Пой. История Тома Фрая
– Я и сам чудик, но язык моей странности другой. Том иногда для меня непонятен. – Ричард побледнел. – Мы старались не говорить об этом. Он сразу переводил тему или писал на доске. Обычно рядом всегда находился Джек, понимающий по моему лицу, что нужна помощь. Если Дилан затронул эту тему…
– Том больше никогда не откроет рот, – закончил за него фразу Джек, как в дешевых фильмах про супергероев. – В таком случае у меня даже нет предположений, как вытянуть из Тома хоть одну ноту.
– Но как так?! Разве это имеет значение? Ну не понимает его один придурок из миллиона! Разве Том еще не понял, что иногда даже люди внутри семьи не понимают друг друга! Особенно в семье! – Алан снова вспыхнул от злобы. – Может, Дилан никогда и не пытался его понять? Музыка вообще способна изменить смысл любой фразы, убить и воскресить, заставить любить и ненавидеть, удержать и отпустить. Бред это все! – Он резко встал и выключил закипевший чайник.
– В том-то и проблема, Алан… – продолжил невозмутимо Джек. – Том небезосновательно испытывает неуверенность и дискомфорт. – Под объяснения Джека Алан взял чайник и резкими, угрожающими движениями начал наливать кипяток в кружки. Джуд вскинула брови и взглядом попросила Джека подбирать выражения. Этот чайник уже угодил однажды в стену на ее глазах. – Не все мысли можно выразить с помощью песен. Или ты не знаешь подходящие, или не вспомнил. Причин миллион.
– Это какие такие мысли нельзя выразить? – фыркнул Алан. – У музыки есть ответы на все!
– Ветер девять метров в секунду, – уверенно сказал Ричард. – На столе пять чашек чая. Нужно переклеить обои. Какого цвета твой свитер? Я не хочу идти на тупые скачки. – Джек улыбнулся, вспоминая, как Ричард пытался затянуть их на совершенно бесполезное мероприятие. – Эта актриса не такая горячая. У бабочки нет крыла. Выключи свою отстойную музыку. Кажется, пицца подгорела. В ручке кончились чернила…
– Да, Ричард, я думаю, Алан уловил и твою, и мою мысль. – Джек перевел взгляд с Ричарда на ошеломленного Алана. – Вот о чем я говорил. Да, песен куча, и они многогранны… Однако для некоторых ситуаций приходится ломать голову, и не всегда результат… Адекватный. Пытаться сказать, что начинается дождь с помощью песен Роуз, к примеру.
– Ну, мы должны придумать что-то. – Алан уперся, и уже никто не мог его переубедить. – Оставлять Тома просто так нельзя.
– Это точно, – добавил Ричард. Он вновь закусил губу. – Не устраивайте истерику, но… Мне кажется, я видел, как он учит язык глухонемых. – Даже Джек не удержался от удивленного вздоха. Джуд положила руку на стол в поисках дополнительной опоры. – Вот вам и песенка. Он никогда даже не задумывался об этом, ведь Том способен говорить, пусть и слегка необычным способом. – Ричард запустил руку себе в волосы. – С таким подходом и мне нужно учить язык жестов.
– Или просто подбирать книги, которые не будут превращать тебя в человека седьмого века родом из Египта, и все. – Джек отвел глаза в сторону. – Никогда не забуду тот день, и, что самое главное, не пойму…
– А я вот уверен, какая-нибудь песня про отсутствия у бабочки крыла существует. – Алан упрямо рыскал в Интернете в поисках доказательства. – Нужно больше стараться, больше искать.
– Один раз он полчаса пел песню Келли Си, когда я попросил вскипятить воду. – Ричард покачал головой. – Ну, вот про кастрюлю я песню точно не знаю. – На это заявление Алан зарычал еще сильнее. – Не надо тут вот этих всех демонстраций силы. Ты что, адская гончая? Собрался рычать при каждом удобном случае?
– Нет. – Алан выплюнул эти слова. – Видимо, я беспокоюсь за Тома намного больше вашего.
Дурацкая кукушка заорала на всю квартиру. Повисла неловкая пауза. Джек и Ричард не смотрели на покрасневшего, как брусок железа в кузнице, Алана, они лишь усмехнулись, ни капли не обидевшись. Под эмоциями Алану не удалось спрятать мысли или найти им лучшую форму, он просто сказал как есть. Говорил ли Дилан Тому хоть раз, что тот дорог ему? Искренне? Или только для достижения своих гнусных целей? А вот Алан, видимо, сказал.
– Если мне понадобится, я прослушаю все песни, где упоминается гладильная доска, покраска стен, всевозможные погодные явления, питомцы, техника, планеты, каждый чертов повседневный факт! – Он практически кричал. – Я найду песню, где кто-то поет о динозаврах, танцах, базилике, электричестве и принтере. И пусть половина моей жизни уйдет на это, я не оставлю все это просто так! Ясно?! Ну что вы лыбитесь? Есть что сказать?!
– Самое главное ты уже сказал, чувак. – Джек протянул к нему руку и похлопал по боку, но Алан постарался отстраниться. – Да не стесняйся. Мы вообще-то именно благодаря твоим мотивационным речам оказались в Нью-Йорке. Я просто до сих пор в шоке… насколько ты прекрасно вписываешься в нашу компанию! Лучше Ричарда!
– Эй! – завопил Ричард.
– Я ничем не лучше… во всяком случае Дилана, – оборвал его Алан. Джек медленно закрыл рот. – Я доставал его несколько лет, был настоящим придурком и пытался привлечь внимание. Я годами следил за вами. Я – трус, и никто меня в этом не переубедит, а страх порождает ненависть и глупые поступки. – Он сжал челюсть, отчаянно продолжая говорить. – Простит меня Том или кто-то из вас, не важно. Я себя простить не смогу. Так что лучше я Дилана или нет, решать только вам. Как по мне, разницы нет, и вообще…
– Ой, не пори чушь, а! – Джуд надоело слушать Алана. – Ты никогда не бил его по-настоящему и никогда не хотел действительно причинить Тому или Джеку с Ричардом вред. Да, ты был тем еще придурком, но школа есть школа, все мы там творили вещи, которыми не гордимся. – Она поджала губы на несколько мгновений. – И все же ты здесь и хочешь во что бы то ни стало вытянуть Тома из апатии. А Дилан, мать его, именно туда и бросил Тома и, как выяснилось, рад этому.
– Милая, он сейчас опять захочет набить морду Дилану, не перегибай. – Джек погладил Джуд по спине.
– Не захочу… – сказал Алан и осекся. – Точнее, я до сих пор хочу провести его лицом по асфальту, но Джуд права… Я не имею на это права. Не могу поступать так, как поступал он. Даже защищая Тома. Если он приблизится к нам хоть на сто метров, я лично вкопаю его вместо фонарного столба, а пока… Пускай ползает.
– Вот это я понимаю настрой! – Джуд засмеялась в голос и даже сумасшедшая кукушка не смогла ее перекричать. – Знаете, но тут все равно есть кое-какая проблема… Эм, мы так и не придумали, каким образом вывести Тома из апатии. А это главная повестка наших собраний уже какой раз.
– Ну, бросая угрозы в сторону Дилана и поддерживая друг друга, вы упустили одну важную идею. – Ричард улыбался так широко и самодовольно, что Джек чуть не бросил в него ложкой. – О, я лучший сыщик замечательных идей.
– Ты придумал, как вытянуть Тома? – спросил Алан.
– Ох, это элементарно… Ватсон.
* * *План Ричарда по моральному спасению Тома столкнулся с парочкой сложностей. Первой стал сам Том, который, заметив отмену билетов, чуть не выбросил друга в окно, сменил все пароли и запретил смотреть даже телевизор. Как ни странно, Ричард остался доволен молчаливой ссорой с помощью блокнотов и гневных взглядов. Это были их с Томом первые попытки выйти на контакт. Вторая проблема заключалась в недостатке людей, которые могли бы помочь с реализацией плана. Он держался в полном секрете пока даже от друзей. Ричард начал реализовывать часть плана, которая напрямую зависела от него. Том без объяснения ситуации снова забронировал самолет в родной город, правда, на неделю позже. Даже то, что Ричарда поймали на диверсии, не позволило отговорить Тома от возвращения. Все бы ничего, однако билет в один конец вгонял в отчаяние их всех.
Ричард возвращался домой пешком. Между квартирами Тома и Джека было несколько станций метро, и дорога занимала не менее двух часов прогулочным шагом. В летнее время, если не дожидаться темноты, Ричард испытывал какое-то магическое влияние Бруклина и теплого ветерка. Прямо сейчас нуждался в духе Нью-Йорка, ведь наконец-то он приступил к творческому процессу. Солнце только-только покатилось огненным обручем за горизонт, попутно заливая город пламенем. Повсюду бегали дети, лаяли псы, громко переговаривались мужчины и женщины, жизнь била ключом и наполняла Ричарда трепетным чувством общности. Он один из них, тот, кто не сидит в небольшой комнате общежития и ждет начала учебного года. Такой же свободный и счастливый от отсутствия какого-либо плана на будущее. Теперь все сузилось до попыток найти решение, как быстрее вывести Тома из апатии и навязанной депрессии. Дважды за лето – это уже чересчур. Кивнув каким-то своим путаным мыслям, Ричард свернул за угол и обомлел от красоты.