Пой. История Тома Фрая
«Что?»
– Я сначала не поверил ушам… – продолжил Ричард. Джек застонал, услышав, «бандиты». Он с ужасом наблюдал, как Алан сжал челюсть и кулаки, посмотрел на свой телефон. – Понимаете, я точно не планировал подслушивать, стоя мокрый на кафеле, но факты оказались обескураживающие и пугающе точные. Я не стал выдавать себя и в итоге убедился в плохих намерениях Дилана.
– Смерть, – только и сказал Алан. Он встал, проливая кофе и с яростью сверля взглядом макушку Ричарда. Тот собрал всю свою храбрость и решил не подниматься, загородив Алану путь. – Ричард, уйди. Мне еще предстоит охота на крыс.
– А ну, уселся на место, крысолов! Не видишь, он еще не договорил! Алан, поимей совесть, и давай все же позволим Тому решить! Дай ему прийти в себя! Посмотри, он, походу, сейчас сознание потеряет! – Джуд тоже подскочила, но в сравнении с Аланом казалась совсем маленькой. Вот только храбрости ей было не занимать. Он перевел взгляд на нее, и они устроили долгие гляделки. Джуд не постеснялась воспользоваться преимуществом, любезно подсказанным Джеком. – Пей свой американо за два бакса и молчи. Выходки в коридоре недостаточно?
– Да ты вообще чего говоришь?! Знаешь… Вот… Ну… Ой, да идите вы все! – Алан снова рухнул, как комета на землю, заставляя Ричарда подпрыгнуть. – Ничего, рано или поздно вы уйдете, и я получу свободу действий.
– Нет. Ты ничего не сделаешь. Ричард, продолжай, – положил Том перед ним салфетку, и Ричард совсем сдулся, покраснел и начал смотреть на свою кружку с кофе.
– Ну, когда я окончательно убедился в его замысле, то появился без страха с огуречной маской на голове. – Он вздохнул. Впервые в жизни ему не хотелось делиться новостями или подражать какой-нибудь книжке. Наоборот, ничего в жизни Ричард не желал так сильно, как забыть события двухчасовой давности. – Дилан потерял дар речи и кинулся на меня. Я пытался обойти его по дуге и покинуть квартиру, но он оказался проворнее и проходом забросил меня в репетиционную.
– Дружище, ты как? – поинтересовался Джек, не в силах терпеть грустную мину на лице Ричарда.
– Сейчас хорошо. – Уголки губ Ричарда дернулись, словно забыли, как улыбаться. – Я потерял ориентацию в пространстве всего на полминуты и оказался заперт. – Он откинулся на спинку дивана. – Изолированная комната, дохляк и друг, на которого совершается покушение… не лучшее сочетание, скажу я вам. – Джек отметил, как Алан вышел из ступора, начиная проявлять внимание к проблеме Ричарда. – Я бился об эту дверь как рыба об лед. Ничего не помогло. Кричал чайкой и в итоге… Я так боялся, что из-за моей слабости Том пострадает. Я знаю, в фильмах преувеличивают силу героев, и там выломать дверь несложно, но все-таки. – Он выдохнул. – Беспомощность угнетает.
– И что? И как ты выбрался? – Джек сжал зубы, вспоминая, как пробивался сквозь толпу не в силах вдохнуть, как потерял Джуд и сделал непростой выбор. – Мне казалось, Том дал тебе ключ.
– Да, от входной двери, но не от второй комнаты… Я выбрался, как видишь. Дилан не открыл мне дверь с объяснениями, а сбежал в неизвестном направлении. – Ричард кинул взгляд на Тома, который своей бледностью скорее походил на пачку бумаги, чем на человека, и внимательно ловил каждое его слово. – Я разбил гитару Дилана о дверной замок и выбрался. Вот. Не знаю, успею ли я снять деньги на покупку новой…
– Да ты совсем с катушек слетел? Какая покупка? – Алан потрепал его по голове, чуть не вывернув ее, как фермер нерадивому петуху. – Это вообще-то удержание против воли, не говоря уже о… – Он посмотрел на Тома. – О спланированном нападении. Нет, я его точно придушу.
– Но что нам делать? – тихо задала вопрос Джуд. – Неужели мы должны обратиться в полицию?
– Один из этих парней ранил Алана ножом, милая. Это стоит того, чтобы обратиться в полицию, а Дилан причинил вред Ричарду. – Джек говорил ровным тоном, чтобы не спугнуть Тома. – В любом случае решение не за нами.
Подобно ожившему роботу, без эмоций, без каких-либо невербальных сигналов, Том начал писать на салфетке. Все отвернулись, не желая вторгаться в его личное пространство. Слезы начали капать прямо на стол, но Том не проронил ни единого звука.
Алан не понимал, что именно чувствует, ему хотелось и мстить Дилану, и остаться рядом с Томом, чтобы поддержать. Он сомневался, имеет ли право сидеть с ними вместе. Алана отчего-то терзало чувство вины. Самое ужасно было то, что сердце Тома только-только излечилось после смерти Ванессы, а Дилан, осознавая ответственность за свой поступок и его последствия, решился на такую подлость. Алан метался от одной крайности к другой все те десять минут, пока одна салфетка, сменялась другой. И в итоге он решил, что поступит так, как скажет Том. Ни его друзья, ни Джуд, ни собственные темные мысли не были важны. Лишь мнение Тома имело сейчас значение. Остальное подождет. Три исписанные салфетки легли в центр стола, заставляя всех наклониться.
– Никто ничего делать не будет. Я сам вернусь в нашу, – слово «нашу» бы Том зачеркнул, – в мою квартиру и дам ему час, чтобы собрать вещи. Гитара Дилана стоила баснословных денег. Если Ричард купит такую же, то его отец сразу узнает о побеге сына. Я уже раз променял настоящих друзей на мудака, такого больше не повторится. Никогда. – На этой строчке Ричард смахнул проступившие слезы. – Я скажу ему забрать вещи и уехать. Никаких заявлений, доносов и разборок мы устраивать не будем. Я хочу поставить точку в этой ситуации без помощи кого-то из вас. Это касается только меня и Дилана, но, чтобы вы не начали орать и спорить, я дам ему час. Если за это время он не уложится… – На этом информация на трех салфетках закончилась, и Том посмотрел на Алана, потом на Джека. Он протянул им последнюю салфетку. – Можете прийти и сделать все, что пожелаете.
– Но Том… Как так? Почему Дилан поступил подобным образом? Ты уверен в своем решении? Может, стоит обдумать? – Джуд протянула руку, чтобы взять его ладонь, но он спрятал ее под столом.
«Нет. Никого не будет рядом. Я самолично должен положить всему этому бреду конец. Хватит бояться. У меня нет оснований не доверять Ричарду. Просто больно даже думать о подобном. Дилан не устроил скандал, не стал выяснять отношения… Он не смог придумать ничего лучше, чем выбить меня из игры с помощью нападения. Жадность, зависть и тщеславие опьянили его. И он смог бы смотреть мне в глаза после всего этого? И даже при условии, что он нанял парней избить меня… Какого хрена так больно? Он же подонок, трус, мудак, кем его ни назови, ни одного хорошего слова. Однако душа рвется на части при мысли, что я жил с предателем под одной крышей. Он пытался рассорить меня с друзьями, запереть в клетке и отгородить от Нью-Йорка… Он сорвался и чуть не устроил драку из-за моей прогулки по городу. Жажда славы и корысть распотрошили образ того Дилана, который подошел ко мне в первый раз и пропел песню Элизабет Рай. А что, если он всегда был таким? Дружба может пережить огонь, воду, а нас развели медные трубы. И все же мне хочется посмотреть ему в глаза… И спросить, какого хрена?»
– Шансы истлели, как моя вера к тебе, – начал петь Том, вставая с диванчика. Алан и Ричард подпрыгнули как ошпаренные. Поверх прошлого текста Том написал «20:00». Они смотрели, как Том вышел из кафе и, сгорбившись, направился к метро. Им посчастливилось не услышать конца его песни. – И теперь не осталось ничего, кроме пепла [127].
– Думаете, он надеется с ним помириться? – тихо спросила Джуд.
– Нет. – Ответил ей, как ни странно, Алан. – Просто иногда тяжело говорить «прощай». – Он поджал губы. – Даже когда это необходимо.
Повисла тишина.
* * *Вернувшись домой, Том словно попал в аквариум. Он двигался по квартире, как одурманенный и пытался приткнуться хоть к чему-то. Ему понадобилось двадцать минут, чтобы оторвать взгляд от разнесенной в щепки гитары. Кадры воспоминаний непроизвольно побежали перед глазами: как Дилан играл на ней рок и глупую попсу, как гладил ее и бережно настраивал. Ричард оставил от нее лишь дребезги прошлого. Том не мог перестать думать о дне, когда они с Диланом познакомились. И вот настал момент, когда ураган музыки уместился в один черный пакет и грохотом упал посреди комнаты. Том не сводил с него взгляд. С трупами поступали так же. Жаль, что нет возможности вытащить все свои мысли, переживания и страхи и похоронить вместе с остатками гитары. Дилан прочитал сообщение, но ничего не ответил. Пришлось сказать все как есть. Главным аргументом стал, как ни странно, Алан. Обдумывать настоящую причину его появления сил не осталось. Последнее, на что способно было измученное тело Тома, – попрощаться с останками хороших деньков. Об остальном он подумает, когда взойдет солнце.