Неподдающийся (СИ)

Матвей в ответ на наезды двоюродного брата всегда тушевался и начинал мямлить. Чувствовал он себя при этом очень неуютно.
— Нет. Это белый камень. Может, саркофаг? — предположил он с надеждой.
Дэн давно хотел найти не разграбленный саркофаг какого-нибудь древнего богача, чтоб там и золотые монеты, и украшения, и дорогая посуда. И ещё много всего, что понравится его «куратору».
Дело в том, что за этой деятельностью наблюдали очень пристально, и Денис не смог бы продать ни одной самой мелкой монетки так, чтобы об этом не стало известно «куратору». И попытайся он пойти в обход своих «покровителей», и ему, и Мэту весьма не поздоровилось бы.
Поэтому о каждой находке он должен был доложить «наверх». Правда, пока ничем порадовать «куратора» он не мог. И тучи над его головой уже начинали сгущаться. Слишком подозрительно «сверху» смотрелись три лета работы вхолостую.
К возможному саркофагу Денис почти летел, уже представляя, что купит на заработанные деньги. Ему обещали всего двадцать пять процентов, причём напополам с Мэтом, но даже и это в случае удачи может оказаться огромным барышом. Да и, какой будет половина Матвея, определял сам Дэн, можно её немного подрезать.
В плодородном слое гумуса, накопившемся здесь за много веков, виднелась свежевыкопанная ямка. А из неё торчало что-то, испачканное землёй.
Денис подошёл поближе и присел на корточки. Коснулся белевшей под слоем грязи находки. Это был не просто камень. Уж слишком гладкой наощупь оказалась находка. И холодной.
— Что это? — спросил наблюдавший за его манипуляциями Матвей.
— Не знаю, — шёпотом ответил Денис и огляделся по сторонам. Душу затопило ощущение чего-то грандиозного. Он чувствовал, нет, знал, что они с Мэтом стоят на пороге большого открытия. — Давай раскопаем побольше.
Матвей послушно поднял отброшенную было в сторону лопату и приготовился копать дальше.
— Стой, тупица! — заорал Дэн.
Мэт послушно замер и поднял на него ожидающий взгляд.
— Не лопатой! А вдруг повредишь?
Точно, и как он сам до этого не догадался. Всё-таки хорошо, что Денис у них такой умный.
Матвей нашёл толстый сук, отломал от него лишние ветки и, встав на колени над ямой, принялся выгребать из неё землю.
Находка оказалась узкой, клиновидной формы, но длинной, уходящей глубоко в землю. Мэт устал уже обкапывать её.
— Уже сантиметров тридцать, — сообщил он наблюдавшему Денису и устало вытер пот. Жара поднималась и наполняла воздух между деревьями.
— Пусти-ка, — Дэн сорвал сосновую ветку и начал обтирать ею находку.
Спустя несколько минут из-под слоя сырой земли явственно проступила бледная рука.
— А-а-а! — заорал Матвей и одним прыжком отскочил на пару метров. — Труп!
— Тьфу на тебя! — Денис тоже дёрнулся от резкого вскрика товарища. — Чего орёшь?! Статуя это. Мраморная.
  
25
 
Первые несколько дней промелькнули для Светы, как один нескончаемый трудовой подвиг. К вечеру она обычно была настолько вымотана, что с трудом ужинала тем, что готовила им днём Колькина бабушка, на автопилоте принимала душ и валилась в постель. А утром всё начиналось с начала.
Постепенно девушка втянулась, и работа уже не казалась настолько тяжёлой. Светка даже начала получать удовольствие от общения с лошадьми, узнавала их характеры и повадки, училась находить подход.
С каждым днём на ферме ей нравилось всё больше и больше. И вечерами вместо ожидаемого мамой нытья девушка взахлёб рассказывала ей, как здесь здорово, какой замечательный Гном, и нос у него бархатистый, и нрав мягкий. В общем, если б он не был конём, мама решила бы, что дочь наконец влюбилась.
Об Игоре Светка старалась лишний раз не упоминать, только если мать спрашивала напрямую. Девушка боялась раскрыть своё истинное отношение, потому что в последние дни он словно поселился в её мыслях. Днём она постоянно старалась найти его взглядом, а ночами… он неизменно становился героем её эротических снов.
Светка чувствовала себя глупо и боялась, что кто-нибудь узнает о её любовной зависимости и начнёт насмехаться.
 
Игорь же вёл себя по отношению к ней заботливо и покровительственно, словно старший брат. И это иногда просто выводило Светку из себя, хотелось стукнуть его по голове и проорать ему в ухо: «Я влюблённая в тебя женщина! Заметь же это наконец!»
Но он не замечал. Конечно, иногда девушка ловила на себе его взгляды, дававшие ей призрачную надежду, но и она гасла, когда Игорь, заметив, что она смотрит в ответ, тут же отводил глаза.
Ещё и Марина изводила её постоянными придирками и насмешками. Правда, делала это, когда поблизости никого не было. При других же эта стерва всегда была к ней подчёркнуто нейтральна. А Игорь, казалось, начал уделять стерве больше внимания, чем раньше. Они даже собрались пойти на свидание, но мужчина уже дважды откладывал это мероприятие. Что, конечно же, не могло не радовать Свету.
В общем, жизнь била ключом. И чаще всего Светке по голове. Но она не отчаивалась. Знала, что и на её улице когда-нибудь перевернётся грузовик с личной жизнью и взаимными чувствами. Надо только подождать.
А самой большой душистой и светлой ложкой мёда в этой бочке дёгтя был Гном. Его тёплые карие глаза, смотревшие на девушку с нежной доверчивостью, мягкие ноздри, приветливо обнюхивавшие её руки в поисках яблока или морковки, да и весь его большой и бархатистый облик приводил Светку в восторг.
Настоящая любовь всё же существовала в этом мире. И истинное волшебство случалось, когда эта любовь была взаимной.
Сегодня вечером наконец должна была исполниться мечта последних дней — Колька обещал совместную верховую прогулку. Они уже заручились согласием Игоря, который как раз сегодня собирался пойти на свидание с Мариной. И теперь девушка предвкушала первый выезд на Гноме и одновременно ревновала мужчину своей мечты к этой противной стерве.
Ну вот почему не бывает так, чтобы жизнь приносила только радость?
Когда они прервались на обед, Игорь засомневался в правильности своего выбора.
— Может, и мне поехать с вами? — спросил он Светку, с аппетитом поглощавшую Степановнин борщ, так разительно отличавшийся от её собственного. — Мало ли что может случиться. Всё-таки вы ещё дети, и…
— Мне уже восемнадцать! — с досадой перебила его Светка.
— Прости, — улыбнулся Игорь, — всё время об этом забываю.
Он протянул девушке стакан сока и, подняв свой, легонько стукнул самым краешком.
— За взрослую, умную и красивую девушку, — произнёс он тост таким нежным голосом, что Светка подобно кобре была готова тянуться за ним из своего кувшина.
Она покраснела и в смущении опустила глаза. Вот зачем он так? Словно издевается над ней.
Мелькнула было мысль, что он уже давно догадался об её чувствах и теперь насмехается, получая удовольствие от её неловкости.
Нет, Игорь не такой, он не стал бы поступать подобным образом. По крайней мере, Светка на это надеялась.
И вот наконец настал день Икс. Точнее вечер. Хотя до наступления темноты было ещё далеко. Солнце лишь начинало опускаться над морем.
Колька показывал и терпеливо объяснял, как седлать лошадь, как ставить ногу, с какой стороны садиться. А Светка почти не слушала его, глядя в бархатисто-карие глаза, казалось, ожидавшие этой прогулки не меньше, чем она.
— Гномик, маленький мой, — она погладила доверчиво подставленную морду. — Ты ведь хочешь меня покатать?
Конь фыркнул и покивал головой, возмущаясь её необоснованным сомнениям. Ну конечно, он тоже желал этой прогулки. Словно подтверждая свои слова, он нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
— Ты готова? — спросил её Колька, державший поводья.
Светка, сглотнув, кивнула. Она знатно нервничала.
— Вот, встань сюда, — мальчик подставил перевёрнутое вверх дном ведро.
Светка осторожно забралась на него, немного сравнявшись в высоте с лошадью.