Враг Самогеты (СИ)

– Я больше воин, чем шаман.
– Знаю. – Его губы расплылись в улыбке. – Это мне в тебе и нравится.
– Нет, – я ответила резким отказом.
Оцепенение, вызванное его внезапным предложением, спало, теперь я злилась даже больше, чем раньше. Он ни словом не обмолвился о смерти отца; о том, что ему жаль; о том, что раскаивается, что не прислушался к нему, и сожалеет о том, к чему это привело. Сердце с новой силой захлестнула жалящая волна обиды.
– Зачем тебе хранитель, вождь, когда ты не слушаешь даже своего шамана?
Лицо Цебира сделалось суровым. Я никогда не называла его вождем, когда мы оставались наедине.
– Ты винишь меня в смерти Карктара?
– Вождь – защитник орков, но как ты собираешься и дальше действовать во имя нашего блага, если не слышишь души своего народа? – ответила я и грозно сверкнула глазами.
– Эфира, я чту Духов, но не они отвечают за тысячи голов орков. Духи – это не орки. Я слушаю, но поступаю так, как считаю нужным. Ты сомневаешься во мне?
Не отводя взгляда, я промолчала, и это было красноречивее ответа. Брови Цебира нахмурились, желваки на скулах заходили, а губы сжались в тонкую полоску.
– Я хочу просить дать мне Тераʼкур, мой вождь.
– Нет, – ответил он сразу же. – Сейчас небезопасно странствовать, и твое обучение давно закончено, к чему тебе Тераʼкур?
– Мое законное право просить о нем.
– Как твой вождь, я не даю своего согласия.
Его мужественное лицо посерело, в интонации послышалось рычание, я поняла – ответ окончательный.
Это был удар под дых. Тераʼкур – время шамана искать себя, свою силу, свою дорогу к Духам. Я никогда не просила о нем, было ни к чему. Отец не был строг со мной, я могла выбирать свой путь сама. Мама тоже понимала, что я росла воином, а не магом, и была права. Они не возразили, когда я решила не идти дорогой Духов. Но разрешить оставить клан на время может только вождь или старейший шаман.
Рванув застежки своих доспехов, которые повалились на пол, я бросила меч к ногам вождя, оставив себе из оружия только клинок отца.
– Тогда я ухожу из клана.
Произнеся это вслух, я вздрогнула. Слишком поспешное решение, необдуманное, глупое, даже детское, но пути назад нет. Слова произнесены.
Никогда не видела в глазах Цебира столько разочарования. Он узрел во мне предателя, ведь только предатель способен отказаться от своего клана. Оказалось, не только – еще орк, лишившийся опоры. Именно этим был для меня отец – примером, утешением, гордостью. Все это сгорело сегодня на погребальном костре, и я не знала, как жить с этим дальше.
  
 Глава II. Под звуки колокола  
 
Натянув шапку на самые глаза, кутаясь в теплое пальто на пару размеров больше, чтобы меня не узнали, я шла по окраине города. Ноги утопали в слякоти, приходилось обходить дорогу по обочине. Туда-сюда сновали горожане и повозки, я старалась не встречаться ни с кем взглядом: вряд ли меня узнают, но лучше не рисковать.
Неожиданно для себя впервые за долгое время я остановилась посмотреть по сторонам. Не помнила, какое на дворе сезонье. Вроде недавно начинался Листопад. Взаперти меня никто не держит, и на улицу я выхожу часто, но таких мелочей, как погода, не замечаю. Я вообще не слишком обращаю внимание на свою жизнь в последнее время.
Я осмотрелась. Любоваться было нечем. Время Листопада подходило к концу – сыро, зябко, небо серо-бурое. Дома на этой улочке располагались настолько близко, что, казалось, жались друг к друг, чтобы спастись от промозглости и холода. Почти голые несчастные деревья, осиротевшие кусты – не дорога, а месиво грязи. Не спасала даже разбросанная по переулкам солома, которая уже не справлялась со своей задачей и тонула в лужах. Очень созвучно с моим душевным состоянием. Впрочем, эта часть города не могла похвастаться изяществом, все же окраина. Чем ближе к дворцу Азе-Эгле, тем здания становятся выше, улицы – шире, карнизы – наряднее, а горожане – богаче.
 
Велад любит повторять, что я должна заставлять себя вновь делать вещи, которые прежде меня радовали, или хотя бы стараться замечать их. Я попробовала, но пейзаж вокруг не располагал к радости и поднятию настроения, поэтому плюнула и поплелась дальше. Вскоре я свернула на дорогу, которая ведет за городские стены.
Времени оставалось немного, Ортос скоро меня хватится. Этот подросток-оборотень – самый неопытный из всех моих провожатых. Сетсей против, чтобы я оставалась одна: стоит мне выйти за территорию Фебраны, как по его приказу за мной обязательно увязывается оборотень или маг, а чаще и тот и другой вместе. Велад его поддерживает, а этих двух, взявшихся за мою охрану, переубедить непросто. Я понимаю, почему они обеспокоены – хоть и не хочется в это верить, но я могу быть опасна. Вначале пыталась сопротивляться и не замечать очевидного, но в итоге махнула рукой: нравится им ходить за мной хвостом, пускай ходят, только вот идти у них на поводу я не собираюсь.
Из всех моих охранников улизнуть от Ортоса было легче всего. Стоило любой городской девушке ему улыбнуться, и он забывал обо всем на свете. Вот и сегодня в лавке, куда мы заглянули, с нами заговорила румяная продавщица, и, пока они улыбались друг другу, я улизнула. Ушла через портал, убегать на своих двоих от оборотня – затея бесполезная, по запаху любой из них найдет меня в два счета. А вот если воспользоваться порталом, придется хорошенько побегать, прежде чем отыщется мой след. Сейчас это единственная возможность побыть хоть немного одной, поэтому я не гнушаюсь прибегать к этому верному способу. К тому же дозорные сообщили, что у границы вновь замечено оживление портальных тварей, разумеется, я не могла не воспользоваться этой ситуацией. В этих случаях большую часть магов отправляют в дозоры, и Сетсею, ответственному за охрану границ Кроуги и Потавы, некогда со мной возиться.
Город остался позади, и я брела по проселочной дороге, перепрыгивая лужи. Впереди между деревьями уже виднелось знакомое красноватое сияние. Я шла к границе. К той самой линии Акарана, которую мы возродили. Не знаю, зачем я снова и снова сюда прихожу. Вру, все я знаю! Не готова сдаться, никогда не буду готова.
У границы я бываю часто. Все маги второго порядка выходят на обязательную сторожилку: убивают паршивых тварей, собирают что-то ценное за границей, если выпадает такой случай. Велад и Сетсей категорически против, чтобы я совалась за границу вместе со всеми и встречалась с портальными тварями лицом к лицу, но я часто хожу в дозоры, чтобы помочь солдатам вернуться. Я единственная, кто на нашем участке огражденной территории способен открыть проход назад. Есть еще малыш Август, но про него мы помалкиваем, чтобы монаханцы не узнали, что этот ребенок – прямой наследник их магической ветви.
У линии Акарана свои правила, о которых мы узнали позже. Иногда линия прерывается, и на короткое время в ней образуются дыры. Где случится новый разрыв и как долго он продлится, неизвестно. Все эти твари без продыху ошиваются где-то поблизости. Поэтому вся магическая граница охраняется. Твари расползлись по всем землям вокруг. Особенно много их на территориях тех княжеств, которые линия укрыла не полностью. Княжества Кроуги это почти не коснулось. Своей силой Он защитил почти всю его территорию, незакрытыми остались лишь небольшие участки прибрежных районов.
На этом сюрпризы линии Акарана не закончились. Оказалось, что любой беспрепятственно может выйти за границу, а вот вернуться невозможно, пока наследник ветви не откроет проход обратно. Нас, кто на это способен, всего трое – я, Август и, к моему удивлению, Мордау. Подозреваю, что это означает только одно – его брат Иритан погиб, возрождая линию, и наследником ветви теперь является Мор. Что происходит в Самогете, я знаю лишь отдаленно, и то со слов дворфа. Всю переписку между нашими княжествами ведет Велад, с ним Мордау переписывается охотнее. Если письмо напишу я, ответ либо не придет, либо ничего содержательного в нем не будет. Зато колкостей и насмешек в свой адрес начитаюсь с лихвой. В глазах нового правителя Самогеты я не княгиня теперь аж целых двух княжеств, а бестолковая женушка пропавшего без вести князя. Это весьма распространенное мнение среди знати Людеи, но чихать я хотела на их умозаключения.