Строптивая (СИ)

Глава 32
Алекс
Сначала конференция, потом переговоры, совещание, бесконечное число срочных документов. Отчеты, договора, справки, приказы. Работа кипит. Обычная рабочая суета сегодня захватила с каким-то особым напором. Я, конечно, поглядывал на время, которое неутолимо бежало вперед, решая, когда же я смогу закончить хотя бы основную часть дел. Но не было времени даже позвонить Наташе, что поинтересоваться, как там моя дочь. Все-таки безрассудно было доверять свою дочку чужой женщине… Хотя хуже Лизы быть не может.
Сначала меня радовало, что Наташа ничего не пишет и не звонит, значит, у нее все в порядке. Ника, видимо, притворилась идеальным ребёнком, что на неё совсем не похоже. На секунду представляю, что Наташа сможет полюбить мою дочь, как свою, и мы станем настоящей семьей. Тут же отгораживаю навязчивое видение. Нет, как в сказках не бывает… Наверное. А потом снова с головой погружаюсь в работу, не замечая, как нещадно летит минута за минутой, час за часом.
Но что-то внутри меня грызло. Через два с половиной часа я набрал Натали сам, но она не ответила. Успокаивая себя тем, что наверняка просто не слышит, я еще попытался работать. Но тревога нарастала с каждой минутой сильнее.
Подписав последние документы, я глянул на время — уже обед. Только я собрался снова позвонить Наташе, как телефон в руке ожил сам. Звонил мой тесть — Петр Павлович. Раздумывая несколько секунд, я взял трубку.
— Да, Петр Павлович, я Вас слушаю, — произнес обыденно я.
— Где моя дочь? — послышал я грозный рык тестя.
— В клинике, — ответил устало я.
Как же не вовремя! Его только и не хватало.
— Это я уже знаю. Только расскажи мне, сукин ты сын, почему об этом я узнаю не от тебя? Почему мне звонит рыдающая дочь, заявляя, что ты ее упек в психушку, пытаясь от нее избавиться, чтобы развестись и забрать вашу дочь?
Каждое слово он выплевывает со злостью. А я пытаюсь успокоиться, потому что Лиза успела позвонить папочке и наябедничать. Почему не подумал забрать телефон?
— Потому что это правда! — невозмутимо отвечаю я.
— Что? — он переходит на крик, — да как ты смеешь…
Я не даю ему договорить, резко обрываю на полуслове.
— Лиза сейчас в лучшей клинике наркологического и психиатрического профиля. Я лично разговаривал с главным врачом. Если бы сегодня утром я не застал Лизу, глотающей тонну таблеток, которые, как я подозреваю, имеют наркотическое действие, то ее бы там не было! Вы можете начинать молиться всем богам, чтобы это было не так, потому что если лаборатория подтвердит, что Лиза принимала наркотики, то ее не спасет ничего, я разведусь и заберу Нику себе. Никогда не позволю оставить ее с матерью-наркоманкой, даже если ее вылечат от зависимости!
Теперь каждое слово выплевываю я. Петр Павлович тушуется, замолкает и только шумно дышит в трубку. Злиться. Раздумывает.
— Скажи мне в какой она клинике, — цедит он сквозь зубы.
— Нет. Ей нужно лечение, — решаю идти до конца.
— Она моя дочь!
— Пока еще моя жена и решать мне, — безапелляционно заявляю я.
Слышу в трубку ругательства, направленные на меня и на нее сразу, а может на ситуацию в целом, но пропускаю мимо ушей.
— Завтра в семь утра напишу адрес больницы, поедете вместе со мной. Послушаем, что скажут врачи, — смягчаюсь я, — это и в ваших интересах тоже.
— Мы поедем сейчас, — нагло перебивает меня тесть, уже, думаю, что бывший.
— Нет. Мне Нику нужно забрать, — говорю я спокойно.
— Где она?
Дергаюсь.
— С няней, — нагло вру я.
— Заплатишь за переработку няньке, — упрямо заявляет он, — Лиза важнее! Я выезжаю за тобой. Надеюсь, ты не вздумаешь от меня прятаться.
Я усмехаюсь громко.
— Даже не подумаю!
— Буду через двадцать минут, — говорит он и бросает трубку.
Шумно выдыхаю. Набираю Наташе сообщение, в котором извиняюсь за задержку, спрашиваю, как они и прошу ответить сразу, как увидит мое сообщение.
Быстро пью уже остывший кофе и спускаюсь вниз. Тесть подъехал ровно через двадцать минут. Педант!
Он угрюмо смотрит на меня, даже не протягивает ладонь для рукопожатия.
 
— Поедем на моей машине, — сообщаю ему я вместо приветствия и направляюсь на парковку, он зло пыхтит, но отпускает водителя и идёт за мной.
Мы не разговариваем какое-то время, я ощущаю напряжение, но беспокоит меня сейчас не пожилой мужчина, на лице которого отражена скорбь всего мира, а Ника и Наташа.
Перед выходом из холдинга, я успел узнать, что Наташа вместе с моей дочерью уехала почти сразу на такси в неизвестном направлении, что мне показалось странным. Я думал, что она побудет в холдинге пару часов, а потом вернет мне Нику. Но, наверное, ей тоже необходимо к своей дочери, поэтому уехала. А может, понимала, что мой рабочий день затянется? Да мы и не оговорили, где они будут гулять. Оправдывал ее заочно сам. Только почему меня не предупредила? Почему не позвонила?
Не нравится мне все это.
***
— Добрый день! — с фальшивой улыбкой нас встретил главный врач, — проходите, присаживайтесь.
Мы молча сели на кресла, стоящие напротив стола доктора. Я уставился на доктора: сухонького мужчину средних лет. Он с важным видом поправил очки, только открыл рот, чтобы начать говорить, как его опередил мой тесть.
— Как Лиза? — поинтересовался Пётр Павлович.
Сейчас его голос звучал участливо и спокойно.
— Справляется, — уклончиво ответил доктор.
— Расскажите, что она принимала? — спросил я, желая убедиться в своих догадках.
— Анализ из лаборатории ещё не пришёл. Только завтра узнаем точный состав ее таблеток. Но анализ крови показал содержание дезоморфина.
Моя жена наркоманка.
— Наркотики? — уточнил тесть.
Доктор кивнул. Я сжал челюсти. Нужно вести Нику срочно на обследование.
— Сейчас будет самый сложный период для Лизы. Привыкание наркотик вызывает быстро, даже если она недавно принимает его, но вот отвыкать очень не просто. Чтобы гарантированно избежать срывов, необходимо долгое лечение под руководством грамотных специалистов.
Врач непрозрачно намекает на то, что счёт за лечение будет не маленьким.
— Делайте все, что нужно, — пробормотал я, — все оплачу.
Доктор довольно кивнул и добавил:
— Есть ещё кое-что.
— Что? — испугался отец Лизы.
— Боюсь, помимо наркотической зависимости, у Лизы есть психологическое расстройство. Пока чёткую оценку дать сложно из-за воздействия препаратов, но думаю, через неделю мы сможет продиагностировать…
— Моя дочь не сумасшедшая! — прорычал тесть, перебивает доктора.
— Нет, что вы! Но, есть вероятность, что стресс или что-то ещё повлияло на психику…
— Да она недавно только ребёнка родила! Какой, к черту, нее может быть стресс? Ей радоваться надо! Да у нее вообще в жизни есть всё! Любая другая бы завидовала на ее месте, — прокричат Пётр Павлович.
— Возможно, на фоне послеродовой депрессии… — опять попытался объяснять доктор.
— Хватит, — прервал я.
Доктор недовольно кивнул, но продолжать не стал.
— Могу я ее увидеть? — прошипел отец Лизы.
— Да, но не думаю, что это хорошая идея. Сейчас у Лизы самый сложный период, — опять деликатно попытался объяснить врач.
— Я хочу ее увидеть, — решительно произнёс тесть, а врач лишь вздохнул.
— Хорошо. Пойдемте.
Врач встал и провёл нас в палату к Лизе…
Никогда я ещё не чувствовал такого отвращения к ней. Она выглядела измученной и жалкой. Она просила меня принести ее таблетки, якобы без них не может спать. А когда я отказался, кинулась на меня с кулаками. Ее было не узнать…
Я оставил ее с отцом и ушёл прочь. Мне нужно к Нике. О Лизе есть кому позаботиться.
***
Всю дорогу я звонил Наташе, не переставая, но она не брала трубку. Меня переполняла тревога за мою дочь. После того, как я увидел Лизу, я начал переживать ещё сильнее. Надеюсь, Наташа не сошла с ума, как Лиза. После картины, увиденной в палате, я еще сильнее начал себя накручивать. Нежели так сложно ответить на звонок, Наташа?! Надеюсь, с ними ничего не случилось.