План по соблазнению герцога (СИ)
Это так отличалось от того, что я видела дома. От отца, вечно пытающегося сбежать от матушки; от братьев, хватающихся за любой повод сбежать на другой край страны; от матушки, которую интересовали только выходы в свет и какое впечатление она произвела на заезжего маркиза… От себя, цепляющейся за любой повод потрепать нервы родителям. В нашем доме не было уютно и спокойно. Туда не хотелось возвращаться никому, оттуда все мечтали только сбежать. И необходимость возвращаться на любого действовала угнетающе.
А я знала, знала, что может быть по-другому! И тащила в свои только начинающиеся отношения с герцогом старые семейные привычки! Не уделяют внимания? Спровоцируй сцену. Обидно? Обидь в ответ! Одиноко? Поговори с кем угодно, но упаси боги — не с родными! Я не удержалась и всхлипнула. И чего в таком случае я хотела получить на выходе? Искренность и заботу? В ответ на «уловки и ужимки»? Я засмеялась. Прямо как матушка!
— Чего ты от него хочешь, я понять не могу? — спросила я герцогиню Фламмен.
— Чтобы он любил только меня! — я хохотнула, свято уверенная, что женщина шутит.
Я опять подняла лицо к небу, ища хоть пару звездочек. Вздохнула поглубже свежий воздух в легкие. Скоро пора возвращаться. Сегодня надо просто продержаться до конца и не усложнять себе задачу. А для этого пока лучше вообще ничего не делать.
А завтра… завтра я придумаю новый план. Совсем-совсем другой! Ни капельки не похожий на старые. Что-то, абсолютно не похожее на то, к чему я привыкла! И герцог упадет к моим ногам и будет благодарить всех богов, что такое великолепное сокровище досталось ему, а не его рыжему другу!..
Вдруг я услышала, как в мою сторону по соседней дорожке приближаются люди. Кажется двое. Они о чем-то тихо, но эмоционально переговаривались, спеша отойти подальше от огней и шума бала. Я не успела подумать, как шмыгнула стрелой за ближайшие кусты рядом с неожиданно выросшей беседкой, которую я не заметила видимо потому, что не особо смотрела по сторонам.
Для благородных леди подслушивать — распоследняя низость! Это может и так, вот только… один из голосов принадлежал мисс Фиви Ламбри.
Фиви не так уж часто мучалась сомнениями. С самого детства она почему-то производила на окружающих впечатление человека робкого и нерешительного, но на самом деле сама себя таковой не считала. Возможно дело было во внешности, будто списанной с фресок, изображающих небесных созданий: светлые и легкие, как пух, волосы, большие прозрачные глаза и светлая тонкая кожа… А может в том, что довольно быстро — интуитивно еще в детстве — поняв преимущество положения, в котором тебя недооценивают, она сама этому порой даже незаметно для себя способствовала. Уже во взрослом возрасте такое впечатление она стала оставлять о себе вполне намеренно — раз хорошо получается, так почему бы и нет?
Но вот сегодня ее маска, бережно и педантично созданная для окружающих, на удивление неплохо отражала ее внутреннее состояние. И Фиви оставалось только радоваться, что сейчас до нее никому нет дела и никто не заметит этого внутреннего раздрая. Девушка пригубила шампанское, из-под ресниц наблюдая за мисс Леоной, танцующей с герцогом. Даже как-то равнодушно Фиви отметила для себя, что вот так герцог на нее никогда не смотрел. Мягко, одобрительно, обеспокоено — да. А вот так, весело, с азартом, будто перед охотой — никогда. И почему-то от этого не горько. Не завидно.
Внутри только тревога. Он сейчас увлечется мисс Леоной, отправит ее, Фиви, восвояси, куда-нибудь подальше, чтобы не мозолить невесте глаза… Конечно, озаботиться, чтобы она хорошо устроилась, будет незримо оберегать своим именем, но его уже не будет в жизни мисс Ламбри, как сейчас. Опять она будет одна.
Но еще может быть по-другому. Может быть иначе. Она выбьет соперницу из игры, а потом быстренько заполнит пустоту рядом с герцогом, пока остальные и не опомнились, не нашли ему другую «правильную» то ли жену, то ли племенную кобылу!
Танец заканчивается, и мистер Ферт с бокалом наперевес уже побежал в сторону своей подружки. Фиви смотрела на его субтильную фигуру, нервный взгляд и чувствовала, как все судорожней бьется о ребра ее сердце. Стало одновременно и душно, и холодно. Девушка сама не могла понять, отчего она так сильно тревожится — все идет по плану, все хорошо! Мальчишка не сорвется и не выдаст ее — слишком много у нее на этого безвольного транжиру. Она десять раз ему повторила, что говорить, если его поймают на горячем в любой момент выполнения плана.
Все, что ему нужно было — это скомпрометировать Леону Фламмен. Не по-настоящему, конечно, а просто показать сцену, разбередив воображение окружающих. А уж как хорошо у окружающих работало воображение в этой области, Фиви знала не понаслышке! Бокал с зельем, пробуждающим чувственность — и она сама начнет на него вешаться. Аккуратненько увести ее подышать воздухом… А там дело за малым. Фиви еще загодя пустила пару слушков об их отношениях, якобы начавшихся еще в герцогстве Фламмен. По понятным причинам, слухи не прижились, но стоит только случиться такому скандалу — тут же всплывут на поверхность и обрастут новыми красками и подробностями.
Все было продумано! Нет причин нервничать! Но почему тогда так трясутся руки?.. Все вокруг будто замедлилось. Она смотрела на этого парнишку, такого жалкого и трусливого, что даже ей неприятно было с ним разговаривать. Смотрела, как он уже подходит к Леоне…
И вдруг пошла ему наперерез.
Сердце уже набатом стучало в ушах, дышать было почти нечем, она схватила парня за тонкое запястье, впиваясь ногтями, как коршун. Он крупно вздрогнул, разлив на пол добрую половину бокала.
— Ч-что так-кое?.. Я делаю все, как ты сказала! — чуть не взвизгнул он, и Фиви шикнула на него, чтоб заткнулся и не привлекал внимание к ним.
На счастье, такая ерунда не могла привлечь внимание, когда восточная княжна вдруг будто взбесилась и начала вешаться на герцога Сильбербоа. Фиви смотрела на это с почти веселым изумлением, неожиданно почувствовав облегчение. Перевела взгляд на Леону и чуть не засмеялась. Ну конечно! Эта молниями мечет и пальцами угрожающе щелкает — вот-вот готова броситься защищать своего жениха от чужих посягательств. К ней подошел Его Высочество, пытаясь сгладить ситуацию — и этим-то Фиви и воспользовалась, объясняя свое поведение мистеру Ферту.
— Не сейчас, подойдешь во время следующего танца.
Фиви и сама не могла точно сказать, зачем остановила его. Она подняла глаза на герцога, как раз тогда, когда он неожиданно поймал взглядом ее фигуру. Он кивнул ей и чуть-чуть, совсем слегка, но все же улыбнулся. От этого почему-то стало еще тяжелее.
А если он все узнает? Фиви почему-то подумала, что если он узнает и спросит ее, почему она так поступила, она даже не сможет начать оправдываться. Перед ним это всегда было тяжело, ему до смешного не хотелось врать. Он совсем разочаруется в ней? Не захочет ее видеть? Не захочет даже слышать о ней?
В его глазах ей всегда хотелось быть именно той, кого она из себя строит. Мнение остальных было ей важно исключительно в контексте того, может ли оно принести проблемы или выгоду. А хорошее мнение герцога было важно само по себе.
Фиви вдруг подумала, что даже если герцог женится на Леоне, они все равно смогут общаться. Он все равно будет за ней присматривать, узнавать об ее успехах… Может когда-нибудь она даже смогла бы заморочить голову Леоне и стать… ну, допустим, другом семьи! Заручиться поддержкой герцогства Фламмен — это же тоже неплохо? А Леона такая смешная…
А если герцог узнает, кто за всем стоит — почему-то казалось, что непременно узнает, и даже немного этого хотелось — тогда уже точно всему конец. Навалилась усталость. Фиви не могла понять саму себя — что с ней происходит? Она просто трусит? Страх столкнуться с последствиями? Или разумная осторожность?
Фиви не отпускала от себя далеко мистера Ферта, чтобы в любой момент дать отмашку, чтоб уходил, а сама дала себе время еще раз все взвесить до следующего перерыва. Ну, она-то себе дала, а вот проблемы не склонны были давать передышки на подумать.