Книга обид Карак-Азум/Громриловые кружки (СИ)

Воевода орков был далеко не Скарсник. Привычки гроби были предсказуемы, как движение светил. Конечно последователи Морка, гоблины, обладали способностью к хитроумным планам, но этот орк поведёт войско лоб в лоб ради хорошей драки, во славу Горка и характера самих орков.
Торвальд посмотрел наверх как раз вовремя, чтобы почувствовать на щеке первую каплю дождя. Пока он скитался по Старому свету, дождь стал верным другом, он всегда приходил в тяжёлые времена, и своей мудростью вносил ясность в голову.
Он стал стучать по латам издавая приятный звон. Гномы вооружились, облачились в доспехи предков, построились шеренгами у баррикад и твердо смотрели на многочисленного противника.
Отряд расступился, пропуская своего командира. Когда Торвальд вышел вперёд, войско взорвалось яростным криком. Многие не знали его, но именно ему суждено вести их на смерть. И он сделает это.
— Я хотел справедливости, — начал он, возвысив голос так, чтобы его услышали все. — И во имя её поступал и буду поступать в дальнейшем.
Торвальд глубоко вздохнул. За спиной у него лежало прошлое, руины, которые совсем недавно были его народом. Перед ним простиралось будущее, море новых свершений — его народ, который обязан восстать вновь и наконец возродить Империю.
— Сметенный на войну хлам земли! Вот что я думаю об этих гроби. От любви к чести мы не заметили хитрых козней врага, но в бою, нас ещё ни один враг неосилил. Так покажем же как сражается настоящая гномья стена! Умрем за новый расцвет Караз-Анкора!
Громоподобный приветственный крик сотряс воздух. Гномы выкатили несколько заряженых пушек и навели мортиру. Торвальд направил молот на на врага.
— Боги свидетели, мы славно повоюем! Трубите в рог! Хватайте топоры! А вы молитесь своим подлым богам…
Орга зарычал и глаза его засверкали, вены на толстой шее вздулись, а орки с благоговением взглянули на разъяренного вождя. А затем раздался ужасный звук, сокрушающий барабанные перепонки и заставляющий замирать сердца:
— ВАААГХ!
Устрашающий рев сотен глоток скандировал лишь один вечный, неумолимый — Вааагх! 
— Огонь! — приказал Торвальд. Пушечный залп с баррикад гномов – и ядра послушно устремились навстречу зелёной волне.
Когда загрохотали пушки, Торвальд даже не дрогнул. Впереди он слышал крики и стоны, и сам устремился к врагу. Он воззвал к духам предков, делясь с ними своей болью, и духи ответили. Руны на доспехах вновь вспыхнули белоснежным пламенем и окрепла засияла гномья рать.
Воевода не собирался защищаться, чтобы выжить и продолжить борьбу, как он говорил Бьёри. Он поступил бы так, если бы Белегар подоспел. Но сейчас... сейчас не было другого выхода. Не было надежды. Только славная смерть в окружении врагов, коих он заберет с собой столько, сколько может. Зеленокожие вспомнят в этот день ярость Молотобойца.
Лавина бросилась на стену, сталь о щит ударяла весь день. Топоры и молоты гномов сверкая плескались в крови врага, доспехи же их, со звоном прогибались от бесчиленных ударов, а порой и тянули вниз обмякшие тела.
Он понятия не имел, что случилось с Хаакамом, Торстеном и прочими членами храброй армии "Гром-грунд". Неправда, горько поправил себя Лорд. Он знал, видел, как некоторые из них встретили свой славный конец. Он мог только надеяться, что Орга и другие чёрные орки составили компанию тем хорошим товарищам по дороге к своим богам.
Орк чувствует себя хорошо лишь в зеленокожей волне бездумно несущейся на врага. Орга быстро растерял интерес к замысловатым чарам. Расплавив несколько тел врага энергией Ваха! он яростно взревел. Стоило лишь красный дымке затуманить взор, как яростный клич и частный удар рубил о щиты целиком поглотил счастливого урха.
К закату последний гном бился против последнего орка. Один тяжело дышал и плевался кровью, другой всё рычал и держался за окровавленный бок.
Да, Торвальд был слаб. Но скорости, с которой он взмахнул молотом и нанёс сокрушающий удар, позавидовали бы даже соратники бретонского рыцаря Жиля, как и ловкости того, кто парировал эту встречу со смертью.
 
Торвальд атаковал.
Могущественный молот вознесся и упал вниз. Но орк не был захвачен врасплох, он пришел в себя как раз вовремя, чтобы отклонить удар. Он метнулся в сторону, его ловкость создала резкий порыв ветра, который растрепал волосы гнома, но не нарушил его равновесия и не снизил его скорость.
Молот ещё раз рухнул на щит, орк отсупил на несколько шагов и тут же рванул вперёд, ударил мечом. Клинок со звоном отскочил от оголовья и соперники вновь разошлись обливаясь кровью, а после ослабли и упали без сил...
Торвальд умер не сразу. Он лежал, ловя ртом воздух, и бессильно зажимал пальцами края раны, из которой, пульсируя в такт биению сердца, неудержимо изливался красный поток крови. Взгляд уже тускнеющих глаз гнома обратился на небеса. Изо рта у него текла кровь, но, как ни странно, он улыбался.
Никто не знает наверняка, что именно происходило в тот день. Известно лишь то, что случилось после, какие события повлекло за собой мужество гномов Карак-Азума...
 Эпилог 
12. Сегодня, в день назначенный богами и под присмотром великих предков, мы будем сражаться пока смерть не настигнет последнего из нас. Все мы готовы сложить головы за "Вечное королевство", если того требует новая эпоха расцвета гномов...
Сегодня, мы будем мстить за свои Караки, за все обиды причинённые мерзкими гроби, во имя королей и верховного короля Караз-Анкора!
"Король"... — подумал гном. От этого слова в душе его сделалось пусто, мрачно словно в самых глубоких, неизведанных пещерах Караков.
Он медленно провел пальцем по последней записи в книге, аккуратно закрыл её, и передал гному-хранителю.
— Отправь вместе с посланием Верховному королю.
— Я все сделаю, Белегар, — ответил гном поклонившись.
Белегар стал вновь внимательно наблюдать, как его воины трудятся над сбором погибших воинов и грузят тела на телеги. В то время, стоящий рядом умги, в поте лица трудился над написанием картины.
— Долго ещё?
— Нет, милорд. Всего пару штрихов! — ответил художник. На лице его отражалось старание, так и печаль от того, что, ему приходится рисовать.
Белегар, как и другие гномы, мало что понимал в рисунках. Гномы чаще пользуются резьбой по дереву и камню, гравируют металл, поэтому столь важное дело пришлось доверить умги. Даже здесь они тугодумы, но, придётся терпеть.
— Я понимаю, вы торопитесь, — не отрываясь сказал парень. — Но если вы хотите донести, то что произошло здесь, я думаю будет лучше потерпеть, великий король.
Король... когда-то он мог назваться столь значимым для гномов словом. Но сейчас.. он король без королевства, а значит не имеет права зваться королём.
Как предводитель клана Ангрунд и прямой потомок короля Лунна, последнего правителя Карака-Восемь-Вершин, лицезревшего падение своей крепости, Белегар Железный Молот унаследовал лишь горечь ненависти и негодования. После того, как крепость, уступавшая в своём величии лишь Караз-а-Караку, подверглась разграблению, отпрыски короля трудились вдали от дома, лишённые и его, и чести. Многие правящие наследники клана Ангрунд пытались вернуть былую славу и отомстить за понесённые обиды. Несмотря на безнадёжность дела, достигнув совершеннолетия, Белегар принёс клятву вернуть принадлежащее ему по праву.
И теперь… теперь, он вознамерился сделать это, чего бы это ему не стоило. Но если сражаться, то всем вместе — как один народ, как скала, до последнего вздоха.
Как те, кто защищал чуждую им гору. Как те, кто бился ради того, чтобы такие как Белегар вновь почувствовали себя гномами!
— Готово, милорд...
Гном взглянул и бросил человеку несколько самоцветов.
— Сделай ещё несколько таких. А эту, — Белегар взглянул на картину, а после на Хранителя, — эту отправишь вместе с книгой в Караз-а-Карак. Напиши Торгриму, напиши ему всё, и скажи — время пришло.