Демонолога вызывали? Том 2 (СИ)

— Как зовут вашего друга?
— Илья Олегович Смоляков, — сказал я и, чуть подумав, добавил. — Граф Хмарский.
Уголки губ Гретты слегка приподнялись.
— Хмарский? Что ж, тогда понятно, почему общение у вас идет с такими перерывами — путь действительно не ближний. Прошу вас пройти сюда.
Она двинулась вперед. На фоне громадных полок ее фигура казалась еще более маленькой, почти тщедушной. Но при этом не было никаких сомнений в том, что этим местом Гретта управляет от и до.
Я последовал за ней.
* * *
Гретта ничуть не слукавила — справка по Смолякову и вправду была скупая и ограниченная. Сугубо по делу, никаких лишних подробностей. Но и она здорово мне помогла. Титул графов Хмарских род Смоляковых приобрел после того, как дед Ильи Олеговича Архип за боевые заслуги получил во владение местечко под названием Хмарь. По всей видимости, заслуги ценились не очень-то высоко, потому что Хмарь располагалась далеко от столицы, на северных болотах.
Так что когда я это прочел, то не слишком обнадежился. Однако потом просмотрел досье дальше и узнал, что несколько месяцев назад управляющий приобрел от имени Ильи Олеговича летний дом. Располагался он примерно в семидесяти километрах от моего поместья. И вот это как раз было то расстояние, которое мог покрыть почтовый голубь. Скорее всего, на даче Илья Олегович сейчас и находится.
Следовало нанести ему визит, раз уж меня приглашали.
Закончив чтение, я сложил документы обратно в папку.
— Выносить источники за пределы хранилища строго запрещено, — сообщила Гретта. — Не сочтите за неуважение, Андрей Александрович, но по долгу службы мне требуется об этом извещать. Бывают всякие… случаи.
Глаза ее блеснули недобрым блеском, и я окончательно убедился в том, что у нарушителей, которых застукали с поличным, судьба незавидная.
— Я не собираюсь ничего отсюда выносить, Гретта Генриховна, — сообщил я. — Все, что нужно, я уже узнал. Благодарю вас за содействие.
Она неловко заломила пальцы и впервые за время нашего знакомства отвела взгляд. Кажется, даже такие дежурные слова ей говорили редко.
— Не стоит. Я лишь надеюсь, что мое сегодняшнее превышение должностных полномочий пойдет во благо, а не во зло.
— Если бы у меня был злой умысел, я бы не стал добывать сведения в государственной инстанции, не так ли? — заметил я.
Обстановка немного разрядилась, и теперь на лице Гретты появилась улыбка. Хотя бы ее подобие.
— Резонно. Скажите, Андрей Александрович, как поживает ваш батюшка?
Я слегка опешил. Ожидать от нее можно было каких угодно вопросов… но этот точно не был в первой десятке вариантов.
— Отец? — переспросил я. — Он в порядке, а почему вы спрашиваете?
Она на секунду задумалась, все еще помахивая ключами.
— Просто, когда вы назвали свою фамилию… Дело в том, что Александр Иванович Митасов бывал в нашем доме. Он приезжал часто, хотел свататься за мою старшую сестру, Гелену. Но у них не сложилось — мой отец не дал своего согласия на брак. Искал партию повыгоднее.
Я задумался. Об этой истории в отцовских дневниках не было ни слова. Хотя это вполне объяснимо — зачем описывать в красках историю своего провала?
— Потом я часто встречала Александра в городе, но вот уже лет десять он не показывается. — продолжала Грета. — Если подвернется минутка, дайте ему знать, что в доме Швейеров о нем еще помнят.
Это будет довольно непросто сделать, если учесть, что отец сначала отказался от человеческого облика, а потом и вовсе покинул мир живых. Не без моего участия. Но Гретте об этом было знать необязательно.
— Обязательно передам, — заверил я. — Думаю, он будет рад получить от вас весточку.
Гретта коротко одобрительно кивнула, после чего рукой указала мне на выход. Мы вышли из хранилища, после чего последовали к главным дверям в Архив. Хранительница закрыла замок, пристегнула связку на пояс и снова двинулась меж рядов книжных шкафов.
Когда мы вышли в главный холл, на мое удивление, там все так же было пусто, как и тогда, когда я пришел. Видимо местные жители либо не шибко были заинтересованы в изучении своей истории и поднятии эрудиции, либо очень усердно трудились, отчего времени у них банально не было.
  
Стоя у выхода, я еще раз окинул это место взглядом. Оно действительно поражало своими размерами и количеством обслуживающего персонала, если учесть, что посетителей… нет. Либо они все сейчас ходят между книжных рядов и именно поэтому их не вижу.
— Немноголюдно тут у вас, — сказал я.
— Это нормально. Будет время — заходите еще, — сказала Гретта Генриховна. — Мы всегда рады гостям.
Я улыбнулся ей, благодарно кивнул и покинул стены Архива. После пыльного воздуха внутри, воздух города, в котором работает шахта и перерабатывающая мануфактура, показался мне воистину свежим. Однако, я уж молчу про то, как легко дышится в поместье, которое находится на отшибе среди фактически леса.
Усевшись за руль мотокареты, я завел двигатель. Пока он немного прогревался, я думал: ехать сейчас или отложить на завтра? Вытащил часы из кармана, открыл их и посмотрел. До полуночи было еще далеко, значит успею.
Даже если задержусь, то ничего страшного, карета не превратится в тыкву. Просто, если Смоляков спрашивал про проклятия, то большая часть из них имела тенденцию срабатывать как раз в полночь.
А если учесть, что энергия Ильи Олеговича была усеяна черными нитями, то это могло свидетельствовать лишь о том, что интересовался моими навыками он не из праздного интереса. Вот только, что конкретно беспокоило графа Хмарского? Это мне еще предстоит выяснить.
Благодаря карте, которая была в бардачке, я быстро смог сориентироваться на местности и прикинуть каким маршрутом буду ехать. Неудача меня настигла по городу, когда вляпались в какую-то пробку и меня прижали сзади, так что возможности сдать и поехать другой улицей не было.
Двигались медленно. Водители сигналили, высовывались из окон и ругались. Причиной стало то, что на одном из перекрестков сломался автоматический регулировщик, и сейчас там стоял мужчина с длинной шляпой в форме и с черно-белой палочкой пытался регулировать движения.
И судя по тому, как реагировали люди, то было два варианта: первый, он это делал абсолютно отвратительно, от слова совсем. И второй, местные водители купили права за кусок сала и банку молока, а потому все то, что показывал регулировщик — для них было, как представление пантомима. Игра в крокодила или в море волнуется раз, если угодно.
Когда подошла моя очередь, регулировщик красноречиво показал руками «на себя», и я спокойно двинулся через перекресток. Миновав его, поддал газу, чтобы поскорее выбраться на тракт и попытаться нагнать упущенное место.
И ладно бы, если вся суматоха возникла из-за чего-то серьезного. Например, глубокая старушка медленно переходила дорогу или кто-то важный приехал в город и поэтому перекрыли часть трассы, но нет. Просто кто-то не умел читать движения регулировщика.
Выскочив через главные ворота города, я пустился по пыльной грунтовой дороге с максимальной скоростью, которую был способен выдавить мой железный таз. Этому способствовала как минимум то, что дорогая не была усеяна ухабами, торчащими корнями и рытвинами, как дорога к моему поместью, где любая следующая кочка или колдобина могла либо перевернуть мотокарету, либо подкинуть так, что водитель ушибется головой и потеряет сознание.
А дальше все до боли прозаично: руль в сторону, карета в дерево, громкий ба-бах и обугленный труп.
— Ты все же решил ехать к нему сегодня? — донеслось с заднего сидения сонное пискливое ворчание.
— А ты когда-нибудь перестанешь читать мои мысли без разрешения? — спросил я у беса.
Эта особенность не то чтоб сильно меня раздражала, даже напротив я к ней привык. Помнится, когда совсем юным был и только обживался с Альфом (я даже имени его не знал), меня эта вещь очень беспокоила. Ну как это демон знает, что у меня в голове.