Сияние жизни (СИ)

«Жи-ва… Жи-ва… Жи-ва… Жи-ва…»
— Готовность номер один, — сообщила, прокашлявшись, Кацураги. — Батареи залпового огня с третьей по восемнадцатую — доложить о готовности.
Слушая отрывистые подтверждения, Синдзи чувствовал себя человеком, готовым прыгнуть с обрыва: звенящая бездна железного сознания кипела далеко внизу, под его ногами, выбрасывала волны, шумела водоворотами, искрила, выгибая над собой невозможные радуги. Он скривился и оскалил зубы, вспоминая дикую радость истребления врага: это было ничто в сравнении с тем, что ждало его там.
Бездна ждала.
Земля вздрогнула, когда опомнившаяся, наконец, база «Токио-3» выслала свой ответ Ангелу.
— Ракеты вышли. Следующий залп через десять… девять… восемь…
Голос Кацураги накрыло хрипящей рябью помех, и Ангел испустил серию небольших плазменных залпов, столь ярких, что Синдзи на мгновение увидел мелькнувшую тень своего «Типа». Над головой загрохотали перехваченные снаряды, низкое небо озарилось оранжевыми взрывами, но несколько прорвавшихся ракет все же смачно рявкнули, достигнув цели.
— Вто… алп… — донесся голос майора, и вновь низкий вой пошел драть туман в клочья.
Оценивая вторую контратаку, Синдзи заметил, что Ангел теперь стрелял куда экономнее — импульсов стало много больше, но они все были крохотными, да и помехи в эфире заметно ослабли. Он напрягся, вдохнул поглубже и сорвался в пучину полного слияния, успев еще человеческим слухом зафиксировать попадание нескольких ракет, но следующую команду Кацураги воспринимал уже единый разум.
— Пошли!
Тяжелый шаг, и «Тип-01», войдя в проплавленный лучом коридор в руинах, хладнокровно поймал перекрестием странную блестящую конструкцию, которая могла быть только Ангелом. Мешанина словно бы полированных остроконечных лучей увенчивала пульсирующий серо-сизый торс на коротких мощных ногах. Лучи подергивались, хаотично шевелились и едва начали покрываться знакомым синеватым свечением. ЕВА неторопливо и обстоятельно сводила прицелы всех систем на уроде, безразлично слушая восхищенно-недоуменные возгласы штаба.
«Сейчас ты подохнешь», — решили Синдзи и «Тип-01», отрывая от себя своих смертоносных детей. Сладкая боль пронзила огромное тело, боль необходимого прощания, боль — предвестник победы, когда ракеты и снаряды отправились к врагу. Справившись с дрожью, неповоротливый разум внял кричащему от восторга крохотному пилоту и перевел все орудия в автоматический режим стрельбы.
Цель мгновенно заволокло дымом, который тут же подсветился изнутри синим.
«Тип-01», медленно смещаясь в сторону и щедро поливая врага своей плотью, пытался одновременно отследить действия союзников. «Истребитель-02» почти крался к противнику, выжидая момент для удачного рывка, и пока не сделал ни единого выстрела, а «Тип-00» как раз вышел через свой коридор на занятую Ангелом площадку и выставил из-за щита обе ракетные установки. «Тип-01» дернулся: чудовищные магнитные возмущения сотрясли воздух, и в «Тип-00» впился пучок ионизированного газа.
Синдзи закричал, видя, как синий плевок хлестнул по щиту машины Аянами. Незащищенные башенки на пилонах мгновенно сдуло и испарило, потекли опустевшие ракетные установки, но атака быстро прекратилась. «Тип-00» постоял еще секунду, а потом щит распылило на тысячу осколков, быстро обращающихся паром, и беззащитная теперь машина, покрытая черной окалиной, замерла в двух кабельтовых от Ангела.
Мисато-сан что-то орала, а Синдзи слышал только слившийся в сумасшедшую дробь пульс Рей.
«Живаживаживаживаживажива…»
Эфир разорвал боевой клич: свой ход сделал «Истребитель».
Угольно-черная машина в один рывок подлетела к Ангелу, вознесся для удара клинок…
Синдзи замер, не веря ушам: с неба на Ангела и подскочившую к нему Аску падал вибрирующий вой снарядов.
Вспышка… вспышка…
Сияние вокруг врага, прямое попадание в Аску, крик Кацураги… Реактивные снаряды, казалось, не заканчивались: огненный дождь хлестал, вздымая тонны раскаленного грунта, впиваясь в уши, выбивая дыхание… И тут выстрелил Ангел — слабо, неуверенно, во что-то прямо перед собой.
 
Синдзи оборвал свой крик и всмотрелся в рассеивающийся дым.
Помятый и обожженный «Истребитель» отбросило почти ему под ноги, черная машина, присыпанная пеплом и землей, искрила и вздрагивала, и в эфире слышались болезненные всхлипы. «Аска?»
Он поднял взгляд и увидел дымящийся эпицентр побоища.
«Тип-00», измятый и искореженный, стоял рядом с Ангелом, вонзив гудящие клинки в самую сердцевину, из которой расходились жуткие лучи. Синдзи дернулся и увеличил изображение: один из лучей пронзил плечо машины, другой бессильным обломком торчал из бедра ЕВЫ. Другой ноги и всего бока — включая турбину — не было совсем.
«Жи… ва… Жи… ва… Жи… ва…»
— …дзи!!! Блядь, Синдзи!!!
«Тип-01» сделал неуверенный шаг вперед — туда, к ней.
— Икари! Началась цепная реакция!
Он вслушался, на мгновение отказываясь от слияния с машиной.
— Что?
— Выполняй, сука! — заорала Мисато-сан. — Реактор Рей перегружен, она сейчас рванет! Вытаскивай «Истребитель» и уходи за руины! 200 метров и налево!
«Цепная реакция… Рванет…»
«Жи… ва… Жи… ва…»
Он напрягся, силясь дотянуться до нее, но частота Аянами молчала.
— Аянами!!!
— Синдзи, мать твою!
И вдруг в эфире щелкнуло, а вслед за тем послышался голос, который из всех сил пытался не сорваться на крик боли.
— Уходи, Икари. Прощай.
«Прощай…»
Короткий хрип, его имя, щелчок отрубленной рации.
«Прощай…»
Синдзи дернулся, и «Тип-01» сделал еще шаг. Вперед. Под ногами лежала истерзанная Аска. Он смотрел на нее сверху — на преграду между ним и огненной смертью вместе с Рей.
— Младший лейтенант Икари. Выполняйте приказ.
Он дрогнул. «Этот голос… Чей он?» Ломая обезумевшую волю и нежелание жить, слова добрались до самого позвоночника и холодно сжали его. «Кто это?» Манипулятор «Типа-01» лязгнул, выдвигая гидравлический захват.
«Рей…»
Клешня впилась в руку «Истребителя», и ЕВА дала задний ход, волоча поверженного собрата. Шаг. Шаг. Шаг.
Синдзи не отрываясь смотрел туда, только туда. Из оплавленного корпуса «Типа-00» с хлопком вылетел термонакопитель — напрасная автоматическая попытка сбросить жар плавящегося реактора.
А из души что-то с хрустом выламывалось, что-то важное и безумно, неимоверно родное, что-то нужное. Все его естество тянулось, пытаясь удержать это в себе — тянулось, кричало, истончалось… Вот лопнула одна ниточка, вторая, жалобно тренькнула еще одна, и где-то далеко — или совсем рядом? — затих странный, невозможный пульс. Пульс, которого он и не должен был никогда слышать.
«Жи…»
Он закричал, понимая, что это означает. Сердце Рей только что перестало биться.
Какие-то крики в эфире, гулкие собственные шаги, тряска машины и неосознанный поворот за массивный холм, тупое следование чьему-то приказу… А его разум бился в судорогах, роясь в окровавленной ране, пытаясь найти там хоть какую-то абсурдную надежду — надежду на то, что он просто почему-то вдруг разучился слышать ее.
Затащив безвольную куклу за огромный холм, он остановился, и в этот момент мир содрогнулся в сокрушительной вспышке. Синдзи еще успел понять, что слепящая боль — это экстренное отключение систем ЕВЫ, и потерял сознание.
* * *
Он беспамятно водил пальцем по бинтам, положив голову на стол. Металл холодил щеку, вызывая воспоминания о цвете, о свете, о матовом блеске отполированной прикосновениями поверхности. Думать было лень, думать совсем не хотелось. Мир «после» был слишком прост, чтобы о нем думать.
 
Рядом гремели редкие шаги, кто-то о чем-то говорил. Плевать. Разбираться совсем не хотелось. Еще кто-то из темноты подошел и встал рядом. «Тебе интересно? — Нет».
— Синдзи.
«Мисато-сан…»
Он поднял голову и сел ровно, поднимая лицо в ее направлении.
— Здравствуйте, Мисато-сан.
Молчание.