Луис Альберто

Марисабель подставила мужу щёку, и он с радостью поцеловал её. Мир был восстановлен.
Пока супруги спорили, мимо их купе прошёл тот индус, что следил за ними.
  
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
 
Петер стоял на краю высоченного утёса и с замиранием сердца смотрел на бушующее ночное море. Огромные волны, напоминавшие горы со снежными верхушками, надвигались на утёс и с грохотом, подобным раскатам грома, разбивались о каменную громаду. Луна, выглядывающая из-за туч, освещала эту картину ровным серебряным светом.
Порывы ветра били в грудь и развевали волосы на голове Петера.
Вдруг он услышал за спиной какой-то шорох. Обернувшись, Петер увидел мужчину, который с яростным лицом замахнулся на него какой-то доской и уже вот-вот готов был ударить. Петер отшатнулся от него, но потерял равновесие и полетел вниз. От ужаса он закричал и…
…И проснулся. Он сидел на кровати в хижине Татава. Лоб у него был мокрым от пота. Над Петером стоял Татав и тряс его за плечи.
– Что с тобой? – спрашивал он, с тревогой в голосе. – Тебе опять приснился этот ужасный сон?
Петер дикими глазами посмотрел на старика и только теперь узнал его.
– Да, опять этот чёртов сон, – сказал он хриплым голосом. – Опять я падал с обрыва в море.
Старик сочувственно покачал головой. Он нежно погладил Петера по плечу и сказал:
– Выпей холодной воды, тебе станет легче.
Петер встал с постели и вышел во двор, чтобы немного подышать свежим воздухом и остыть. Он подошёл к чану, зачерпнул кружку воды и выпил её, не останавливаясь. Стало немного легче. Напряжение во всех мышцах хоть и не спало окончательно, но отступило куда-то вглубь.
Сев на ступеньку крыльца, Петер поднял голову и посмотрел в небо. Ночь стояла ясная и лунная. На небе не было ни единого облачка. Посмотрев на звёзды, он отыскал созвездие Большой Медведицы и улыбнулся.
Татав тоже вышел из дома и присоединился к другу. Он помолчал, а потом сказал:
– Видно, ты начинаешь вспоминать свою прошлую жизнь.
Петер отрицательно покачал головой.
– Нет, вряд ли, – сказал он и посмотрел на Татава. – Ведь мне всё время снится один и тот же сон. Больше я ничего не вижу, да и этот сон настолько странный, что мало похож на правду, скорее на какой-то кошмар.
Петеру снился этот сон вот уже на протяжении месяца. Это случилось после того, как он уговорил Татава взять его с собой на рыбалку. Старик тогда согласился. Но, как только они вышли в открытое море, Петера охватил панический ужас. Он не знал, куда себя девать от страха. Сколько старик ни успокаивал его, Петер никак не мог прийти в себя. К большому сожалению Татава, рыбалку пришлось прервать, и они вынуждены были вернуться на берег.
А ночью Петеру впервые приснился этот кошмарный сон. С тех пор он снился ему почти каждую ночь, не давая покоя ни ему, ни Татаву. Чего они только не испробовали, чтобы прекратить этот кошмар – всё было бесполезно.
– Ладно, пошли спать! – сказал Петер, вставая с крыльца. – Мне завтра предстоит много работы и нужно хорошенько выспаться, насколько это возможно после такого кошмара.
– По крайней мере, сегодня он тебе уже не приснится, – подбодрил его Татав.
– Да уж! – усмехнулся мужчина. – Теперь я могу спать спокойно и ни о чём не думать.
Петеру действительно предстояло много работы на следующий день. За этот месяц он уже построил в деревне четыре коптильни и почти совсем расплатился с Намисом. Лавочник был очень зол на Петера за то, что тот строит коптильни на чужих дворах, ведь он рассчитывал, что люди будут покупать у него копчёную рыбу, а теперь они коптили её сами, и Намис терпел большие убытки. Сначала он хотел договориться с Петером, чтобы тот больше не строил коптилен на острове, но тот категорически отказался от его предложения, сказав, что ему нужно отработать деньги, которые Татав должен Намису. Тогда лавочник пригрозил, что он больше не будет брать у старика рыбу в счёт долга. Но Петер только рассмеялся в ответ, сказав, что они легко отдадут ему деньги.
 
Освободив старую печь для обжига, Петер опять принялся за гончарное дело. Он долго учился лепить ровные и красивые горшки и очень злился, когда у него не получалось. Но неудачи недолго волновали его, и скоро он опять принимался за дело.
За неделю Петер стал лепить довольно хорошо. Теперь нужно было научиться эти горшки обжигать. Именно это дело и предстояло ему завтра.
Улёгшись в постель, он скоро заснул так крепко, что никакие сны не тревожили его до самого утра.
Петер проснулся с рассветом. Он встал с постели, умылся и ждал, пока проснётся Татав. Казалось, что минуты тянутся мучительно долго, так Петер волновался.
Наконец старик проснулся. Он открыл глаза, но долго ещё валялся на своей постели, пока Петер не подошёл к нему и не сказал, еле сдерживая раздражение:
– Поднимайся быстрей, я уже полтора часа не сплю и жду, пока ты проснёшься.
– И не лень тебе так рано вставать… – пробурчал старик и кряхтя поднялся с постели.
Татав на скорую руку приготовил завтрак, пока Петер возился с печью, и позвал его:
– Иди хоть поешь, небось, с самого утра ходишь голодный, а так не годится.
Петер нехотя бросил работу и пошёл есть.
– Ты разве не хочешь подождать Корасон? – спросил старик за завтраком.
– Очень хочу, – ответил Петер, намазывая лепёшку кокосовым маслом. – Но её так долго нет, что я просто начинаю терять драгоценное время.
– А куда тебе спешить? – удивился старик.
– Как куда? Я ведь хочу успеть попробовать сегодня обжечь горшки хотя бы два раза. А обжигать нужно минимум по четыре часа.
– Почему именно сегодня, ведь у тебя есть ещё завтра, послезавтра и ещё много-много дней.
– Нет, так не годится, – настаивал Петер.
– Но почему? – не унимался Татав.
– Потому что никогда не нужно откладывать на другие дни то, что можно сделать сегодня. Я как представлю себе, что я в той, прошлой жизни чего-то не успел, мне плакать хочется от бессилия, понимаешь?
– Наверное, ты прав, – задумчиво ответил старик. – Я и сам иногда понимаю, что времени мне осталось не так уж много, и что нужно поторопиться, если я хочу успеть сделать всё то, что задумал, а задумал я очень и очень много.
– И что же ты хочешь успеть сделать? – поинтересовался Петер. – Если это, конечно, не секрет.
– Не секрет, – грустно улыбнулся старик. – Ты, наверное, слышал старую истину, что каждый мужчина должен за свою жизнь построить дом, посадить дерево и родить ребёнка.
– Да, что-то такое я когда-то слышал.
– Так вот, – Татав грустно вздохнул, – дом я построил, мы сейчас в нём живём. А вот дерева я не посадил, и детей у меня нет, да и вряд ли будут когда-нибудь.
– Ну почему же, – улыбнулся Петер. – Ты ведь совсем ещё не такой старый, как тебе кажется. Ты запросто можешь жениться и обзавестись детьми.
– Да кто за меня пойдёт?! – старик махнул рукой и рассмеялся. – Какая женщина захочет жить с таким дряхлым никчёмным человеком, как я?
– Ты себе явно льстишь, – пошутил Петер. – Ведь в вашей деревне немало одиноких женщин, которые только и мечтают, как бы выйти замуж.
– Мечтают-то, они мечтают, да только не за меня.
Мужчины так разговорились, что даже не заметили Корасон, которая тихо вошла во двор и остановилась у ворот.
– О чём вы тут спорите? – спросила она, наконец.
– А, это ты, Корасон! – улыбнулся Татав.
– Да, я. Так о чём вы спорите?
– Да вот, Петер меня женить собрался! – пошутил старик и засмеялся.
– А почему бы и нет? – удивилась женщина и тоже рассмеялась. – Мы тебе такую старуху найдём – просто пальчики оближешь. Сам нас потом благодарить будешь!
– Мне старуху не нужно. Я молодую хочу!
Петер от смеха чуть не упал со стула.
– Ишь, ты какой! Молодую ему захотелось! – весело возмутилась женщина. – А что делать нам, немолодым?