Мечников. Клятва лекаря (СИ)

— Прекратите оба! — взревел Кораблёв. — Мне самому не хочется принимать этот факт, Илья Андреевич. Но Мечников — некромант. И нам придётся доложить о нём.
* * *
Моё кольцо вспыхнуло. Красный камень завибрировал, сообщив мне, что печать огня сработала. Осталось лишь узнать, где находился Сухоруков. Где-то неподалёку от его дымящегося пепла должен быть Серёжа.
— Алексей, смотри! — воскликнул Олег. — Морг! Из него дым валит!
Я перевёл взгляд на здание морга. Из его окон валил дым. Точно, а ведь Кораблёв упоминал, что Сухоруков не явился на работу и забрал с собой ключи от морга. Видимо, на самом деле он заперся внутри него. И ребёнка всё это время держал там.
— Скорее! Внутрь! — крикнул я дяде. — Серёжа может быть там.
До чего же я удивился, когда обнаружил, что Олег рванул к моргу быстрее, чем я. Сначала я решил, что дело в моей лихорадке — из-за неё мои движения замедлились. Но нет. Дядя бежал, игнорируя свою больную ногу.
Списывать на выброс адреналина точно больше не получится. С ним что-то не так. Он словно принял огромную дозу обезболивающих. Однако противовоспалительный порошок я ношу с собой. К нему у него доступа не было. Неужели он…
— Быстрее, чёрт подери! — прорычал Олег и вынес своей окаменевшей ногой дверь морга.
Я влетел в здание вслед за ним. Полноценного пожара, как выяснилось, не произошло. Дым валил из секционного зала. Вот только его источником было вовсе не горящее тело Сухорукова.
На полу между столами лежали обуглившиеся кости. Лучевая, локтевая и прилегающая к ним кисть.
Та самая рука патологоанатома, на которой ранее была огненная печать.
— Получил ублюдок! — обрадовался Олег. — Ничего кроме его ручонки жалкой не осталось!
— Нет, дядь, — помотал головой я. — Сухоруков жив.
— Как это — жив? — не понял Олег. — Вот же его останки!
— Этот сумасшедший идиот отрезал себе руку, чтобы освободиться от печати, — осознал, наконец, я. — Похоже, его здесь нет.
Стоило мне это сказать, как за нашими спинами послышались шаги. Я решил, что это сотрудники амбулатории сбежались, чтобы тушить пожар. Но увиденное заставило меня не на шутку удивиться. Я потерял дар речи, осознав, что мы с Олегом попали в ловушку, спланированную патологоанатомом.
Трупы, что лежали на секционных столах, поднялись.
— Чтоб я сдох… — прошептал Олег. — Ты тоже это видишь, Алексей?
Теперь всё встало на свои места. К нам медленно приближались пять шатающихся тел, в груди которых скрывался ответ на мой вопрос. А точнее — подтверждение всех моих догадок.
В незашитом разрезе на их грудных клетках зияли два сердца. Одно мёртвое и одно активно бьющееся. Точно такие же, как у моего клеща Токса. Похоже, именно так в этом мире работает воскрешение человека. А точнее — создание ходячего мертвеца, зомби.
Антон Генрихович Сухоруков — некромант. Видимо, это именно он экспериментировал в лесах Владыкино и наслал на жителей мор — магический ящур. Это он — причина распространения некротики в Хопёрском районе.
— Дядя, отойди, — велел Олегу я и сделал резкий рывок вперёд.
А затем ударил левой ладонью первого мертвеца. Обратный виток был запущен, магия попыталась вырваться из моей руки, но…
— Не сработала? — прошептал я.
Теперь понятно. Обратный виток действует на живых существ, даже если они заражены некротикой. Но против восставших мертвецов он бессилен.
Я достал клинок и резким размахом срубил голову первому мертвецу. Дядя же оббежал остальных и повалил на двух зомби шкаф с инструментами.
— Уходим отсюда! — крикнул он. — Бежим, Алексей! Он просто тратит наше время.
В этот момент одно из окон морга разбилось вдребезги. К нам запрыгнул Илья Синицын. Остриё его сабли вонзилось в стоящего передо мной мертвеца. И тот сразу же, потеряв поддерживающее его некротическое ядро, рухнул на холодный пол морга.
— Беда, Алексей, — произнёс он. — Лучше вам с дядей убираться отсюда, да поскорее. Кораблёв решил, что ты — некромант.
— Что⁈ — воскликнул я, зарубив ещё одного зомби. — С какого перепугу ему пришла в голову эта чушь?
  
— Из-за того, что ты труп в подвале поднял! — ответил Синицын, продолжая прорываться сквозь врагов. — Как ты думаешь, не окрепнет ли его мнение, когда он увидит, что вокруг тебя в морге поднялось ещё пять человек?
Проклятье… Вдобавок ко всем моим проблемам присоединилась ещё и эта. Если наш главный лекарь что-то надумал, то просто так выгнать из его головы дурные мысли уже не получится.
— Да сдохни ты уже, наконец! — прорычал Синицын, замахнувшись на последнего мертвеца.
Мы одновременно зарубили оставшегося зомби, после чего у нас появилось немного времени, чтобы выдохнуть.
— Ещё Эдуард, будь он неладен, — пробурчал Синицын. — Он решил поддержать идею Кораблёва. Наплёл, что это именно ты создал тёмного лешего.
Ответить на это мне было нечего. Вряд ли Родников в сговоре с кем-то из моих врагов. Скорее всего, этот трус просто решил обезопасить себя. Решил, что я — некромант. А поверить в это не трудно, если учесть, что я сам подкинул окружающим несколько аргументов в пользу этой теории.
— Алексей, — Илья положил руку на моё плечо. — Во мне можешь не сомневаться. Я во все эти лживые россказни не верю. Но выглядишь ты так, будто сам только что из гроба вылез…
— Причина моего внешнего вида в другом, — ответил я. — Но я — лекарь, Илья. Остальное — лишь домыслы.
— Мне достаточно твоего слова, чтобы поверить, — кивнул он. — А теперь уходите. Я сам объясню Кораблёву, что здесь случилось. Кстати… А что здесь, собственно, произошло?
— Сухоруков, — коротко ответил я. — Это его рук дело. Мы с дядей отправляемся его искать.
И если я не приведу его к местным органам правопорядка, то не смогу доказать свою невиновность. Придётся взять Сухорукова живым.
— Спасибо тебе, Илья, — бросил коллеге я и рванул вслед за дядей, за пределы территории Хопёрской амбулатории.
Олег, хоть и хромал, но двигался резво.
— Впопыхах не успел спросить, — произнёс я. — Откуда ты узнал, что именно Сухоруков похитил Серёжу? Кстати, как Катя? Ей-то он не навредил?
— Нет, она даже не в курсе, что случилось на самом деле, — заявил дядя. — Я проснулся первым и обнаружил, что в кроватке Серёжи уже нет. Там лежало только письмо от Сухорукова. Вот, прочти, — он протянул мне бумажный свёрток. — А Кате я соврал. Пришлось сказать, что к нам в амбулаторию приехали лекари из Саратова, и я отнёс мальчика, чтобы те его осмотрели. Ну… Наплёл про лекарские витки, якобы их должны откалибровать знающие маги. В общем, Лёша, нужно найти моего сына, пока Катя ничего не поняла. Не хочу, чтобы она снова переживала.
Это он хорошо придумал. Хотя решение спорное. Врать матери о судьбе её ребёнка… Скорее всего, я бы так не поступил. Пообещал бы Кате, что мы Серёжу найдём, но не стал бы лгать.
На бегу я развернул письмо Сухорукова и пробежался по нему глазами. Почерк был кривым, едва разборчивым. Очевидно, из-за того, что патологоанатом был вынужден писать левой рукой.
«Передай своему племяннику, чтобы живо дул к тропе между городом и Новохопёрским селом. Я буду ждать там до полуночи. Как только взойдёт луна, ребёнок умрёт».
— Вот ведь ублюдок… — прошипел я. — И как же он, спрашивается, определил, где вы живёте? Пошёл на такую низость, чтобы выманить меня!
— Скорее всего, этот псих следил за тобой. Лично или с помощью мертвецов, — ответил дядя. — Время на подготовку у нас ещё есть. Но его совсем немного. Нужно убедиться, что мы сможем вызволить Серёжу из его лап.
— А где это Новохопёрское село? — спросил я. — Далеко до него?
— Полчаса пешим шагом, — ответил дядя. — Оно к городу прилегает. От Хопёрска это село отделяет лесополоса, через которую и проходит тропа.
— Тогда поступим следующим образом, дядь, — произнёс я. — Ты беги к Кате, скажи, что Серёжу продержат до ночи или до завтра. Успокой её. Учитывая, как тяжело ей дался последний месяц, рисковать её здоровьем не стоит. А я загляну в наш особняк на часок. Попробую как-то замедлить своё… Ухудшение состояние.