Научи меня танцевать (СИ)

  
Научи меня танцевать
   
Ночные гости
 
Входная дверь слегка пошатнулась под натиском ломившегося с улицы, затем послышались глухие удары, подобные раскату грома. Я поднялась и пошла открывать, машинально взглянув на старинные настенные часы в кованой металической раме: час ночи. Евгений Павлович лениво поднял морду и покосился сначала на дверь, потом на меня, потом снова на дверь и устроился обратно, тяжко вздохнув.
- Охранничек... - пробормотала я и пошла открывать, потому как грохот не прекращался.
Надо сказать, поздние гости не такая уж и редкость в доме отца. К нему шли все: заплутавшие грибники в состоянии близком к обморочному, раненые охотники, жители элитного поселка, активно разрастающегося неподалёку, застрявшие в непролазной грязи на дорогих спортивных тачках с низкой посадкой. Однажды пришел какой-то чудак за солью, мол, по-соседски. Какое может быть соседство, если на пятнадцать километров с трех сторон только лес, захудалая деревенька, жителей которых знаешь по именам, да одна-единственная дорога, а позади дома - довольно широкая река, с таким подводным течением, что только человек, начисто лишенный инстинктов самосохранения, решит в нее зайти? Но отец даже бровью не повел, дал соли, и мужичок удалился. Оказывал первую помощь охотникам, оставлял на ночлег грибников, вытягивал из грязи богатеев, которые, свернув с трассы, выбрали не ту дорогу на развилке. В общем, в этом доме всегда были рады всем, в любое время и по любому вопросу, чем нещадно пользовались жители деревеньки, где каждый знал – Егерь поможет.
Так как ввиду временного отсутствия самого Егеря почетные обязанности выполняю я, нечего было и думать о том, чтобы затаиться и малодушно переждать. Отец каким-то непостижимым образом узнает и страшно расстроится. Я прямо-таки вижу его большие грустные глаза, смотрящие с укором.
На пороге стоял Серега, с окровавленным мужиком на горбу, который то ли был без сознания, то ли на том свете. Впрочем, такая картина не нова, и я покорно посторонилась, пропуская дорогих гостей. Гости, кстати, в самом деле были дорогими. Сергей трудится не то охранником, не то водителем у какого-то дяди из того самого поселка, в который приезжали только на дорогих иномарках, любит стильные шмотки и легкий выпендреж. У его ноши на руке были часы примерно равные по стоимости моей городской квартире. Неплохой, между прочим, по меркам простых смертных.
Серега аккуратно переложил свой груз на пол и выдал незамысловатое:
- Василиса, помоги.
Я с сомнением покосилась на пол, мол, а есть ли смысл суетиться, как вдруг мужик слабо пошевелился.
- Чем? – поинтересовалась равнодушно.
- За нами хвост, - косясь на дверь заявил Серега, - никто не должен знать, что он еще жив.
- А он точно должен быть жив? - флегматично поинтересовалась я.
- А, по-твоему, я просто ради развлечения ночью по лесу его на себе таскаю? - разозлился он. Я стояла и молча выжидала, когда до него дойдет, что знать мне это в общем-то не от куда.
«Вот и огонек озарения промелькнул в глазах. Вот и славно, всего то пол минуты прошло. Мы же не торопимся» - пронеслось в голове. Хорошо, что я давно научилась не выдавать всю ту язвительность, на которую была способна. Зачем людям настроение портить?
- Короче, - спокойно начал он, - у меня максимум минут десять, чтобы оказаться как можно дальше отсюда, иначе нам обоим крышка. Моя тачка в вашей трясине, до дома пойдут пешком, шанс уйти есть, но он тает на глазах. Поможешь?
«Ваша трясина» прозвучало оскорбительно, не я ж ее культивирую в самом деле, а матушка природа, но в этом доме не отказывают. Я ненадолго задумалась, разрабатывая план. Надо отметить, голова у меня варит неплохо, особенно в стрессовых ситуациях. Бегло осмотрела ранения, в принципе, ничего смертельного: два пулевых по касательной, в левое плечо и руку, довольно глубоких. Бледный, на лбу испарина, но до обморока по общим признакам было вообще-то далеко.
 
Залила раны антисептиком и наложила тугие повязки. Пока это все, что успею.
- В погреб его, - скомандовала Сереге.
- Какой нахрен погреб, Василиса?! - взвизгнул Сергей от возмущения, а я чуть не фыркнула, так это забавно выглядело. - Он же там загнется!
- Загнется или нет не знаю, это время покажет, - ответила серьезно. - А ты либо слушайся, либо забирай свой полутруп и проваливай встречать гостей на дорогу.
- Черт! - выругался Сергей и потащил ценный груз к подполу. – Открой, – пробубнил он, а я продолжила инструктаж.
- Положи его за ящиками с картошкой и накрой мешковиной, - открыла лаз в подпол и включила там свет, продолжая пояснять: - она на стеллаже справа.
Схватила тряпку и вытерла капли крови, ведущие к подполу. Серега поднялся, закрыл люк и выжидающе уставился на меня.
- Нормальные мужики, Сережа, к бабам с цветами приходят, - наставительно произнесла я и без перехода продолжила: - снимай рубашку. - Взгляд его моментально затуманился, а я закатила глаза, взяла с вешалки у входа отцовскую куртку и протянула Сереге. - Рубашка вся в крови. Приличные люди в таком виде по улицам не шастают. Выйдешь через веранду к пристани, по пути постарайся выжать из нее хоть пару капель. На пристани возьмешь лодку, придется поработать руками, мотор не заводи, поплывешь налево, по течению, особенно от берега не отходи, за деревьями не увидят. Через пару километров будет мост, привяжешь под ним, там крюк есть, не пропустишь, он белой краской выкрашен. Справа от моста домишка стоит, почти сарай, не приглядываться - не увидишь. Постучишь, скажешь от Егеря, попросишь машину. У Деда старая «Нива», но бегает прилично. Если не вернешь или разобьешь, лучше сразу пиши завещание. О госте позабочусь, если на то будет воля Божья. Все, топай.
Серега посмотрел с сомнением, но не сказав ни слова, рванул на веранду. Хотя «спасибо» было бы вполне уместно.
- Будем ждать гостей, - сказала я Палычу, который с интересом наблюдал все это время. Перетащила его коврик на люк и приказала: - Место!
Палыч улегся, дважды ему предлагать не надо, ничего не делать - его любимое занятие. Набрала воды в таз, поставила рядом с размазанной по полу кровью и немного повозила по ней тряпкой. Хитрости все эти, конечно, излишние, учитывая, что в подполе у меня мужик, но вдруг гости у меня не слишком умные будут? Не хотелось бы думать, что я буду заменой Сереге в качестве второго трупа. Любовник он, конечно, не плохой, но неплохих много, а я у себя одна.
Ждать пришлось не долго, за окном послышался топот.
«Трое» - машинально отметила я.
Палыч поднялся и замер, готовый вцепиться кому-нибудь в горло. Вспомнил, видимо, что он вообще-то здоровущая черная немецкая овчарка.
- Лежать и не двигаться, - прошипела я. Палыч лег и затих, он слишком хорошо знал этот тон. Теперь даже если начнется война, он не поднимется без моего приказа.
В дверь снова загрохотали, я поднялась с пола и пошла открывать. Невежливо заставлять людей ждать.
На пороге стоял мерзкий тип, лет сорока, какой-то весь щупленький и сухонький, с большими пустыми глазами без выражения, тонкими белесыми губами и светлыми, довольно длинными волосами, зачесанными назад. Вот только косы не хватает в руках, да чёрной мантии с огромным капюшоном. Вместо всего этого великолепия позади него стояли два молодца с до того круглыми мордами, что глазки на них почти не угадывались.
- Не поздновато ли ты дверь открываешь, деточка? - поинтересовался первый таким скрипучим голосом, что я невольно поморщилась. Ей-богу, как пенопластом по стеклу.
- А вы постучали, чтобы вам не открыли? - невинно поинтересовалась я и тут же очутилась на полу от удара ногой в живот, проехав на пятой точке ещё пару метров по инерции.
«Вот тебе и сухонький» - незадачливо отметила про себя, пытаясь дышать. Поаккуратнее надо с выражениями.
Скрипучий между тем по-хозяйски вошел, круглолицые следом за ним.