Я - ваш король (СИ)
— Присаживайтесь, юная госпожа, — я церемонно, с поклоном указал ей на кресло с одной стороны приземистого деревянного столика, где обычно имел привычку ужинать и пить вино, теперь здесь стояло два кресла, хотя я такого распоряжения не давал, даже Швейгерт с Альриком, когда составляли мне компанию, приносили стулья из покоев. Видимо, приказ отдал сам герцог. Заботливый какой. — Здесь довольно удобное место, чтобы осмотреть столицу королевства. А если вам не понравится вид, то мы можем подняться вон туда, оттуда видно даже море.
Вообще-то, само море с дозорной башни видно не было, только в определённые часы, обычно на закате, виден был отблеск солнца, отражавшегося от морской поверхности, зрелище было красивым и завораживающим, я регулярно его наблюдал сам, поскольку на башню поднимался раз по двадцать, в полном доспехе. Это была одна из моих тренировок.
— Море? — переспросила она, — я никогда не видела море, какое оно?
— Оно прекрасно, — сказал я, ничуть не лукавя. — И всегда разное, словно обладает своим характером, как человек. В ясный день оно спокойно и невозмутимо, а иногда бывает буйным, когда происходит шторм, это тоже по-своему прекрасно, только наблюдать это нужно с безопасного расстояния, сильный ветер завывает так, что невозможно услышать свой голос, а огромные волны, выше городской стены, накатывают на берег, словно орды захватчиков, затапливая прибрежную полосу и откатываясь назад, чтобы уступить место следующим. Горе тому кораблю, что окажется вдали от безопасной бухты, такие волны могут перевернуть его или вовсе разбить, как яичную скорлупу. А как прекрасно море на закате, солнце садится прямо в воду оставляя на поверхности дорожку, такую яркую, словно состоящую из золота, а ночью превосходно находиться на берегу, смотреть на огромные яркие звёзды и слушать шум прибоя, вдыхая морской запах, соль и йод, я не смогу описать этот запах, его нужно почувствовать.
Она вздохнула, видимо, моё описание её очень впечатлило. А может быть, впечатлило её другое, то, что король, которого ей описывали тупым пьяным дегенератом, умеет красиво говорить и вообще не такой.
— Не нужно расстраиваться, — сказал я ей, — у нас будет время посетить побережье, для этого вовсе не нужно пускаться в дальний путь, море совсем рядом.
Тут нам пришлось прерваться, поскольку вошедший на балкон слуга стал расставлять на столе угощение. Мяса там почти не было, зато были горячие булочки, варенье, пирожные с какой-то фруктовой начинкой, свежие фрукты и кусочки сахара в вазочке. Венчал всё это великолепие кувшин с вином. Ну, да, как же без этого, аристократ не должен ничего пить, кроме вина. К счастью, кувшин оказался небольшим, а вино совсем лёгким, как раз, чтобы утолить жажду.
Когда мы поели, стараясь соблюдать все нормы приличия (благо, здесь их пока не так много придумали) и допили вино, я предложил ей прогуляться на башню.
— Это страшно? — спросила она.
— Нет, вовсе нет, просто высокое место, откуда открывается большой обзор. Там невозможно упасть из-за высоких перил, а сама башня очень прочна и надёжна. Там сидит дозорный, один из рыцарей, но он нам не помешает.
И мы пошли. Я держал её за руку, чтобы не дать упасть, а она, слегка подобрав подол платья свободной рукой, перепрыгивала со ступеньки на ступеньку. На середине пути сделали привал. Я уже был достаточно натренирован, а из доспехов имел только кирасу, которая весила совсем немного, а вот для домашней девочки это было настоящим испытанием. Потом мы продолжили путь, пока, наконец, не остановились на обзорной площадке, представлявшей собой избушку с окнами в четыре стороны.
Глянув с высоты, Эллина отшатнулась, испуганно обернувшись ко мне. Я попытался её успокоить.
— Не нужно бояться, опасности нет никакой, башня прочна и упасть не может.
Дозорный, видя, что он здесь лишний, выскользнул за дверь. С поста, конечно, не уйдёт, за такое даже благородным голову отрубают, но хоть за дверью постоит.
Через некоторое время, набравшись смелости, девушка снова подошла к краю и посмотрела вниз.
— Разве это не прекрасно, — спросил я, глядя вниз.
Она ничего не ответила, только широко распахнутыми глазами смотрела на мир, ставший внезапно таким огромным. Тут налетел резкий порыв ветра, холодного ветра, от которого она зябко поёжилась. Ни слова не говоря, я сбросил с плеч камзол и набросил на неё. Какая всё-таки маленькая, метр пятьдесят, а то и меньше, рядом со мной и вовсе дюймовочка, как я буду её…
Она резко обернулась, мой жест явно был для неё неожиданным.
— Благодарю вас, Ваше Величество, вы очень добры ко мне.
— Во-первых, — объяснил я, — король и должен быть добрым, если речь не идёт о врагах, а во-вторых, я должен заботиться о своей будущей королеве.
Она ничего не ответила, а я приобнял её за плечи чтобы ещё немного согреть, из-за разницы в росте получилось плохо.
— Странно, — сказала она, глядя мне в глаза, — я думала… мне говорили, что…
— Что говорили? — с улыбкой спросил я. — Правда, скажите, мне очень интересно узнать, что обо мне говорят? Обещаю, что не буду на вас сердиться.
— Просто мои воспитательницы меня предупреждали, что король Айкон… он…
— Глупый изнеженный юнец, пьяница и развратник, — закончил я за неё. — Который, к тому же, непредсказуемо жесток и может по своей прихоти казнить благородного человека.
— Нет, что вы… — она изобразила возмущение, но по глазам я понял, что угадал.
— И они совершенно правы, — с грустью сказал я, — я действительно люблю пить вино и развлекаться с доступными женщинами. С разными женщинами, разными способами, в том числе такими, которые привели бы невинную девушку, вроде вас в ужас (или в восторг, подумал я про себя). Что же до моей изнеженности, то тут всё не совсем верно. Я, конечно, не могу сравниться со своими великими предками, но я стараюсь им хоть в чём-то соответствовать. Я стал обучаться фехтованию и борьбе, а для того, чтобы укрепить своё тело, постоянно ношу доспех. Теперь я стал интересоваться государственными делами, которые раньше целиком оставлял вашему отцу. Много времени провожу с армией и собираюсь её полностью изменить. А казнил я за всё время только одного человека, барона, который грубо нарушил королевский приказ и нанёс огромный ущерб государственной казне.
Последнее могло быть ложью, я понятия не имел, скольких казнил Айкон, когда ещё был Айконом, хотя она вряд ли знает эти подробности, да и казнил, по сути, её папа, а король лишь утверждал приговоры.
— А эти женщины, — спросила она, снова поворачиваясь к окну, — кто они такие?
— Их называют наложницами, — честно ответил я, — некоторое количество красивых женщин, что служат при дворе и согревают ложа королю и его ближайшему окружению.
— Они правда красивы?
— Разумеется, женщины в таких случаях являются товаром, а кто же предложит королю некачественный товар.
— И? Вы с ними…
— Я делаю с ними то, что обычно делают мужчины с женщинами. Вы ведь понимаете, что мужчинам иногда требуется женщина, особенно, если мужчина молод и здоров. При этом я даже не знаю их имена и слабо различаю по лицам, они приходят, делают то, что от них требуется, а потом исчезают. Я понятно объясняю?
— Да, Ваше Величество, — кивнула она, глубже зарываясь в воротник камзола, ветер был, действительно, холодный. — Перед отъездом моя воспитательница целый вечер рассказывала мне, что следует делать с мужчиной в постели и чего делать не следует.
— Хмммм, — я улыбнулся, становилось интересно. — И что же такого нельзя делать с мужчиной в постели? Расскажите, не нужно стесняться, скоро мы поженимся, я непременно должен знать, какие существуют запреты.
Она повернула голову, подняла на меня глаза и лукаво прищурилась. Явно не против была об этом поговорить, но очень стеснялась.
— Ну… она говорила, что знатная леди не должна полностью раздеваться, только приподнять ночную рубашку, ещё она говорила, что женщине нельзя громко кричать. А зачем при этом кричать?