Пой. История Тома Фрая

– Кто-нибудь дома? Том! – Ричард вылупился на воду в ванне, когда Дилан закричал в гостиной. Пена и маска выдадут его с потрохами. Он состроил страдальческое выражение лица и покачал головой. – Ричард! – Он так и не смог ответить. – Ладно. Видимо, ушел с Томом на репетицию… Ничего, не думаю, что Ричард – проблема.
Только уши Ричарда настроились на нечто подозрительное, как телефон Дилана разразился знакомой трелью. Шпион аккуратно, чтобы не поскользнуться, подошел к слегка приоткрытой двери.
– Да, Рори, это я. – Дилан нахмурился. – Нет. Это чересчур. Нет. Не надо ломать ему кости! Не стоит! Просто сделайте так, чтобы он не смог участвовать в репетициях. Слышишь меня?! Не надо его калечить, несмотря ни на что. Ясно тебе? – Он слушал. – О, его ты не пропустишь. С ним рядом еще будет парень под два метра. – Дилан фыркнул. – Да нет, он слабак из слабаков. Только разговаривать и может. Да, набор зубочисток. – Он вновь слушал. – С ним делайте что хотите. Да, доплачу.
Ричард так и застыл не в силах поверить в услышанное. Он пытался придумать Дилану оправдания. Но все указывало на какое-то преступление. Учитывая, что Том только-только покинул квартиру, в худшем случае двадцать минут назад, еще можно предотвратить катастрофу. И вот ради этого ублюдка Том решился отказаться от своей мечты? Ричард настолько погрузился в переживания, что не заметил, как дверь в туалете от сквозняка открылась. Дилан смотрел на него, словно на приведение.
Парни шокировано уставились друг на друга, но спустя мгновение в серых глазах загорелся гнев. Дилан сделал шаг в сторону Ричарда. Тот, к счастью, пришел в себя быстрее, чем обычно. Как назло, Ричард оставил телефон на стуле перед телевизором, решив отдохнуть от чтения. Фанфики и задвижка на двери в ванной могли помочь спасти и себя, и Тома. У Ричарда остался один выход. Постараться сделать рывок и выбежать в коридор. К черту телефон. У соседей точно найдется, где позвонить.
– Ричард!
Дилан заревел, словно бульдозер, и кинулся на него, решив, видимо, помочь своим дружкам. И как бы ни старался Ричард увернуться от хватки и крепкого кулака, скудное спортивное прошлое сыграло свою роль. В глазах потемнело, он приложил усилия, чтобы не упасть, но это его не спасло. После падения у Джека он чувствовал головокружение, сыгравшее его противнику на руку. Нога и рука ныли, а голова трещала по швам, но зрение понемногу возвращалось. Когда картинка сошлась, Ричард с ужасом обнаружил себя в репетиционной. Диван, синтезатор и бас-гитара – все, что стояло в этой комнате. И сплошная звукоизоляция. Ричард кинулся к двери и стал колотить ее и рвать за ручку, проклиная их хорошую квартиру с отличными дверями. У Джека бы он смог пробить дверь ногой, словно лист бумаги. Ричард метался по репетиционной, понимания, что допустил огромную ошибку, оставив телефон в комнате. Прыгать с восьмого этажа – не вариант, а балкона, по которому можно спуститься, не было. Ричард оказался в самом настоящем заточении… Он слышал шаги Дилана.
– Рори, не надо ничего делать! В смысле?! – Дилан орал на всю комнату. – Меня поймали. Не надо ничего делать! Нет, я не буду платить вторую половину! Что значит, ты отработаешь свои деньги? – Он зарычал. – Черт бы вас всех подрал! – Он хлопнул дверью, убегая.
В репетиционной Ричард продолжал безуспешно бросаться тараном на дверь.
  
E
 
– Да твою же мать! Проклятая дверь!
Ричард в очередной раз бросился на неприступную преграду и вновь отлетел на пол. Таких попыток он сделал уже достаточно, чтобы плечо горело и ломило от боли, руки покраснели, а в ушах стоял бесперебойный шум. Примерно десять минут назад Дилан запер его в репетиционной и с той самой секунды Ричард не прекращал долбиться в дверь и звать на помощь. Слишком много переменных ставили ему палки в колеса: закрытое окно без ручки, обитая специальным звукопоглощающим материалом комната, собственная беспомощность и глупость. Обычно Ричард никогда не расставался с телефоном, а тут угораздило оставить его в комнате перед самым важным забегом в жизни. И разменной монетой его идиотизма стало здоровье Тома. Если Дилан, действительно, допустил то, что заварил, Ричард продаст последние штаны, но отправит его выступать в тюремную камеру. Он даже готов был вернуться в университет, попросив отца о помощи, лишь бы не оставлять подобное без наказания. Ричард отошел подальше и в последнем ударе, не щадя ребра и плечи, тараном врезался в дверь. Она жалобно заскрипела, но осталась невредима. Ричард схватился за живот и упал на пол. Воздух резко перекрыли. Он неловким движением умудрился попасть себе по солнечному сплетению.
 
– Это я виноват! Я! Если бы я со своим флаером не появился на пороге их квартиры, не подталкивал Тома идти на проклятое прослушивание, ничего бы не произошло! Ну, когда же я научусь не только словами лезть в жизнь своих друзей, но и делом тоже? – Он хотел ударить по полу, но руки не поднимались. – Ненавижу этого крашеного ублюдка. Алан в сто раз лучше. Тот Алан, который надирал нам уши сотни раз, ни разу не заставлял чувствовать такое отвратительное бессилие!
Горькие слезы подступили непозволительно близко. Ричард совсем не так все представлял в своей жизни. Вот тебе наступает восемнадцать лет, ты вылетаешь из родительского гнезда и считаешь, нет силы могущественней, нет мнения важнее, нет ничего, кроме тебя самого. Стоит лишь взяться за любое дело, и оно обреченно на успех и качество, а по факту оказывается, ты ломаешь кости о закрытые двери и подпираешь головой потолок своих возможностей. Ричард не хотел думать о «розовых очках». Он лишился их, когда его отправили в университет. Ситуация с Диланом и Томом вывела все на новый уровень. Никто в семье Ричарда не желал ему действительно чего-то плохого. Пусть отец и был слеп, но хотя бы не считал свои поступки святыми. Для действий Дилана оправданий в виде слов помягче не нашлось. Желание славы, зависть и гнев смешались в одном котле и выплеснулись наружу в виде мерзкого заговора. И если Ричард не пройдет сквозь стену, или не придет соседка за солью, или Алан не прикрепил прослушивающий жучок к Дилану, или до Тома не дай бог все же доберутся, ничего не будет как прежде. Все уже разрушено, все уничтожено одним глупым чувством – завистью. Тони умирает в конце. Подобный исход сердце Ричарда не переживет. Пусть ему отрежут язык, если он хоть раз пошутит про Тома и мюзиклы в одном предложении.
– Тайны, тишина убивают дружбу и мечты. – Он вспомнил, как Том сбежал к Дилану во время важного ужина, как сильно Ричард злился на него. Да, друг поступил отвратительно, но сейчас осознание причастности Дилана ярко воссияло светлой мыслью в голове. Он уже тогда перетягивал внимание на себя! Ричард покачал головой. – Если бы у меня появилась лазейка…
Он посмотрел на диван. В вечер переезда Ричарда, Том и Дилан тащили его вдвоем, краснея и матерясь. Никакой возможности поднять и запульнуть его в окно у Ричарда точно нет. Если он выберется, то положит дрель или молоток в каждую комнату. Он посмотрел на синтезатор на подставке и закусил губу. Помимо бешенной стоимости, инструмент достаточно легкий. Он скорее рассыплется в руках, чем послужит тараном. Кроме собственного тела и ног надеяться ни на что не приходилось. Ричард ударился затылком об дверь и зарычал. Гнев снова вспыхнул в его сердце, заполняя и поджигая грудь. Ричард вскочил и отошел в сторону. Вероятно, сейчас он убьется так, что доползти до телефона уже не сможет. Задержав дыхание, Ричард крепко сжал зубы, сделал шаг и остановился. Когда он сокрушался из-за судьбы, то кое-что не заметил.
– Гитара? – Он открыл рот. – Бас-гитара…
Перед глазами пробежали все кадры из прошлого, которые хоть как-то были связаны с Томом и музыкой. Чем только не увлекался друг, но в основном предпочитал клавиши. От струн пальцы грубели, вызывая неприятное ощущение. Репетиционная до этого момента предназначалась не для мирного сна Ричарда, а для оттачивания игры на музыкальных инструментах и голоса. А раз Том играл на синтезаторе, то бас-гитара принадлежала… Дилану. Ричард гипнотизировал ее, подходя ближе. Она лежала поверх чехла. Красная и невероятная. Сразу было видно качественную дорогую вещь. Ричард двинул плечом и хмыкнул. У него осталось не так много вариантов. Или сломать руку, или воспользоваться оружием негодяя. Он поднял гитару, сразу ощущая ее вес и будто созданную для задумки Ричарда форму. Он больше не мог терять время. Ричард крепко сжал гриф, заставляя струны больно обжечь кожу, закрыл глаза, вдохнул, страх наполнил его, выдохнул. Страх отступил. Ричард решил идти до конца.