Вспомни меня (СИ)

Наверное, я все-таки не так рада его видеть, как подумалось изначально. Сердце вон как надрывно бьется, да еще и ладони вспотели.
До дома мы добрались быстро и почти не разговаривали. Он следил за дорогой, лишь изредка поглядывая в мою сторону, а я упорно пялилась в окно… иначе бы пялилась на самого Макса. Если честно, очень хотелось. Рассмотреть. Потрогать. Расспросить обо всем на свете. Но мешала дурацкая робость, намертво сковавшая язык. Рядом с ним мне было не по себе.
Возле ворот нас встречала Настя с маленькой Алиской за руку.
Увидев Макса, девочка радостно засмеялась и бросилась к нему, размахивая своей розовой лопаткой.
— Тише, ты. Зубы мне все повыбиваешь, — проворчал он, подхватывая сестру на руки. Лопатка улетела в сторону, и ребенок со всей своей детской нежностью и страстью обнял его за шею. И так трогательно они смотрелись вместе, что у меня защемило где-то под ложечкой.
Он изменился.
— Вот, другое дело. Иди, знакомься с сеструхой, — Ершов шагнул ко мне и бесцеремонно передал Алису мне в руки.
Девочка посмотрела на меня хмуро, исподлобья, совсем как ее старший брат, когда был не в духе.
— Алис, что ты набычилась? — к нам подошла Настя, обняла меня и поцеловала в щеку. — Это Яна, помнишь мы с ней по телефону разговаривали? С возвращением, милая.
Девочка еще раз испытующе посмотрела на меня и робко улыбнулась, признавая за свою.
— Пойдем домой. Я там булочек напекла. Макс, ты с нами?
— Мне надо вернуться на работу.
Разочарование мигом взметнулось до самых небес.
— Может, хоть на ужин приедешь?
— На ужин приеду, — с улыбкой согласился он и укатил, а мне стоило огромного труда не пялиться вслед отъезжающей машине.
— Ну что, пойдемте, дорогие мои. Нам надо о многом поболтать, пока мужики домой не вернулись.
Пока Настя воевала с Алисой — та ни в какую не хотела раздеваться и требовала продолжения прогулки — я поднялась в свою прежнюю комнату, но почему-то никак не могла заставить себя переступить через порог.
Столько воспоминаний, и все они обрушились скопом, придавливая к полу.
Здесь все по-прежнему. Мебель на своих местах, тоже клетчатое покрывало на кровати. Даже орхидея на окне привычно цветет. И тапки мои любимые, розовые, с заячьими ушами. Будто и не уезжала вовсе.
Когда я спустилась вниз, Настя уже разливала по кружкам свежезаваренный зеленый чай, на столе стояло блюдо ароматными булочками. Самый вкусный запах на свете. Так пахнет любимый дом, когда в него возвращаешься, после долгого отсутствия.
— Ну, рассказывай, — скомандовала мачеха, усадив Алису на высокий стул.
Я подвинула к себе кружку, взяла самую румяную плюшку и блаженно улыбнулась. Хорошо-то как.
* * *
За разговорами время пролетело незаметно, за окном стемнело, и в доме начали прибывать люди. Сначала пораньше, как и обещал, вернулся отец, а еще спустя полчаса приехал Макс. С огромной охапкой белых лилий, которые с недавнего времени стали моими любимыми цветами. Я даже думать не хотела, откуда он это узнал. Может, посмотрел фотографии в соцсетях; может, сорока на хвосте принесла; а может, просто взял первые попавшиеся.
— Спасибо, — осторожно произнесла я, зарываясь носом в белоснежные лепестки и вдыхая тонкий аромат. — Очень красиво.
— О, Белка, только не говори, что собралась пустить слезу умиления, — криво усмехнулся он, скидывая куртку. — Я этого не переживу.
Ершов, все такой же Ершов.
У меня пробудилось давно забытое чувство, когда отчаянно хотелось кое-кому треснуть книгой по голове, да так чтобы зубы щелкнули.
* * *
Мы собрались за одним большим столом, как в старые добрые времена.
Отец, Настя, мы с Максом, а теперь еще добавилась непоседливая Алиска.
Конечно же, в этот вечер я была главным действующим лицом. Родители засыпали вопросами, мелкая прониклась сестринской любовью и таскала мне вкусняшки, будто я сама не могла за ними дотянуться, а Макс по большей части молчал.
Было очень непросто делать вид, что все в порядке, и меня не волнует его присутствие.
 
Еще как волнует!
Он сидел как раз напротив меня и каждый раз, когда я оборачивалась, наши взгляды сталкивались, отдаваясь дрожью в коленках.
Боже, зачем он на меня так смотрит? Я же сейчас дымиться начну!
К счастью, родители были так поглощены расспросами, что не замечали, как между нами пробегают искры.
— Вот скажи, Яночка, как тебе там? Не грустно.
— Пап, какое грустно? Я только успеваю между корпусами бегать, да в клинике впахивать.
— Ты это, смотри не надорвись. Студенчество должно быть веселым.
— Слав, ты еще ей присказку скажи, что лучше с красной мордой и синим дипломом, чем с синей мордой и красным дипломом, — рассмеялась мачеха.
— А что, знаешь, как мы чудили в университете? У-у-у, стыдно вспоминать. Кому расскажешь — не поверят.
— Это ты потом, наедине мне расскажешь, о чем таком тебе стыдно вспоминать, — она строго погрозила пальцем, а потом снова обратилась ко мне: — Учеба это хорошо, работа тоже неплохо, но ты лучше скажи есть ли у тебя молодой человек?
У меня тут же закалило кончики ушей. Зачем она спросила об этом именно сейчас? При нем? Почему днем, пока мы были вдвоем, мачеха не задавала таких вопросов?
Пока я думала, как бы свернуть с этой темы, подключился отец:
— Давай-давай, Яна, рассказывай, а то мы тут с Настей все извелись, думая о том, с кем ты там. От тебя ведь ни слова об этом не было.
У меня на миг возник порыв сказать «ни с кем», но это было бы неправдой, а я никогда не любила врать отцу.
— Есть молодой человек, — наконец выдавила из себя признание, и тут же почувствовала на себе цепкий взгляд.
Мне бы воздуха, а то дышать не получается.
— Как здорово, — радовалась Настя. — Хороший?
— Да.
— Умный?
— Будущий врач, — теперь чужой взгляд просто вспарывал наживую. Я боялась смотреть на сводного брата.
— И как давно вы вместе?
Ну зачем это сейчас? Ведь так хорошо сидели, разговаривали о погоде, цветочках, тортиках и на тебе.
На меня смотрели все присутствующие, и под их пристальным вниманием я мечтала только об одном — провалиться сквозь землю.
— Давно? — нетерпеливо повторила Алиса, будто понимала, о чем идет речь.
— Со второго курса, — я будто призналась в преступлении.
— Надо же и все это время молчала. Не думал, что у меня дочь такая скрытная.
Я покраснела. И вовсе не от того, что посмела утаить от родителя информацию о своей личной жизни, а от того, что все-таки взглянула на Ершова. Он смотрел в ответ, и в его угрюмом взгляде, ничего нельзя было разобрать. Только такое чувство возникло, будто на меня упала стотонная плита. Придавила и не дает пошевелиться.
— Да все как-то нужного момента не было для таких разговоров, — я смущенно улыбнулась, хотя было совсем не весело. Макс меня очень сильно напрягал и своим взглядом, и своим молчанием. Уж лучше бы, как обычно, какую-нибудь гадость говорил, да вредничал. Чем вот так. Молча и холодно.
— Конечно, нужного момента она найти не могла, — продолжал ворчать отец. — Еще скажи, что жениться собрались!
Мне совсем подурнело. Я уже почти была готова вскочить со стула и убежать к себе в комнату.
— Значит, все-таки собрались? — тут же встрепенулась Настя.
Да что ж вы все ко мне пристали!
И снова за столом загалдели, одновременно задавая миллионы вопросов, а я не знала куда деваться от стыда. Этот разговор должен был состояться не здесь, и не так.
И не при Максе!!!
— Летом хотели. После того как закончим учиться.
— И ты молчала?!
— Вот говорю, — я уже начинала злиться. Как дворняжка, которую загнали в угол.
— Мы его даже не видели.
— Увидите.
— Как зовут?
— Олег.
Дальше вопросов становилось все больше, я только успевала отбиваться, обливаясь холодным потом. Настя, умиленно, сложив руки на груди, расспрашивала о том, как он выглядит, какой у него голос и цвет глаз. Отец грозно выспрашивал про родителей и вообще походил на бойцовского петуха, готового защищать свою кровиночку от какого-то проходимца.