«Злой гений» Порт-Артура (СИ)

  
Глава 8
 
— Гранаты и мины оружие крайне полезное, Владимир Васильевич, причем в Дальнем есть абсолютно все для начала их производства. У вас ведь лежит на складах привезенная из Германии новейшая взрывчатка, тринитротолуол называется, или тротил. Где-то около семидесяти пудов, и нашего пироксилина столько же. Зачем вам она?!
На губах Фока появилась такая дьявольская улыбка, что Сахаров от неожиданности вздрогнул. Всмотрелся в генерала, и обомлел — ему почудилось, что сейчас напротив него сидит совсем иной человек с тяжелым взглядом, жесткий, даже жестокий — такие в друзьях во благо, но во врагах лучше не иметь — чересчур опасно.
Тряхнул головой, не в силах поверить в увиденное. Но нет, вроде снова перед ним сидит Фок со своей ехидной улыбкой. А генерал продолжил говорить, но с совершенно иной интонацией.
— Строительство надо немедленно прекратить, скалы подрывать незачем — лучше гранаты с минами снаряжать этой великолепной взрывчаткой. Бикфордов шнур у вас имеется в достатке, как и взрыватели, есть и мастера подрывных работ, как мне недавно сказали — они весьма квалифицированные специалисты. Идет война, Владимир Васильевич, на ней время самое ценное, а как работает наша военная бюрократия и чиновничество, вы и без меня слишком хорошо знаете.
Сахаров кивнул, быстро прикидывая, кто из его окружения проинформировал Фока насчет всего, что имеется на складах. Ведь если в окружении генерала есть «доброхоты», то почему им не быть близко с градоначальником. Ох, не прост, совсем не простым оказался начальник дивизии, с таким лучше дружить, чем вступать с ним в конфликт.
— Я понимаю, Александр Викторович, что вам нужно, чтобы я использовал все возможности, что есть для налаживания производства и снаряжения здесь, в Дальнем, ваших гранат и мин…
— И ваших тоже, Владимир Васильевич. А порт-артурских контролеров можно поставить постфактум. Вся наша беда заключается в том, что нет времени на обычные согласования, и тем более своевременное получение ассигнований, — Фок сделал короткую паузу, и, посмотрев на кивнувшего ему в знак согласия градоначальника, продолжил:
— Флот наш серьезноослаблен, японцы уже господствуют на море. Им необходимо как можно быстрее высадить десант и захватить порт, перенеся боевые действия в Маньчжурию, пока наша армия небольшая по численности. Сами знаете, что лишь к осени возможны внушительные подкрепления, пропускная способность ветки Транссиба будет держать нашу армию на «голодном пайке». Им нужен порт с веткой железной дороги, а таких всего два — Инкоу и Дальний. Но в первом корпус Штакельберга, и он далеко от Квантуна. Так что выбор остается за вашим городом, Владимир Васильевич. Иного варианта просто нет, тем более в Бицзыво неприятель уже высаживался, когда с китайцами воевал. Опыт у японцев имеется!
— Вы полагаете, Александр Викторович, что следует скоро ожидать высадку? Неделя, две, месяц?
— Три дня, не больше. Их время тоже поджимает, счет не на недели, на дни, а то и часы идет. Полагаю со всей серьезностью — их транспорты с войсками и артиллерией уже вышли в море!
— И что делать?!
Сахаров потрясенно посмотрел на старого генерала — тот говорил с такой убежденностью в голосе, что градоначальник потерял весь свой скептицизм в одно мгновение, полностью поверив сказанным словам.
— Строить эшелонированную в глубину оборону, превратив и весь Талиевань в мощный укрепрайон, что будет нависать над перешейком. Нужны работники, экскаваторы, бетономешалки, цемент, балки — да многое что необходимо. Связь нужна телефонная, и время чтобы научится ее правильно использовать, особенно артиллеристами. Обстановка на поле боя меняется каждый час несколько раз, и нужно мгновенно реагировать — а мы все по старинке посыльных отправляем да конных казаков. Тьфу, даже последних у меня нет, один взвод только, и тот к Бицзыво послан!
Фок выругался, и взглянул на Сахарова — градоначальника поразила ярость в его глазах, перемешанная с тоской и отчаянием. Старик заговорил уже спокойно, видимо взяв себя в руки.
 
— Японцы могут сходу захватить Дальний — подведут с запада канонерские лодки, и смешают наши позиции с землей. И захватят здесь все то добро, что лежит на складах. И дом, где мы сейчас говорим, и город — вашу мечту, воплощенную в камень.
Сахаров вздрогнул, перед глазами все поплыло — он вкладывал в город не только средства, но и душу, и теперь понял, что война безжалостно надвигается в тот момент, когда ее не ожидают. Три месяца царила беспечность и разгул с пьянками, все продолжали жить мирной жизнью в отличие от того же Порт-Артура, где шли обстрелы с моря. И тут пронзила мысль — а ведь японцы хотят завладеть всеми портовыми сооружениями в целости и сохранности, раз не ведут обстрелов. И дело не только в минных заграждениях — протралить последние не составит труда, военных кораблей под Андреевским флагом в гавани практически нет, если не считать два минных катера и небольшой транспорт.
— Не лучше ли вложится всеми средствами в оборону, выписав сметы — ведь после войны счета будут оплачены из казны за использованные материалы и прочее?! Тем более, если вы отправите их напрямую в министерство финансов. А я их реквизирую для обороны, как только высадятся японцы — а генерал Стессель завизирует, я найду нужные доводы для Анатолия Михайловича. Ведь в осажденном Квантуне он вправе принять любые решения, без согласования с Петербургом. И оплатят потом все расходы в целом, и на мины с гранатами в частности!
— Я немедленно займусь всеми делами, — Сахаров решился, а по своей натуре он был очень деятельным. — Землекопы и экскаваторы будут к вечеру, начнем завоз материалов. Дам телефонистов, если будет нужно, начнем снимать аппараты и провода в городе, но, думаю, запасов вполне хватит на все. Мины и гранаты начнут изготавливать незамедлительно, материалов хватает. В лаборатории произведут снаряжение взрывчаткой и взрывателями пробной партии — проверим действие на свиньях. Все, чем город сможет помочь — мы сделаем, подавайте заявки. Сергею Юльевичу я отправлю телеграмму, и согласуем перечень потребного и сумму оплаты, как только генерал Стессель даст согласие. А он обязательно одобрит, раз оплаты будут произведены по окончанию войны!
— Вот и хорошо, Владимир Васильевич — не зря надеялся на вас. Списки я подготовлю, — генерал потер лоб пальцами. Вид у него был усталый, и Сахаров сочувственно произнес:
— Вам надо выспаться, Александр Викторович.
— Да какой тут сон — вчера страхи приснились, а сегодня так вообще ужас полнейший!
— Какой ужас? Не расскажите мне?!
Живо спросил градоначальник, прекрасно зная, что страхи касались поражения русских войск на реке Ялу, у Тюренчена — в такое не верилось, потому что не могло быть подобного конфуза.
— Артур приснился, ночь, лучи прожекторов, стрельба — и японские пароходы идут к проходу, чтобы в нем затопится. Десяток добрый, не меньше, а с моря их огнем поддерживают. Вот ведь страхи какие, казни египетские! Ладно, вы уж простите, старика, но мне идти надо, дел много, весь день на ногах проведу…
Владимир Васильевич откинулся спиной на мягкую спинку дивана, сжимая в ладони не обычную рюмку, а бокал мартеля — отпил коньяку и тяжело вздохнул. Усталость разлилась по телу, но за день он сделал большое дело — разворошил пьяное бытие Дальнего, это «дольчефанниенте», и вдохнул энергию даже в членов городской думы. Все будто после похмельного сна опомнились, и принялись действовать энергично, да так что подгонять не пришлось, и полицмейстер не потребовался.
Город загудел как разворошенный улей. На перешеек отправили два эшелона с китайцами — число землекопов там удвоится. А жить будут в вагонах, а питание обеспечат с полевых кухонь. Туда же направили две сотни корейцев вместе с американскими бетономешалками и экскаваторами. В порту жизнь тоже забурлила — со складов извлекали материалы и грузили на платформы, паровозы только гудки подавали. Телефонисты направились добровольно, причем не потребовали увеличить оплату. В литейном цеху мастера внимательно изучили чертежи гранат и мин, и тут же приступили к работам — мастеровые обещали, если нужно, то они будут трудиться в три смены, благо электричество есть. Да и снаряжать взрывчаткой будут без проблем — в лаборатории устали от безделья…