пытаясь выставить моего босса в дурном свете, способ, которым он нацелился на меня, заключается в попытке получить информацию о моих поездках в Чикаго и моих выходных.
Бен помолчал минуту, прежде чем пробормотать:
— Черт.
— Угу, — согласилась я.
— Ты подстрахована здесь? — спросил он.
— В первый рабочий год отгулы начисляются не очень быстро, но они у меня есть. У меня есть три дня по болезни и еще один личный выходной день, так что здесь все чисто. Мои представители занимаются производством, так что здесь тоже все чисто. У него нет возможности найти, пока я была в Чикаго, что со мной нельзя было связаться, со мной постоянно можно было связаться, пока я была в Чикаго. Тем не менее Бирман превращается из мудака в полного мудака. Я не знаю, как ведут себя полные мудаки, офисная политика может стать уродливой в этом деле. Нет ничего необычного в том, что члены команды становятся мишенью для кого-то, кто нацелился на высокопоставленного руководство, и эти члены команды первыми принимают огонь на себя.
 
— Ты думаешь, что это не очень хорошая идея, раз он начал копать по поводу твоих поездок в Чикаго, обращаться к своему руководству с просьбой о вне офисной работы в Чикаго, — предположил Бен.
— Нет. Я думаю, что нам с тобой обоим нужно быть готовыми к тому, что все может обернуться некрасиво. И твоя часть в том, если все станет плохо, тебе придется слушать мои разглагольствования и мириться, что я буду регулярно психовать. Потому что я надрываю задницу в этой компании, если они откажут мне в работе из Чикаго, так тому и быть. Но если на меня будет нападать этот мудак, замышляющий вендетту против моего босса, я не из тех девушек, которые сдаются без боя.
В его голосе была улыбка, когда он сказал:
— Вот это моя Фрэнки.
Да. Вот кем я была.
Бенни — это Фрэнки.
Внезапно я перестала нервничать.
— Это еще не все, — сообщила я ему.
— Судя по твоему тону, не похоже, что ты хочешь сказать мне, что в настроении позвонить мне сегодня вечером, когда я вернусь домой из ресторана, чтобы мы могли заняться сексом по телефону.
При этом я сделала мысленную пометку завести будильник, чтобы смогла проснуться и позвонить Бенни, когда он вернется домой из ресторана, чтобы мы могли заняться сексом по телефону.
И сказала:
— Нет, детка, это не повлияет. Более того, моя помощница в сговоре с несколькими другими ассистентками, они выяснили, что происходит еще больше странное дерьмо, что идет добавкой к тому серьезному странному дерьму, которое уже происходит с Бирманом.
— Не вмешивайся в это, Фрэнки, — приказал Бен, и моя спина выпрямилась.
— Я, не вмешиваюсь, — прошипела я. — Но моя ассистентка похоже вмешивается, а она мне нравится. Я сказала ей бросить это занятие, она заверила меня, что бросит, но почему-то от ее обещания у меня на душе совсем не потеплело.
— Она подставляет свою шею, это ее проблема, не твоя.
— Бен… — начала я.
— Не твоя, Франческа, — прервал он меня. — Ты сказала ей не совать нос куда не следует. Она сует, это ее решение и ее последствия.
Когда он произнес слово «последствия», у меня внутри все перевернулось.
— Детка? — Позвал Бенни.
— Что? — Спросила я.
— Ты согласна со мной?
— Она хорошая девушка, Бенни. Она мне нравится. И то, что она обнаружила, не очень хорошо.
— Так доложи об этом своему боссу, — посоветовал Бенни.
— Если я ему доложу, он узнает, что она и ее команда вынюхивали конфиденциальную информацию.
— Она получит свои последствия, — повторил Бенни. — Если все плохо, ты сообщаешь ему об этом, и пусть он сам во всем разбирается.
— Думаю, он уже в курсе, — пробормотала я.
— Тогда это хорошо. Пусть он решает.
Я вздохнула и посмотрела на часы на своем компьютере.
Четырнадцать минут до начала.
— Мне пора, — сказала я Бену. — Мне нужно морально подготовиться к встрече, возможно, сегодня вечером мне придется начать искать другую работу, за последнее время это стало моим не любимым занятием, стоит выше в листке, чем выдергивать волосы с корнем.
В его голосе послышался смех, когда он посоветовал:
— Думай о призе, детка.
Да.
Нужно думать о маячившем призе.
— Хорошо, милый, — тихо ответила я.
— Позвони мне после встречи, — приказал он.
— Обязательно.
— Удачи, tesorina, — мягко сказал он.
— Спасибо, Бен, — прошептала я.
— Люблю тебя, детка.
— И я тебя.
Я услышала его смешок, прежде чем он сказал — «Пока», получив мое «Пока» в ответ, и мы разъединились.
Я смогла сосредоточиться на ответе на целых два электронных письма, прежде чем набрала в грудь воздуха, встала со стула и направилась в офис Ллойда.