Луис Альберто

– Не веришь? Пойди, убедись сама, – сказал Татав и подтолкнул её к двери в дом.
– Зачем мне туда ходить? У меня и на кухне дел полно, – с наигранным раздражением отмахнулась она, но поднялась по ступеням и заглянула в комнату.
– Петер чувствует себя хорошо! – сказал Петер, увидев её, и широко улыбнулся. Это было его обычное приветствие. Именно так отвечал Татав на её вопрос, как Петер себя чувствует, и мужчина быстро выучил эту фразу.
Корасон улыбнулась ему в ответ и опустила глаза. Она взяла в комнате какую-то безделушку, как будто она была ей необходима, и направилась к двери. Петер окликнул её:
– Корасон!
Женщина остановилась. Она посмотрела на Петера и ласково спросила:
– Что тебе нужно? Может, ты хочешь пить?
Петер отрицательно покрутил головой.
– Тогда чего ты хочешь?
– Корасон, – повторил Петер и поманил её к себе.
Корасон подошла. Петер указал ей на стул рядом с кроватью, и она села.
– Корасон… хороший! сказал мужчина и засмеялся, радуясь тому, что смог выговорить то, что хотел. Он залез рукой под подушку и, достав оттуда яблоко, протянул Корасон.
– Это мне? – смутилась женщина.
Мужчина кивнул головой.
– Спасибо.
Корасон взяла яблоко и встала. В комнату вошёл Татав.
– Ты знаешь, – сказал он, – сегодня Петер хотел встать.
– Неужели? – удивилась вдова.
– Встать, – повторил Петер и приподнялся на локте.
– Нет-нет, тебе ещё нельзя. Лежи не двигайся, – сказала Корасон решительно.
Петер вздохнул и лёг на место.
– Ты ещё слишком слаб. – Корасон поправила одеяло.
– Не слаб, – возразил больной.
– Не нужно спорить со мной. – Корасон улыбнулась.
– Когда… встать? – спросил мужчина, подбирая слова.
– Когда выздоровеешь, тогда и встанешь.
– Петер чувствует себя хорошо, – пытался возразить он, но женщина даже не стала его слушать.
– Я лучше знаю, как ты себя чувствуешь. Вон, какой ты бледный и слабый. Тебе совсем не обязательно вставать. Лучше лежи и отдыхай. А мне нужно идти готовить вам обед, а то вы тут без меня с голоду помрёте, я знаю.
Сказав это, Корасон поднялась со стула и вышла. Татав проводил её взглядом и развёл руками, глядя на больного.
– Женщины… Кто их поймёт… – сказал он и вышел вслед за ней.
Петер грустно посмотрел ему вслед и закрыл глаза. Хоть он и пытался встать, но чувствовал, что действительно ещё очень слаб. Просто он сам не хотел признавать этого. Ему надоело целыми днями лежать в кровати и наблюдать за этими, казалось бы, чужими ему людьми, которые ухаживают за ним, проявляют такую заботу.
Но больше всего удручало Петера то, что он ничего не помнил, как будто родился только неделю назад. Кто он? Откуда? Как здесь очутился? Эти и другие вопросы он задавал себе постоянно, но никак не мог найти на них ответа. Он даже не знал языка, на котором разговаривают эти люди, и ему приходилось учить его. Всё это не давало покоя бедному мужчине ни на минуту…
Приготовив обед, Корасон собралась домой.
– Ни в коем случае не позволяй ему вставать, – сказала она Татаву.
– Ты думаешь, что это так легко?
– Не знаю.
– А я знаю, – сказал старик раздражённо. – Он пытается сделать это каждые пять минут. Но он действительно ещё слишком слаб, и поэтому, пока не рискует делать это один, а всё время ждёт меня. Это меня и спасает.
– Ну, ничего. Через два дня он поправится окончательно, – с уверенностью сказала Корасон.
– Ты так думаешь? – с надеждой спросил Татав.
– Конечно. Ведь не может же он болеть вечно.
– Что да, то, да! Кстати, что он тебе сказал, когда ты пришла к нему? – спросил вдруг Татав и лукаво улыбнулся.
– Не твоё дело. – Корасон смутилась.
– Ещё не признался в любви?
– Можешь быть спокоен – нет!
– Конечно, – засмеялся старик, – он просто ещё не знает, как это сказать.
– Ну, тебя с твоими шутками, – с наигранным равнодушием сказала женщина, – я пошла домой.
– Когда снова придёшь? – крикнул Татав ей вдогонку.
– Завтра!
– Да-а-а… Женское сердце не понять даже самым большим мудрецам, – задумчиво пробормотал Татав, посмотрев на уходящую Корасон, и занялся своими делами.
 
Он собрался на рыбалку. Вот уже целую неделю Татав не выходил в море, запасы пищи были на исходе. Поэтому сегодня он решил, что пора уже подумать о пропитании, тем более, что теперь он был не один.
Подготовив лодку и погрузив в неё рыболовные снасти, старик вошёл в хижину, подошёл к Петеру и сказал:
– Петер, я поеду на рыбалку.
– Ры-бал-ку. – Петер повторил новое слово, но не понял его смысла.
– Да, на рыбалку. Ловить рыбу.
– Ловить…
Татав снял с гвоздя вяленого окуня и показал его Петеру.
– Это рыба, – сказал он.
– Рыба, – повторил Петер и потрогал окуня рукой.
– Да, рыба. Я еду её ловить.
– Ловить. Что это – ловить? – спросил Петер.
Старик нашёл в комнате кусок старой сети и показал её Петеру. Потом сделал вид, что поймал этой сетью окуня, и сказал:
– Это значит – ловить рыбу. Рыбалка. Теперь понял?
– Ры-бал-ка, – повторил Петер и понимающе улыбнулся. – Татав – ловить рыбу.
– Правильно. Наконец-то ты понял. – Старик улыбнулся. – Наверное, из меня получится неплохой учитель. Ладно, я пошёл. А ты тут не скучай без меня.
Сказав это, старик вышел и направился к лодке.
Клёв в этот день был неплохой, и скоро Татав вернулся домой. Подходя к хижине, он вдруг заметил Петера, который стоял на крыльце, держась за косяк двери, и улыбался старику. Татав поставил на землю корзину с уловом и подбежал к больному. Схватив за локоть, он повёл его в комнату.
– Ты совсем спятил… А если бы я не вернулся вовремя? Ведь ты мог от слабости потерять сознание. Что бы тогда было? Ведь Корасон сжила бы меня со свету, если бы узнала об этом!
А Петер был счастлив. Он широко улыбался и послушно следовал за Татавом, который медленно вёл его к кровати.
– Ложись и не смей вставать! – грозно прикрикнул старик.
– Петер чувствует себя хорошо! – заявил счастливый Петер.
– Хорошо, хорошо! Тебе что, няньку надо? – сердился старик.
Уложив непослушного больного на место, он поспешил за рыбой, чтобы её кто-нибудь не стащил. Он хоть и отругал Петера, но в душе был очень рад, даже немного гордился за него.
На улице он столкнулся с Намисом. Эта встреча была неожиданностью для старика, более того, неожиданностью не самой приятной.
– Здравствуй, Татав, как дела? – спросил лавочник вежливо.
– Ничего, идут помаленьку, – ответил Татав и уже хотел пройти мимо, но Намис задержал его.
– А когда ты собираешься возвращать мне долг?
– Скоро, Намис, скоро.
– Как скоро? – не отставал лавочник.
– Пока не знаю. У меня сейчас нет денег.
– Татав, у тебя никогда их нет. Но это же, не значит, что я должен их тебе подарить.
– Конечно, нет. Тебе просто придётся подождать.
Сказав это, Татав направился к дому. Намис пошёл за ним.
– Послушай, Татав, – сказал он, – у меня в лавке кончилась рыба. Не мог бы ты уступить мне свой улов?
– Нет, – отрезал старик.
– Почему? Я зачту его в долг.
– Нет, не могу. Мне нужно кормить больного.
– Больного? Ах, да, того человека, которого ты спас, да?
– Да, его.
– А разве ты не отвёз его в полицейский участок на соседний остров?
– Нет, конечно. Зачем мне сдавать его в полицию? Ведь он не совершил ничего плохого.
– Кто знает… – загадочно произнёс лавочник.
– Тем более он ещё слишком слаб, и поэтому я не могу его никуда возить, – объяснил старик. – А когда он окончательно поправится, я, конечно, отвезу его на соседний остров, чтобы там, в полиции ему помогли выяснить, кто он и откуда.
– Ну, смотри, тебе видней… – Лавочник повернулся и пошёл к себе.
– И что ему неймётся? – пробормотал старик, глядя ему вслед. – Всё ходит, высматривает чего-то…
Но Татаву было не до праздных рассуждений о странном поведении лавочника, у него было много других, более важных дел. Пожав плечами, он поспешил домой и вскоре забыл об этой странной встрече.