Куплю свое счастье (СИ)

- Ну, - морщусь, но слушаю, - если вы сами до сих пор не узнали, то…
- Сколько? – терпеть его слишком долго я точно не намерен.
- Ну… давайте для начала пятьдесят тысяч долларов. Сейчас. На счет, который я скажу. Как только с него переведут деньги я раскрываю карты.
- Для начала? Потом захотите еще?
- Я могу помочь вам в решении одной проблемы. Если захотите, конечно. За это еще столько же.
Если бы это упырь знал, сколько я предлагал Асе – он бы удавился! Реально!
Я прямо видел, как он сидит, и затягивает на своей шейке отвратительного цвета зеленый галстук…Даром что пришел ко мне в отвратительного цвета сером свитере, с какими-то идиотскими надписями. Они видимо должны означать, что свитер фирменный.
Я откидываюсь в кресле. Смотрю на него. Долго. По моим подсчетам пять минут точно.
Поднимаю трубку связи с секретарем. Вижу, как напрягается крокодил. Ничего, дружок, скоро ты вернешься в свой крокодилляриум и будешь думать, что победил, обдурил меня. Меня! Вишневского Романа!
Ладно. Я позволю тебе так думать. Правда, не долго.
- Анжела, мне сейчас нужно будет перевести деньги на счет. Зеленый коридор. Да. Номер я вам скажу. – поднимаю брови вопросительно, Гена протягивает мне свой видавший виды телефончик, на котором открыта страница с банковскими реквизитами.
Улыбаюсь. Господи, как ребенок! Думает, я вот так просто отдам ему пятьдесят штук? Не то, чтобы мне было жалко. На новости об Асе – точно нет. Но отдать деньги вот этому чмошнику?
- Ждите, Геннадий, деньги сейчас вам переведут.
Идиот, хоть бы спросил, что значит «зеленый коридор»!
- Тогда и вы ждите.
- Я никуда не спешу, - снова улыбаюсь, хотя уже рот болит. Но почему-то такая эйфория накрывает. Хочется проучить этого козла!
Слышу звук – ему пришло сообщение, читает, понимает, что бабки упали на счет.
- Я вас внимательно слушаю, Геннадий.
- Вам ведь нужна Алёна, дочь Стаси?
- Аси, вы хотите сказать?
- Нет, именно Стаси…
Дальше этот упырь рассказал, что Стася – дочь умершего мужа Аси. Ее полная тезка. Анастасия Львовна Романова. На этом мои люди и прокололись. Не додумались сверять год рождения.
Стасе двадцать два года. Именно у нее был роман с Феликсом. Она забеременела и решила рожать, хотя мой брат технично слился. Ася ей во всем потакала, естественно, согласилась и с ребенком помочь. А когда Стася сказала, что ей предложили учиться за границей, Ася самоотверженно взяла на себя роль матери девочки.
- Они думали, если имена одинаковые, то никто и не станет спрашивать, мать – не мать, какая разница? В свидетельстве о рождении ребенка от матери только имя фамилия и отчество, не указан год ее рождения. Они на это и ставку сделали.
О ставках он говорит, сверкая глазами, а я вспоминаю, что вроде бы Ася рассказывала – он игрок.
Да уж, парень, проигрался ты по-крупному.
- Ася этих девок вырастила. Она за этого Льва вышла совсем девчонкой. Ей было двадцать два. Мелкой два. Стасе двенадцать. Своих детей у Аси нет. И вообще, она не может детей иметь, так что.
Эта информация меня с одной стороны добила, с другой…
Если она не может иметь детей, может быть ей плевать будет на то, что и у меня диагноз?
Так и о чем я только думаю?
Я всего лишь вспоминаю разговор с крокодилом.
- Так, считай полтинник ты отработал. А второй за что я должен платить?
- Я могу легко сделать так, что девчонку тебе отдадут. У меня сеструха в опеке. Придем к Аське, напугаем ее так, что она тебе Алёну сама принесет. Еще и заплатит, чтобы забрал!
- Да? Любопытно. А… я могу подумать? Или ты хочешь этот вопрос прямо сейчас решить?
- Думайте. До утра.
- И на том спасибо, мил человек. Ну что ж. Ваш номер телефона скиньте, я с вами свяжусь.
- Лучше я с вами свяжусь.
- Боюсь, вам так просто со мной не связаться. Только через секретаря. А… сами понимаете, зачем нам лишние уши?
 
- Не доверяете секретарше? Я бы такой доверял.
Мерзкая ухмылка меня уже бесит. Но начистить ему рожу сейчас я не могу.
На прощание Геннадий протягивает мне руку, которую я игнорирую.
- Понял. Что ж… Считайте, я оказал вам отличную услугу. Теперь вы легко разберетесь с Аськой. С ней вообще не стоит церемониться. Таких как она идиоток нужно жизни учить.
- А вы, значит, поработали учителем?
- Типа того.
Чёрт… Чего мне стоило сдержаться и не ударить эту мразь!
С другой стороны…
Думаю о том, как я предложил Асе деньги за ребенка и…
Теперь у меня от этого внутри словно кислота разливается.
Я предложил ей такие бабки! За чужого ей ребенка! Она могла бы реально взять эти бабки и отдать мне девочку. Я не стал бы требовать обратно ни копейки! Она могла бы зажить совсем другой жизнью! В роскоши купаться, которая ей была недоступна, недосягаема!
А она…
Она что, святая?
И что мне делать с этой женщиной?
Такую ведь… такую нельзя обманывать. Нельзя, как выражается этот ублюдок Гена – учить!
Такую надо любить. На руках носить. Защищать от всего.
Я ведь на это не способен.
Я банкомат.
А ей нужен настоящий мужчина.
Думаю об этом и меня всего корежит изнутри.
Потому что хочется быть тем мужчиной, рядом с которым она сможет быть просто женщиной…
Смотрю на то, как она ловко переодевает малышку, и чувствую, как кто-то меня осторожно тянет за рукав.
- Дядя Роман, а… как её едят эту… питахайю?
Улыбаюсь, почему-то мне внезапно нравится то, как меня называет Маруся.
- Пойдем, я тебе порежу!
  
Глава 32.
 
Этот сумасшедший день когда-нибудь закончится?
Возможно, когда из моей квартиры уйдут, наконец, эти двое?
Нет, Роман хотел Павла сразу отправить.
Особенно после того, как увидел его, так сказать, спящим при исполнении.
Да, когда мы приехали из клиники Павел, мирно спал на диванчике, у детской кроватки! Его не разбудили даже звонки курьеров, которые привозили еду и продукты!
Честно говоря, я обалдела, когда увидела сколько всего нам привезли!
И дело не только в жутко дорогих – для нас – экзотических фруктах, увидев которые Маруська до потолка прыгала.
Я ей, конечно, покупала периодически всякие вкусняшки – ну как ребенку без этого? И манго, и мини-арбузики зимой, и ягоды. Вот только эту страшную питахайю – ни разу. Она оказалась очень вкусной.
На мою попытку протеста Роман ответил просто, сказал, что будет все решать.
И мне неожиданно это так понравилось! И… пусть решает!
Он сам порезал нам фрукты, а потом пошел будить своего Стрельца-молодца.
- Павел, спасибо, вы свободны.
- Я на вас больше не работаю, Роман Игоревич, так что я сам буду решать, свободен я или нет!
И этот будет решать? Ха!
У меня в доме два «решалы», отлично!
Роман смотрит на меня, и нагло заявляет:
- Павел, думаю Асе нужен отдых, и лишние гости в доме ни к чему.
- Может, Ася сама определит, кто тут лишний?
Хочется выгнать обоих, честно!
С другой стороны – выставить за дверь Вишневского я не могу. Он…
Ох, просто не могу и все! Он столько продуктов заказал, и в клинику меня возил, и все оплатил и…
И целуется!
Господи, Аська, сумасшедшая ты! – думаю, и сама над собой смеюсь. Точно сумасшедшая!
Выставить Стрельцова я тоже не могу! Это… Это ж получится, что я потакаю Роману? То есть, будет все по его? Нет уж!
Не будет он тут командовать! Решала!
В общем, я запуталась.
Но ужинать приглашаю в итоге обоих. Правда, ужин Роман заказал на троих. Я пытаюсь отдать Павлу свою порцию. Он отнекивается, да и начальник его бывший смотрит так… недобро.