Куплю свое счастье (СИ)

Просто мне нужно как-то объяснить Стасе, что ее отъезд – это не драма для младенца, даже если это и не совсем правда.
- Глупенькая, перестань! Она совсем кроха, ничего не запомнит. Ты вернешься, и она тебя примет, будет радоваться.
- Она будет считать, что ее мать – ты!
- Ничего подобного. Я бабушка!
- Ну какая ты бабушка, мама Ася!
- Вот! Ты называешь меня мамой! Значит твоя дочка будет называть бабушкой.
Я не могла позволить Стасе упустить шанс.
Она училась тут, в Москве, в ВУЗе, где преподавал Лев. А потом они с подругой выиграли гранд, и им предложили уехать по обмену учиться в Вену. Такой шанс!
Стася бредила этой учебой этой поездкой.
В то же время случайно познакомилась с этим Феликсом. Его привел кто-то из ее однокурсниц. А он сразу увидел Стасю и, как она говорила «включил форсаж». Хотел куда-то увезти ее, все строил планы. Она ему говорила об учебе в Вене. Но Феликс считал, что все это блажь, обещал, что оплатит ей обучение в любом ВУЗе мира.
Глупый.
Он просто не знал, что Стаська, моя девочка, такая же как я. И деньги для нее ничего не значат. Ей было важно не то, что она будет учиться в престижном ВУЗе, а то, что она сама своей головой получила возможность туда поехать.
Она любила этого Феликса. Я-то знаю. Говорила, что и он любит.
А потом они крупно поссорились. Феликс хотел заниматься какими-то гонками, Стася считала, что это очень опасно, просила его отменить все. Но…
Феликс ее не послушал. Они поругались. Стася ждала, что он придет к ней, извинится. А он… он просто уехал. Через какое-то время Стаська поняла, что ждет ребенка.
Писала ему. И я… я тоже потом писала. Все безрезультатно.
Потом Ася как-то увидела его фото в журнале. Он был не один. С их общей знакомой. Под фото было написано – Феликс Вишневский с невестой.
Ася заблокировала его номер. И сказала, что ей все равно.
Конечно! Все равно! А мокрая подушка утром почему?
Я просила ее успокоиться и не реветь. Рассказывала, как это вредно для малыша.
- Ася, прекрати, ты вот вообще еще сама никого не рожала, а меня учишь… ой… прости…
Я простила. Это ведь было правдой. Я никого не рожала и вряд ли рожу.
Мне доктора сказали, что надеяться я могу только на чудо. Я, конечно, верила в чудеса, но.
Родить ведь самой пока только у одной получилось, да?
Мне для этого как минимум нужно мужчину приличного. А где ж его взять?
Не от Гены же рожать?
Вот, Павел, вроде бы и достойный вариант. Но если он знал то, что его шефу от меня надо было, почему молчал? Говорил ведь, что я ему нравлюсь. А такую информацию скрыл.
Хотя, я все понимаю. Шеф, работа, деньги. И… какая-то там женщина с детьми… Разумеется, он выбрал шефа!
Шеф этот тоже хорош!
«Я мог бы стать вашим мужем».
Бредил он, что ли? Какой муж? Где я и где он?
С другой стороны… Вот если бы я сказала – «да». Что бы он делал?
Что-то мне подсказывало, что уж Роман-то нашел бы выход. А я?
Обо всем об этом я, думаю, конечно, уже после того, как Владимир Владимирович покидает нашу квартиру.
А ему объясняю коротко. Стася уехала учиться.
Мы подумали, что ребенок останется со мной и проблем не будет. Если блудный папашка нашей малышки забил на беременность Стаси, значит девочка наша ему не нужна. Так что… какие могут быть проблемы? Я, условно бабушка. Да еще и тезки мы, так что… вообще можно никому ничего не объяснять!
В свидетельстве о рождении у Аленки есть только мать.
Анастасия Львовна Романова.
И я тоже Анастасия Львовна Романова. Так что…
Есть у нас две Анастасии Львовны, а какая именно мать – та, или эта – кому какое дело?
Именно так мы и решили.
И кто же думал, что с Феликсом случится несчастье, и этому Роману приспичит искать его ребенка?
Зачем только Стася писала этому недопапаше о совей беременности?
И что теперь делать?
Продолжать врать Вишневскому, говоря, что мать я?
Владимир Владимирович обещал подумать.
Да и я, думаю…
Наверное, нужно позвонить Стасе, вызвать ее сюда. Но если она приедет сейчас, и Вишневский узнает, что мать – она, не будет ли он давить на нее сильнее?
 
Еще момент – у нее учеба в разгаре. Вряд ли она сможет вырваться, будет переживать. Или бросит все и примчится – с нее станется!
Что же делать? Как быть?
Голову ломаю. А мне еще работать.
Одна мысль приходит - хорошо хоть Генка вроде отстал. После той памятной его встречи с Павлом не звонит, не пишет, денег не требует.
А часов в деять раздается звонок.
- Здравствуй, жена, соскучилась?
Помяни чёрта...
РОМАН.
«Я не могу за вас выйти, я замужем» … И глаза такие испуганные.
Весь вечер прокручиваю в голове эту встречу и разговор.
Глупая девчонка. Хотя, какая она девчонка? Тридцать два, дети… могла бы уже и поумнеть!
Против кого пошла?
После этой шедевральной встречи возвращаюсь домой, Илона увязывается за мной, я не гоню. Что-то мне подсказывает, что ее советы будут не лишними.
​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Заходим в дом, она смотрит на меня с победной усмешкой.
- Что?
- Что, «что»? – глаза блестят так, словно это ей я десять миллионов пообещал.
- Что смотришь?
- Ну так. Думаю. Заслужила я подарок или нет?
Вот же… корыстное женское племя!
- Илона, ты берега-то все-таки не теряй.
- Ну, Ромашка, ну зая! – губы дует, строя дуру из себя. Я знаю, что она играет, прикалывается. Прекрасно понимаю, что всерьез эта мадам не будет меня называть ни «заей», ни «ромашкой». Сегодня ей позволительно.
- Без «ну», хорошо?
- Ла-адно! Ну… упс, - ржет нагло. – Ром, ты обещал машиночку, новую, «Инфинити», помнишь?
Хм, ничего не треснет? Я ж дарил уже «мазду» в этом году?
- А что с твоей машиной, проблемы?
- Да, проблемы. Пепельница заполнилась.
- Ты не куришь!
- Ну, это шутка такая, Ром. Я просто уже немного выросла из «Мазды»…
- В каком месте? Я не заметил!
- Ром! Ну, правда!
- Я подумаю. – прохожу в гостиную, соображаю, кому бы позвонить и проконсультироваться насчет того, как мне поступить с этой Романовой.
- Ром, ну я ж тебе помогла сегодня?
- Помогла. И что?
- И еще помогу. Хочешь совет?
- Какой?
- Женский, Ромочка, чисто женский! – улыбается, как Лиса Алиса в старом советском фильме. Обаятельно, нагло, но действенно.
- Твой совет в обмен на «Инфинити»? Не круто ли?
- Ну, я, конечно, не психолог Лобковский, хотя его советы стоят дешевле, но… мой тебе может здорово помочь.
- Я слушаю.
- Я могу рассчитывать на машину?
- Теряю терпение, Илона!
- Ну, хорошо. Я уже тебе говорила, что тебе проще на ней жениться?
- И что? Предлагаешь мне реально это сделать?
- Предлагаю тебе за ней приударить.
- Что?
- Боже, Вишневский! Реально не отдупляешь? Приударить! Подкатить! Поухаживать! Она явно зачахла без мужской ласки.
- Что? – реально я слегка в шоке. Моя…любовница предлагает мне вступить в отношения с другой женщиной?
- То, Рома, то! У нее мужика давно не было! Ей нужно помочь расслабиться! Ты ей бабки предложил, а она не понимает сейчас они ей зачем? У нее вся жизнь – дом и дети, как я поняла. И нафиг ей бабки твои? А ты ей покажи, что с бабками она сделать может. Купи ей шмоток, одень как куклу, покажи, как она, упакованная, может в мужском внимании купаться! Сделай так, чтобы она воспринимала этого ребенка как досадную помеху ее женскому счастью! И она сама тебе ее отдаст.
Смотрю на Илону и… как она сказала? Не отдупляю? Именно.
Вообще не понимаю, что она имеет в виду.
То есть она предлагает мне разбудить в этой Асе женщину, которая якобы спит? И эта женщина потом легко отдаст мне ребенка?
- Думаешь?
- Уверена! Сейчас у нее в жизни реально ничего кроме детей и проблем. Она же слаще морковки ничего не ела. А тут появишься ты, весь такой красивый, интересный, импозантный… Блин, зря только ты уже продал всю эту историю с дитём.