Ночь беззакония (ЛП)

Садистские ублюдки. Неужели они делали это ради забавы? Сколько раз они делали это раньше? Я даже не хотела знать.
Мой отец шагнул ко мне. Его глаза были наполнены чем-то — не сожалением, не раскаянием. Негодованием. Его взгляд пылал гневом. — Все, что тебе нужно было сделать, это держаться от него подальше. — Он говорил о Каспиане.
— Зачем? Чтобы ты мог продать меня тому, кто больше заплатит? — Знала ли моя мать, за какого человека она вышла замуж?
— Я скажу это только один раз. — Киптон глубоко вдохнул, как будто это его либо утомило, либо наскучило. Его глаза нашли меня. Отблески огня плясали в черных, бездушных глубинах.
Слово вырвалось из моего горла прежде, чем я успела его остановить. — Беги!
***
Все, что произошло за последние годы, от смерти Лирики и ухода Каспиана до предательства отца, помогло мне подготовиться к этому моменту. Я научилась принимать свою боль, физическую и эмоциональную, научилась быть независимой и справляться самостоятельно. И я узнала, что не все так, как кажется.
В этом была своя прелесть — знать, что боль делает меня сильнее, что смерть заставляет меня хотеть жить, что все то, что должно было разбить сердце, вместо этого делает меня воином.
Мои ноги стучали по лесной подстилке. Листья и ветки хрустели под моей голой кожей, но острые укусы не беспокоили меня. Мои ноги видели и не такое. Было темно, и трудно было смахнуть ветки, пока несколько из них не хлестнули меня по лицу. Рога все время зацеплялись за деревья и дергали меня назад, поэтому я сорвала их и побежала дальше, крепко держа рога в руке. Сейчас они были моей единственной защитой от того, кто мог меня поймать. Я бежала изо всех сил, быстрее, чем когда-либо. Холодный воздух обжигал легкие, в груди было тяжело. Гнев и ярость подстегивали мои шаги. Я представляла себе лицо отца, который стоял там, позволяя этому случиться. Я беспокоилась за Клэр. Будет ли она следующей? Или это мое наказание за то, что я выбрала Каспиана?
Позади меня послышались торопливые шаги, шелест ветвей и листьев. Вдалеке кто-то закричал. Я тихо помолилась за того из нас, кого поймали.
Я вспомнила все те времена, когда убегала от Каспиана, желая, чтобы сейчас за мной гнался он, а не настоящий монстр. Я беспокоилась о нем и гадала, все ли с ним в порядке и понятия не имела, какой сегодня день и как долго меня не было. Если они забрали меня, то что они сделали с ним? Мне нужно было выжить. Я должна была выбраться отсюда, чтобы знать, что именно я смогу спасти его на этот раз.
Моя нога провалилась в яму, вывернув лодыжку и послав острую боль по ноге.
Еще один крик. Его быстро заглушила чья-то рука.
Боже милостивый.
Мои глаза слезились от тяжести на лодыжке, мне просто нужно было добраться до того места, которое находилось по другую сторону этих деревьев.
Из темноты меня обхватили сильные руки и повалили на лесную землю. Удар выбил дыхание из моих легких. Я ударилась подбородком о грязь, сцепив зубы и прикусив язык. От боли за веками вспыхнула вспышка белого света, и я сразу же почувствовала металлический привкус крови. Рога упали на землю, когда я откинула голову назад, пытаясь ударить головой того, кто был на мне сверху.
Он хрюкнул и крепко прижался своим телом к моему. — Ты и твой дружок скоро узнаете, что я не тот человек, с которым можно возиться. — Он дернул меня за волосы, отчего кожу головы защемило, и я вскрикнула.
Халид.
Он поймал меня.
Попыталась ударить его локтем по ребрам, но он схватил мою руку и прижал ее к боку. — Я собираюсь забрать тебя к себе домой и обращаться с тобой как с грязной шлюхой, которой ты и являешься. — Он откинул мою голову назад и заставил посмотреть на него, его темно-карие глаза сузились от злобы. — Мир будет называть тебя принцессой, но мы оба будем знать, что ты просто моя шлюха.
Я подняла другой локоть вверх, целясь в любую его часть, до которой могла дотянуться. — Это последний раз, когда ты когда-либо прикоснешься ко мне.
Воздух наполнил мои легкие с удовлетворительным свистом, когда вес его тела был снят с меня. Я оттолкнулась от земли и перевернулась, вздрогнув, когда попыталась надавить на лодыжку. Облегчение быстро перешло в панику, когда одна из фигур в капюшоне из лодки возвысилась надо мной.
 
Халид замахнулся на него и промахнулся. — Найди другую шлюху. Эта моя.
Человек в капюшоне схватил с земли рога антилопы и вонзил их в живот Халида, направив под углом вверх. Кровь хлынула из раны и пропитала его руки.
Мой разум говорил мне бежать, но мое тело не двигалось.
Я не боялся этого человека.
Он наклонил голову, осматривая свою работу. — И антилопа убивает льва... — Его голос был спокойным, гордым... и знакомым.
Каспиан.
О Боже.
Каспиан был здесь.
Долгий вздох вырвался из моих уставших легких, и слезы потекли по лицу.
Он был здесь.
С ним все было в порядке.
Халид дергался и дергался, и Каспиан схватил его за рубашку, чтобы он не упал. Он наклонился вперед и посмотрел Халиду в глаза. — Ты не можешь забрать то, что принадлежит мне. Никогда, никогда не думай, что ты способен на это. — Он схватил Халида за волосы и с силой откинул его голову назад, заставив выпятить подбородок. Затем достал нож из халата и провел им вверх от подбородка Халида до рта. — Это за то, что назвал ее шлюхой.
Мое тело забилось в конвульсиях, я рванулась вперед, желая опорожнить содержимое своего желудка, но не могла ничего сделать, потому что там ничего не было.
Каспиан протянул руку, чтобы помочь мне подняться. — Как бы мне ни нравилось гоняться за тобой, Маленькая проказница, это не совсем то, о чем я мечтал.
Я смотрела на кровь, которая теперь покрывала нас обоих, и моя рука дрожала в его руке.
— Это смоется. — Он подтянул меня. — Мы должны идти. Кто-то скоро все выяснит, и мы должны быть далеко, когда это случится.
Я кивнула. Слова застряли в горле, пока я продолжала смотреть на кровь.
Она не смывалась. Мы можем избавиться от улик с помощью мыла и воды, но кровь всегда будет там.
Мы бежали через кустарник и перепрыгивали через упавшие ветки. Моя лодыжка горела, но я не сбавляла темп. Я не могла. Каспиан был здесь, и я не хотела рисковать, чтобы нас обоих поймали.
Когда мы добрались до поляны, мое зрение было затуманено слезами, а нога болела так сильно, что онемела.
Еще две фигуры в капюшонах подъехали на лодке побольше, больше похожей на рыбацкое судно с мотором.
— Черт. Ты ранена, — сказал Каспиан, поднимая меня в лодку.
Я покачала головой. Мой желудок был завязан в клубок эмоций. — Мы не можем их бросить. — Мое дыхание было поверхностным, так как оно пыталось вырваться из моих легких.
Там были еще три девушки, три жизни, такие же важные, как и моя, три других человека, которых стоило спасти.
Он притянул меня к себе на колени. — Мы не можем вернуться.
Я изо всех сил пыталась освободиться. — Мы должны вернуться. — Внимание переключилось на парня за рулем, когда двигатель взревел. — Остановись! Мы не можем их бросить. — Слезы текли по моему лицу, потому что я знала, что ждет этих девушек, что ждало бы меня.
Каспиан кивнул в сторону моей ноги. Моя лодыжка была в синяках и распухла от разъяренной кости. Он провел по ней пальцем, и я зашипела.
— Ты никак не сможешь их обогнать, если они нас поймают, а я не оставлю тебя одну на этой гребаной лодке. — Он ткнул пальцем в сторону леса, который становился все дальше и дальше. — Возвращаться туда — это самоубийство. — Он посмотрел на две другие фигуры в капюшонах в лодке. — Для всех нас. — Его глаза снова нашли мои. В них была та же твердая решимость, которую я видела в ту ночь, когда он сказал всему миру, что я стану его невестой. — Я готов рискнуть сотней жизней, включая свою собственную, чтобы спасти твою. Но все это, возвращение туда, будет напрасным, потому что они найдут тебя, Татум. Они заберут тебя. И они убедятся, что меня не будет рядом, чтобы спасти тебя в следующий раз.