Свадебный переполох (СИ)
Дочь лорда Таррента взглянула на золоченые часы на полке. Пора! Пить кемет и ехать к Алисе.
Вставай на место, трагическая история Северной Ведьмы. С собой прихватим биографию «великого, ни в чём не уступавшего отцу своему» Тенмарского короля-мага Адальстэйна.
И — пора из библиотеки. К нынешней реальности. Пока и она не канула в песок — вместе с жизнью Ирии.
Глава 6
Глава шестая.
Эвитан, Южный Тенмар — Лютена — окрестности Лютены.
1
О спасителе Леон по-прежнему знал слишком мало. Виконт Тервилль… Скорее всего, из Ритэйны — все дворянские фамилии Лиара лорд Таррент помнил.
Как Витольд оказался в Южном Тенмаре?
Хуже всего, что Леону самому придется давать объяснения. Это его нашли раненым на дороге. В окружении нескольких трупов. Вдобавок — с полным кошелем золота, что сразу отметает версию о грабителях.
Тервилль ухаживал за спасенным не хуже родного брата. И уж точно лучше любой сестры.
Но рано или поздно и он начнет задавать вопросы. Хотя бы из соображений безопасности…
Лорд Таррент опять, как и в доме дяди, тянул время. Только теперь точно отдавал себе в этом отчет. И действительно был не в лучшем состоянии. А реакцию собеседника страшно даже представить…
В конце концов, первым заговорил Витольд. Когда они на пятый вечер знакомства сели ужинать. Под веселый треск печки.
— Леон, ты знаешь, кто на тебя покушался?
Виконт смотрит всё так же наивно и бесхитростно. А Леон едва не выронил ложку. Мысли лихорадочно заметались.
Можно заявить: «Понятия не имею, впервые их видел». Но такой ответ вызовет подозрения вмиг. У любого. А если Леона ищут⁈ Если по дорогам Эвитана уже мчится стража — по голову несчастного лорда Таррента? Что, если они уже в Тенмаре⁈
— Это долгая история… — вздохнул юноша. — Я стал жертвой подлецов и негодяев!..
— Если тебе так тяжело, расскажешь как-нибудь потом… — просто ответил Витольд.
И больше в тот вечер действительно не задал ни единого вопроса. И в следующий — тоже.
Леон просто слишком плохо думал о своем спасителе. Но кто бы на его месте не стал подозревать каждого первого? После всего, что пришлось пережить⁈
Витольд больше не спрашивал о прошлом спасенного. Но даже это, увы, не помешало две ночи проворочаться без сна.
На третий день юноша рассказал слегка исправленную историю своей жизни. Отчаянно боялся, что не сможет убедительно соврать. Но получилось так ровно — самому поверить хочется!..
…Однажды ночью Леон проснулся от криков в коридоре. Отца нашли в собственном кабинете — заколотым насмерть. Над телом слуги обнаружили сестру Леона, Ирию. Улики были убедительны. Ее пришлось отправить в монастырь — во избежание самосуда слуг и солдат, любивших покойного лорда.
Ирия отрицала свою вину… но Леон поверил не ей. Несмотря на все усилия их мачехи Полины, преступницу приговорили к казни на эшафоте. Сестра, не дожидаясь приезда солдат, покончила с собой.
И тогда мать, уже однажды выдавшая детей врагам…
При этих словах Витольд нервно сжал кулаки. Леон испугался: Тервилль не поверил. Но тот попросил продолжать.
…Мать начала шантажировать сына. Если он не поможет ей выйти из монастырского заключения, она обвинит его в соучастии в отцеубийстве. В этом якобы призналась на исповеди Ирия.
Сын и рад бы помочь матери, но ее осудил королевский суд. А кто такой Леон — сын мятежника без связей? Шантажа же он испугался по-настоящему — слишком хорошо знал мать. Во время восстания она, чтобы откупиться от Бертольда Ревинтера, отдала старшую дочь на растерзание его сыну Роджеру…
Что-то уловив в лице Витольда, Леон в красках расписал судьбу несчастной сестры-двойняшки. После чего вернулся к собственной незавидной участи. Решив все-таки помочь матери — может, она тогда одумается? — любящий сын отправился к ее брату Иву Криделю. Вдруг дядя поможет — взрослый же, опытный человек.
В его усадьбе юный лорд Таррент узнал, что его вот-вот обвинят в убийстве. Чему способствуют, якобы, сговор его матери с леонардитами и козни мачехи, ведущей в Лютене веселую жизнь…
При упоминании имени Полины голос Леона дрогнул. Но после ранения что-то в его душе изменилось. Если прежде он гнал все подозрения в отношении любимой женщины, то теперь начал понимать — она действительно может быть его врагом. Ей это выгодно! И тогда Леон — препятствие между Чарли и титулом лорда Таррент…
И всё же язык не повернулся обвинить Полину напрямую. Юноша сослался на дядю. Всё равно Ив Кридель — подлый, бесчестный предатель. Даже если он и не причастен к нападению на той снежной дороге. Своих бросают на произвол судьбы лишь самые законченные негодяи! А дядя выгнал племянника из дома. Даже не попытался защитить!
— Когда я понял, что за мной вот-вот приедут солдаты… как за Ирией, я решил сбежать за границу, в Аравинт! — напоследок выпалил юноша.
А почему бы и нет, кстати? Даже сейчас? Там он будет изгнанником, а не преступником. И без всякого Веги обойдется!
— Про твою мачеху я слышал. — На лице Витольда — неподдельное сочувствие. — Королевская любовница!
У Таррента потемнело в глазах. Нет! Тервилль что-то перепутал!..
И с чего Леон вдруг решил, что Полина ему безразлична?
Как она могла⁈
— И если вздумала свалить на тебя убийство — значит, свалит, — добил юношу Витольд. — Я слышал, она в дружбе с Ревинтером. А твой дядя, похоже, в сговоре с этой шайкой. Это он на тебя покушался?
— Один из убийц — его секретарь, — честно ответил Леон.
Ритэйнец мрачно молчал несколько бесконечных мгновений. Словно забыл о еде.
И юноше становилось всё больше не по себе… А в душу полз мерзкий, противный страх, недостойный благородного дворянина. Виконт не поверил. Он решил, что Леон — и есть убийца. Но ведь это же был несчастный случай!
Теперь Тервилль Леона выдаст! Бежать? Далеко убежишь раненым! Хоть снова за ночной горшок хватайся… Ну горшок — не горшок, а нож — вот он, лежит! Если напасть неожиданно…
Юноша набрал в грудь побольше воздуха, мысленно измеряя расстояние до соперника…
— Меня предал родной отец, — неожиданно поднял взгляд Витольд.
Леон аж вздрогнул — словно ритэйнец мог прочесть его мысли. Но ведь помыслы — еще не дела. Юный лорд ничего Витольду не сделал. Не смог бы…
— Не грусти, Леон, — крепкая рука стиснула ему плечо. — Просто мы живем в грязное время. А вокруг слишком много сволочей! Но тебе, наконец, повезло. Король Аравинта — действительно благородный человек. И я как раз собираюсь именно туда. Хочешь — давай со мной.
— Но… меня не пропустят через границу! — вспомнил Леон. И отчаянно запаниковал — вновь. — У меня нет подорожной…
Витольд невесело рассмеялся:
— Ты что, считаешь, на границе с Аравинтом — сплошная линия солдат? Посты мы объедем. А в самом Аравинте никто эвитанские подорожные спрашивать не станет. Я тебя с такими людьми познакомлю!
Его лицо на миг стало почти мечтательным. Наверное, вспомнил что-то очень светлое…
И тут же вновь набежали тучи — губы сжались тверже, взгляд стал жестче.
Леон едва не содрогнулся вновь. Витольд ему скорее нравится. Но каждый раз, когда лицо Тервилля темнеет и мрачнеет, — кажется, что он Леона раскусил…
В эту ночь юноша спал крепко. Снились жаркое солнце Аравинта и маслины в цвету. Спелый багрянец вишен и радостный смех девушек, собирающих виноград.
В Аравинте Леон, наконец, обретет пристанище и покой. И вновь будет счастлив! Там о нем позаботятся…
2
Разговор с Гарсией всё разложил по полочкам. Не сошлись лишь в деталях. Риккардо предлагал свалить всё на гвардейцев Эрика, Алан — на всеславовцев.
— Вы что, храните верность бывшему сюзерену? — не удержался от ехидства Эдингем.
Что-то сверкнуло в темно-зеленых глазах (странный цвет — в Илладэне ведь все темноглазые), но тут же погасло. Заледенело. Красивое лицо сохранило бесстрастие.