Дарья Искусница (СИ)
- Оу, - Дима выдержал небольшую паузу, собираясь с мыслями. Стоять с ним в темной комнате было удивительно уютно, мы оказались словно отрезаны от остального мира. Стояли недвижимы. И тихий разговор становился все более откровенным. – Это осознанный выбор, Даша. Прожить жизнь свободными, делать что хотим, не грустить по мелочам, не рвать жилы. Гришка пошел в музыканты, назвал музыку ветром и полетел. Вовка решил освобождать людей и открывать им новые горизонты. Только странно это интерпретировал, став отличным адвокатом по разводам.
Можайский хмыкнул, обхватив меня поудобнее и зарываясь носом в волосы.
Облокотившись на сильное тело сзади, я расслабилась. По крайней мере сейчас он не совершал новых захватнических действий, и я почувствовала себя удивительно умиротворенно.
Шепот. Дыхание. Темнота. Может быть и правильно, идти по жизни, не напрягаясь. Спокойно и весело воспринимать повороты судьбы, оставить в себе немного ребенка, улыбчивого и счастливого. Я всегда была слишком серьезной, да и откуда взяться веселью, когда несколько лет стискиваешь зубы и просто выживаешь.
От теплого дыхания в шею подкашивались ноги. Хрипотца Можайского, ощущение его за спиной, вкрадчивый запах коньяка с корицей, все это успешно и быстро лишало меня силы воли. Гипнотизирует он меня, что ли?
- А ты? – пробормотала я.
- А я самый тяжелый случай. Всегда просчитывал ситуацию, характер такой. Уехал от контролирующих родителей, вдохнул полной грудью, получил финансовую независимость. Каждое утро вставал с улыбкой… Пока не создал слишком успешный проект. Раз и все покатилось в тар-тарары. Бросить жаль, детище все же, но достало меня преизрядно. Быстрее бы продать партнерскую половину и опять зажить спокойно.
- Все-все пытаешься просчитать? А как же ситуация со мной?
- Так я тебя сразу оценил. Умница, скромница. Мне от Олеси нужно были прикрыться, она с флагом невесты пачками интервью начала раздавать, обо мне и семье рассказывать.
Картина как мной удачно прикрылись в этот раз не вызвала понимания. Я нахмурилась. Под босыми ногам неожиданно холодным стал мраморный пол.
- И сейчас все считаешь?
- А как же. Пройдет шумиха, отстанут от нас папарацци и службы безопасности корпораций, мы с тобой опять сойдемся. Буду почаще приезжать на Родину, домой, а там ты меня встречаешь – теплая, родная, спокойная. Ну, когда не злишься, конечно.
Именно в эту минуту со спокойствием было не очень хорошо. Испарялось оно со скоростью росы на жаре. Водой на раскаляющейся сковородке.
- Почему я?
- Как почему? Даша, мы же идеально подходим друг другу. Я скоро буду обеспечен больше, чем может потратить один человек. Помогу тебе с каким-нибудь бизнесом, знакомым буду советовать. Ты – надежная, красивая до жути, глаз не отвести, не капризная, без толпы требовательных родственников и подруг. Сексуальная… Когда ты рядом, вообще ни о чем другом думать не могу. Притягиваешь меня безумно, я словно подросток и первый раз девушку в руках держу…
Последние слова я почти не слушала. Здорово, значит, что я почти сиротка. Прилетать ко мне можно и расслабляться без особых хлопот. Не знаю, что там рассчитывает у себя в голове Можайский и почему считает вариант со мной надежным. Я-то себя с ним наоборот, словно на американских горках качусь. Бесконечное вверх и вниз до головокружения. Только-только начали подниматься и снова летим с горы о земь.
- Ломов сказал, ты решил завтра улететь? – спросила я, сдерживаясь из всех сил.
- Да, отвезу Киру и займусь делом, больше тянуть нельзя. Спасибо тебе, солнце, не подписал предварительный договор с Сирокко. Больше никаких спонтанных решений, закажу полный сбор информации и найму специализированную юридическую фирму. Вовка хотел мне со сделкой помочь, будет координировать их работу. Так что… у нас почти не осталось времени, поэтому и пришел. Никто не видит и не знает, Даш, только ты и я. Это наша ночь, ты ее запомнишь. Не представляешь как я хочу тебя. Хочу снять эту лишнюю тряпку с тебя, ласкать, чтобы ты плавилась в моих руках, кричала. Солнышко мое…
- Угу. Кричать я запросто.
Черт, почему мужчины вечно говорят не то, что надо. Какой щедрый, как моя мама говорила: «ухажер, дочи, должен быть с большим сердцем на подарки».
Мне только что предложили ночь сладострастья и статус любовницы по вызову в обмен на денежное содержание.
Сшитую мной лично ночную рубашку назвали тряпкой и сообщили, что все надо сделать по-быстренькому. И ведь искренне, увлеченно сыпал комплиментами при этом, а в параллели думал о работе. Настоящий Цезарь, успевающий несколько действий одновременно. Не могут же интрижки помешать мыслям о бизнесе? Даже обижаться глупо, кто на правду обижается?
В груди болело. Словно долго держалось нечто важное на тонкой нити, а потом раз и оборвалось со звоном, оставив пустоту.
- Дима, ты думаешь без твоей финансовой помощи у меня самой ничего не получится?
- Да я от души. Все женщины ждут от своего мужчины…
- Содержания, - подсказала я.
- Правильно, со… Не в этом смысле. Помощи, я хотел сказать. Мужчины более устроены в этом мире, самостоятельны. Мы знаем, что хотим, а вам без нас трудно воплощать мечты...
Красиво поет, почему же хочется стукнуть его локтем назад или… пригреть по затылку свернутой простынкой, которую я по наивности оставила в комнате.
- Подытожим, - сказала я, изворачиваясь и с силой снимая мужские руки со своей талии. – По твоему мнению, я - слабая и зависимая, мечтающая о крепком… ежемесячном обеспечении и вливаниях в девичьи гламурные проекты? Судишь меня по своим прежним девушкам? Дима-Дима, я несколько раз сообщила о своих ожиданиях в отношениях, но ты не слышишь.
Он пытался схватить меня за руку, пришлось угрожающе зашипеть и предупреждающе полоснуть ногтями. Я не беззащитна, и не послушна. Рывком распахнув дверь в спальню, под лучом тусклого света я обернулась на недоуменно хмурящееся лицо.
- Совместной ночи не будет. Может быть у нас вообще ничего не будет. Спасибо за искренность, это было больно, зато честно, - я захлопала ресницами, надеясь скрыть проступившие слезы. - Все, что ты предложил - мне не интересно. Можайский, оказывается, тебе нужна совсем другая девушка. Ой, чуть не забыла – желаю тебе всего хорошего в дорогу, надеюсь, ты успешно решишь свои дела по работе.
И скользнула к себе, резко закрыв за спиной дверь.
Некоторое время я постояла, почему-то надеясь на его упорство. Вот сейчас он ворвется и будет требовать объяснений, начнет расспрашивать. Но минуты шли… И точкой в нашей беседе стал слабый звук хлопнувшей двери в его спальню. Отлично поговорили.
Отличненько.
Я упала на кровать и накрыла голову подушкой.
Поднялась и швырнула эту подушку в стену.
Соскочила на пол и, подбежав к ростовому зеркалу на шкафу, сдернула с себя рубашку. Кто я? Где здесь я? Даша Рощина. Насколько глубоко прячусь внутри смазливого юного тела. Я… которая сколько лет просидела тихой мышкой, убежденная, что у меня кроме внешности ничего нет.
Смотрела на свое обнаженное тело, на себя, скрытую где-то внутри него. Когда-то на институтском выпуске ко мне подошел парень. Я уже подрабатывала в магазине, чтобы оплачивать общежитие, и впервые позволила себе купить красивое платье. Помню, все пальцы исколола, размер по скидке был мне велик, пришлось ушивать самолично, имитируя производственные швы крошечными стежками. Как же я тогда любила. Безумно, безудержно, первой девичьей все отдающей любовью. Он не настаивал, не давил, ухаживал восторженно и нежно. Когда мы стали жить вместе, попросил меня больше не выходить на работу. Его заработка и денег его семьи хватало на самую беззаботную жизнь…
Он любил меня неостановимо, в прямом смысле. Возбуждался от поворота головы, улыбки, от того, как я склоняюсь над кухонным ящиком, от того, как хлопочу, вытирая пыль. Сначала мы стали меньше гулять, потому что посторонние мужчины слишком пристально рассматривают его невесту. Потом меня вовсе заперли дома, даже на праздники мы никуда не выходили.