Разрушительный (ЛП)

Он хмыкнул и опустил руку, сосредотачиваясь на толпе людей, заполнивших двор. Лично Айви не смогла заметить никого, кто был бы похож на его знакомого. Многие люди носили синее, но пока она не видела никого с живым цветком на пиджаке, что, по ее мнению, было вполне логично в это время года. В Париже сейчас не сезон нарциссов.
Почувствовав, что Баэн напрягся рядом с ней, она подняла голову и увидела, что его взгляд сосредоточен на чем-то конкретном. Она проследила за ним и обнаружила, что к ним направляется совершенно неожиданная фигура.
Азиль действительно была одета в синее — длинное тонкое шерстяное пальто слишком яркого цвета, чтобы назвать его военно-морским. Вместо бутоньерки к ленте, украшающей очень женственную фетровую шляпку, сидящую на голове очень женственной француженки, была приколота желтая маргаритка. Она подошла к Айви и Баэну осторожно, но без колебаний, словно не сомневаясь, что это именно та пара, с которой она договорилась встретиться.
— Бонжур, — сказала она насыщенным, но тихим голосом на оживленной площади. — Вижу, что английский плющ так же красив, как мы слышали.
Французский язык, который Айви изучала в школе, полностью подвел ее, когда она столкнулась с быстрой речью этой женщины. Она разобрала «вижу» и «английский», но все остальное пронеслось мимо нее в виде лирических слогов. Она посмотрела на Баэна, чтобы понять, насколько тот понимает ее слова.
— Английский плющ прекрасен, — сказал он, его тонкий акцент, казалось, предлагал согласиться со словами, изначально произнесенными по-французски, — но он выглядит лучше, когда защищен от суровых стихий.
Женщина выгнула изящную бровь и поджала губы.
— Я ожидала, что один из Стражей будет говорить по-французски, а не просто его понимать.
— И я ожидал, что кто-то, связанный с Академией, не станет оскорблять ту, кто в прошлом оказывал им такую большую помощь, сделав все необходимое, чтобы ее понимали все, к кому она обращалась.
Айви услышала предостережение в словах Баэна и поняла по его выражению лица, что он все еще не доверяет этой встрече, не говоря уже о человеке, который явился к ним в качестве связного. Он уставился на женщину, словно ожидая, что она вытащит автомат и пристрелит их обоих.
Хотя Айви и подозревала, что пули просто отскочат от толстой кожи упрямого Стража, независимо от того, в каком облике он сейчас был.
Она поспешила разрядить напряженную обстановку.
— Если ты Азиль, то я рада с тобой познакомиться. Я давно хотела этого, хотя и надеялась, что это произойдет не из-за… всего этого.
Губы женщины скривились, помада красного цвета делала выражение лица легко читаемым даже при тусклом свете.
— Твой Страж прав. Мне не следовало быть такой грубой, Хранитель. Уж точно не с одним из своих, и с тем, кто так много сделал, чтобы нам помочь. Можете называть меня Роуз. Я — Роуз Убранш, и я одновременно рада и обеспокоена тем, что вы наконец-то приехали в Париж.
Айви протянула руку и машинально пожала ее, улучив момент, чтобы как следует рассмотреть собеседницу, с которой общалась все эти месяцы. Роуз выглядела совсем не так, как она ожидала.
Что ж, поскольку Айви ожидала увидеть мужчину, это было еще мягко сказано. Но, несмотря на это, француженка все равно застала ее врасплох. Роуз была примерно среднего роста, ее стройную фигуру трудно было разглядеть под шерстяным пальто, но она и выглядела обычной.
Она хорошо вписывалась в окружающую обстановку, но совсем не так, как Айви. В отличие от американо-английского Хранителя, Роуз сохраняла неповторимый шик своих соотечественниц и при этом обладала собственным стилем.
На ней не было почти никакой косметики, не считая яркой помады, но благодаря аккуратно завитым темным волосам, приталенной юбке, доходившей до середины икры, и туфлям на толстом каблуке с Т-образным ремешком она была похожа на кинозвезду сороковых годов.
Айви могла представить ее героиней классического триллера или участницей французского Сопротивления, рискующей жизнью, чтобы противостоять деспотичному правлению нацистского фашизма. По сравнению с этим, гораздо более повседневный и спортивный образ, к которому прибегала Айви, казался неряшливым.
 
В сапогах было легко убегать от плохих парней, но они, конечно, не демонстрировали ее ноги, как двухцветные каблуки Роуз. Кому, черт возьми, удается выглядеть шикарно и элегантно, сражаясь с силами Тьмы? Это просто неестественно.
Тем не менее Айви заставила себя не дуться, как ревнивый подросток. Дуться и хмуриться не помогло бы ей чувствовать себя красивее.
— Как ты узнала, что это мы? — спросила она вместо этого. — Ты подошла к нам без колебаний, а я все еще искала цветы в толпе.
Роуз на мгновение замешкалась, затем засунула руки в карманы пальто и пожала плечами.
— Это то, чем я занимаюсь. Моя способность. Я вижу разные вещи.
Айви услышала, как немного по-другому прозвучало слово «вижу», когда Роуз произнесла его, и попыталась понять, что имела в виду женщина.
— Ты «видишь» разные вещи, — повторила она, обдумывая сказанное. — То есть ты обладаешь «Зрением»? Ты предвидишь будущее?
Женщина осторожно огляделась по сторонам, но поблизости никого не было, чтобы подслушать. По крайней мере, пока никто из них не начнет кричать. Айви на всякий случай взглянула на Баэна.
— Нет, — сказала Роуз. — Я не вижу будущего, просто вижу окружающие меня вещи такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими они кажутся. Например, когда я смотрю на твоего Стража, я вижу его истинную форму за человеческим обликом. В толпе людей нетрудно обнаружить крылатую горгулью ростом два с лишним метра.
Нет, Айви и представить себе не могла, что это будет так. И все же ей было интересно, как такая способность работает с обычными людьми.
Словно прочитав ее мысли, Роуз продолжила.
— Когда я смотрю на тебя, Хранитель, я вижу, что ты определенно на стороне Света. Я вижу в тебе силу и решимость, а также страх. Поверь мне, страх естественен. Неразумно не бояться Тьмы и ее приспешников. Это поможет тебе быть внимательной к опасности и готовой действовать. — она повернулась к толпе. — Я также вижу, что большинство из них — обычные люди, в основном хорошие, но у каждого из них есть свои проблемы, будь то гордыня, похоть, жадность или гнев. Большинство людей не обращаются к Тьме без того, чтобы их к этому не подтолкнули.
— К Обществу? — спросила Айви.
— Или чему-нибудь похуже.
Айви кивнула, хотя и не была до конца уверена, что поняла ее. Она знала, что порой находиться в голове у Роуз очень утомительно. Она не завидовала способности другой женщины.
— Тебе следует называть меня Айви. Я не привыкла ко всей этой историей с Хранителем, сколько бы Баэн ни пытался внушить мне, что это правда.
— Ты сомневаешься? — когда она кивнула, Роуз выглядела удивленной. — Не стоит. Очевидно, что ты связана со своим Стражем, но еще до нашей встречи, я знала, кто ты такая. Если бы я этого не знала, ты бы не присылала мне Хранителей все эти месяцы. Настали слишком опасные времена, чтобы связываться с теми, кто еще не состоит в Академии.
— Но в том-то и дело, — запротестовала Айви. — Я не член Академии.
— А должна быть, и ты бы им стала, если бы Академия не находилась на грани краха уже столько лет.
Видимо, это откровение было слишком серьезным для Баэна. Он вмешался в разговор, как бык, заметивший красную тряпку.
— Что ты имеешь в виду? — потребовал он. — Что это за разговоры о проблемах в Академии?
Роуз покачала головой.
— Не здесь. Мы и так слишком долго задержались. Ты пойдешь со мной в убежище, и тогда я смогу рассказать тебе больше.
— Нет. — отказался Баэн и вцепился в ее пальто, когда француженка повернулась, чтобы уйти. — Мой Хранитель никуда не пойдет, пока я не буду уверен в ее безопасности. Можешь думать, что хочешь, но как нам быть уверенными, что ты именно та, за кого себя выдаешь?
— Баэн, — пробормотала Айви, шокированная его недоверием. Все, что говорила Роуз, казалось ей вполне разумным. Ни один из тревожных звоночков не сработал. Кроме того, что Азиль была женщиной, она оказалась очень похожей на ту, которую Айви ожидала увидеть. Так почему же Баэн так подозрителен?