Территория сердца (СИ)

Я улыбнулась — это было неожиданно… приятно. Ново, необычно, но приятно.
— Поедем… — выдохнула, стирая барьеры и условности, давая разрешения на все, о чем он просил. — Хочу узнать тебя. Хочу понять тебя.
— Ты уже понимаешь, как никто другой. Спасибо…. Спасибо тебе. За шанс и за… нас.
Я закрыла глаза, понимая, что решение принято…
Стало намного легче.
22
Странная это была ночь — я и спать не могла, и бодрствовать тоже, проваливаясь на несколько минут в дрему, а после — снова просыпаясь. Из головы никак не уходили мысли о том, что произошло вечером в кабинете, да и после, когда Александр увез меня домой. Увез сам, без водителя.
Когда мы вышли из кабинета ни Аллы, ни Влада уже не было — я почувствовала облегчение. Слишком много всего произошло и без того, объясняться или чувствовать на себе удивленные взгляды мне было бы слишком тяжело.
Александр почти не говорил всю дорогу, но тишина между нами была удивительно спокойной. Возможно, потому что всё важное уже было сказано, а возможно, потому что оба мы знали — впереди что-то гораздо большее, чем те слова, которые мы могли бы произнести сейчас.
Я вспомнила, как он аккуратно коснулся моей руки, погладил по щеке, перед тем как я вышла из машины, как посмотрел на меня долгим, задумчивым взглядом, будто хотел сказать что-то важное, но не стал, понимая, что еще не время. Этот взгляд преследовал меня всю ночь, и каждый раз, когда я закрывала глаза, я видела его. Внутри меня словно образовался комок нервов — дрожащий, не дающий покоя, но при этом горячий, будоражащий.
Утром встала рано, слишком рано — все равно лучше, чем лежать на диване и метаться на простынях. Не смотря на бессонную ночь, чувствовала себя довольно бодро — видимо сказывался адреналин. Налила себе кофе и присела на подоконник, спрятав ноги в кошачьей лежанке Влада. Медленно просыпалась Москва, если можно было так сказать про этот постоянно бодрствующий город. В воздухе кружились снежинки, искрясь под светом фонарей, кто-то уже заводил машину во дворе, в домах светилось все больше окон. Я же свет не включала — темнота стала моим убежищем, позволяя наблюдать за движением на улице и оставаться невидимой.
Я не могла представить себе, что ждёт меня дальше. Всё изменилось слишком быстро и слишком резко. Сила чувств Александра вчера буквально захлестнула меня, и я согласилась на его предложение, полностью отдавшись на волю момента. Но теперь, в тишине зимнего утра, в темноте моей квартиры, сомнения вновь закрадывались в голову. Как мне себя вести? Что делать дальше? Не было у меня ни опыта, ни чёткого представления, как вести себя в такой ситуации. Не было и человека, к которому я могла бы обратиться за советом. Была мысль позвонить Алле, но я быстро ее отбросила — не была уверенна, что она примет новости хорошо, не осудит меня.
Александр был прав вчера — я, наконец, нашла причину своей неприязни к нему. Сильный, уверенный, самодостаточный, жесткий и не ломающийся ни перед чем — таким я хотела видеть своего отца. В каждом его слове, каждом действии я невольно искала те качества, которые когда-то ждала от отца, но так и не дождалась. Схожесть их историй только подкрепила эти ассоциации, заведя меня в ловушку собственной психики. А моя война с Еленой добавила хаоса в голове. И свою неприязнь к ней, я опять таки привязала к Александру. Как и свои страхи нового города, новой жизни, новой работы. Александр оказался в самом сердце всего, что было неприятным и опасным для меня.
Ох, дедушка Зигмунд аплодировал бы стоя!
Он стал символом всего, чего я боялась, — перемен, неопределённости, чувства, что меня не примут или бросят. Я невольно сделала его центральной фигурой своих внутренних страхов, хотя он не был виноват ни в чём. Просто был. Слишком правильный, слишком уверенный — тот, кто не дал себе сломаться, как это сделал мой отец. И это сводило с ума.
Но основной проблемы понимание этого не решало. Что мне делать дальше? Как себя вести? Что он ждет от меня?
Тихо зазвонил будильник, сообщая, что пора собираться на работу. В офис, где уже царило предновогоднее настроение.
  
Я невольно улыбнулась — сегодня должны были привезти елку, хозотдел вчера притащил целую коробку игрушек. Может так оно и правильно, просто быть собой, заниматься повседневными делами. Завтра утром мы улетаем — нужно как минимум собрать сумку. Возможно тихо спросить Аллу, что именно нужно взять с собой.
Мелодично звякнул телефон, сообщая о поступившем сообщении.
Пальцы невольно задержались над экраном, когда я увидела отправителя.
«Доброе утро, мышонок»
Всего три слова. Но они оказались более чем достаточными, чтобы губы сами дрогнули в улыбке. Простое, почти нейтральное сообщение, и всё же в нём чувствовалась теплота, которая передавала куда больше, чем могли бы передать целые абзацы. Я чувствовала, что Александр думал обо мне, пусть даже вот так, сдержанно.
Я прочитала сообщение ещё раз и улыбнулась шире. Не было смысла отвечать что-то длинное — просто короткий отклик, который мог передать моё настроение.
«Доброе утро», — быстро напечатала я в ответ.
И все. Два слова — буря эмоций внутри.
«Утром уеду в Лукойл, не теряй. Приезжай позже, постарайся отдохнуть».
Его сообщение было кратким, но в нём снова ощущалась забота, скрытая за простыми словами. Я невольно закусила губу, обдумывая ответ.
«Хорошо. Удачи», — набрала я быстро и положила телефон обратно на стол. Просто, но не хотелось нагружать его лишними словами.
«Даже не сомневайся. Скоро увидимся», — ответ не заставил ждать, создав некую тайну, касающуюся только нас двоих. Между строк чувствовалась не просто забота, но и какое-то обещание — ненавязчивое, но весомое.
Улыбнувшись сама себе, я медленно допила остывший кофе и начала собираться — сон сейчас для меня был непозволительной роскошью.
На работу все-таки опоздала, но не столько по своей вине, сколько из-за предпраздничной суеты города. Даже выйти из автобуса пришлось раньше на пару остановок, потому что пешком дойти было проще, чем стоять в пробке. Алла суетилась в приемной, давая собирающим елку парням из хоз отдела ценные указания.
Еще с вечера она переместила свои вещи и свой компьютер за бывший стол Лены, освободив свой.
— Ого, — она бросила на меня быстрый, лукавый взгляд, — а я думала ты позже появишься.
— Это с чего вдруг? — вырвалось у меня, а щеки покраснели. — Вся Москва с ума сошла перед новым годом.
— Давай освобождай свой стол, через пятнадцать минут к нам девушка придет… ты ее знаешь, Катя. Ее к нам из отдела канцелярии отправили. Прав Саша, хватит нам с тобой не своей работой заниматься. А у тебя, судя по виду, вечер вчера удался на славу, — ее глаза смотрели с лукавой смешинкой, в уголках глаз собрались лучистые морщинки.
Я вспыхнула до корней волос. Алла читала меня как открытую книгу.
— С чего вы взяли? — пробормотала, пряча глаза.
— На стол свой взгляни, — она не могла сдержать смеха.
Мой взгляд испуганно метнулся туда, куда указала Алла, и щеки запылали ещё сильнее. На моём столе стоял изящный букет белоснежных цветов — маленький, но невероятно красивый. Я не знала их названия, но они напоминали о свежем снегопаде, чем-то хрупком и чистом. Эти цветы выглядели так неожиданно и неуместно среди моих рабочих бумаг, что на мгновение я просто потеряла дар речи.
Алла не могла сдержать смех, наблюдая за моей реакцией.
— Это…. Алла Викторовна…. Не подумайте…
— А я и не думаю, моя мышка, — веселилась она.
— Я не… ничего не было….
— Я знаю, мышонок, — она справилась со смехом и взяла меня за руку, — пойдем.
Она затянула меня на нашу маленькую кухню и подвела к зеркалу на стене.
— Смотри, мышка, что ты видишь?
Я посмотрела на себя и покачала головой. Обычная я, разве что разрумянившаяся с мороза и от смущения.
— Ты так боишься пройти Ленкин путь, мышонок, но вчера ты всем, и прежде всего себе показала насколько вы разные. Зара, она ни на секунду не сомневалась бы, подписывая договор. Вчера, моя дорогая, ты здорово и мужиков на место поставила, напомнив обоим: и старшему и младшему что не все в жизни можно купить. Знаешь, что я вижу в этом зеркале? Девушку, молодую, неопытную, запутавшуюся, но уже мудрую. И немного влюбленную. Думаешь, когда начались отношения Саши и Лены у нее глаза так светились? Или щеки так горели? Нет, она голову подняла и на всех стала смотреть со своего трона, дорогая. Хочешь знать, Зара, что произошло в тот день, когда Саша ее уволил?