Доверься мне (СИ)

Я кристально ясно помню события того дня. После попытки суицида я не видел Киллиана целый год. А когда он внезапно объявился, был переполнен гневом, обидой и страхом, плюс ко всему испытывал ужасную неловкость. В тот момент я прекрасно понимал его, поскольку чувствовал то же самое.
На самом деле, я спровоцировал его на драку. Я хотел, чтобы он меня ударил. Чтобы мы подрались. Ведь хороший удар отрезвляет. Нам обоим это пошло бы на пользу.
Как ни странно, я улыбаюсь.
— А знаешь, что самое забавное? Уж лучше такая реакция, чем молчание. Мы были похожи на нас настоящих, какими были раньше, когда выводили друг друга из себя. Мы договаривались, набивая друг другу морду, а потом возвращались к делам.
У Киллиана вырывается надломленный смешок. Откинувшись назад, он вытирает мокрые щеки тыльной стороной ладони.
— Никто и близко не может взбесить меня так, как ты.
Фыркаю, смахивая слезы.
— Это взаимно.
Мы сидим в тишине, пытаясь собраться с мыслями.
— Ты мой брат, — признается он через минуту. — Жизнь без тебя не… я не представляю свою жизнь без тебя.
Меня захлестывает знакомое обжигающее чувство вины.
— Я все испортил…
— Нет! — яростно кричит он, и мы оба вздрагиваем. Киллиан делает глубокий вдох. — Нет, Джон. В этом нет твоей вины. Вот что я пытаюсь сказать. Ты не сделал ничего плохого. Ты самый сильный человек, которого я знаю. Никогда, блядь, не говори, что это была твоя вина. — Он пристально смотрит мне в глаза, словно пытаясь забраться под кожу. — Я облажался. Ребята тоже. Именно мы подвели тебя. Это как если бы ты сломал ногу, а мы бы шли впереди, не обращая внимания на то, что ты один плетешься позади.
В ответ я издаю отрывистый смешок.
— Эта ситуация немного иная. Здесь вы знаете о проблеме — сломанной ноге. Тогда вы не могли знать, что творится у меня в голове.
Киллиан кивает.
— Возможно. Но когда ты попытался покончить с собой, стало чертовски очевидно, что тебе нужна помощь. Я больше тебя не подведу. — Решимость в голосе друга вынуждает меня повернуться к нему лицом. В ответ он смотрит на меня, источая непоколебимую уверенность. — Что бы тебе ни понадобилось. В любое время.
— Дело в том, что если бы на моем месте был ты, я бы отреагировал точно так же. Я бы чертовски разозлился, что ты не обратился ко мне за помощью. — Он в недоумении вскидывает брови, на что я грустно улыбаюсь. — Никто не станет вести себя так, как хочется тебе. Хватит. Я устал быть запретной темой. Забудь об этом, дружище. Относись ко мне, как раньше. — Я смотрю на него и ухмыляюсь. — Будь тем же мудаком, что и раньше, и не позволяй этой херне встать между нами.
Киллиан проводит рукой по лицу.
— Постараюсь. — Затем выпрямляется. — Договорились.
— Хорошо. — Я прочищаю горло. — И спасибо тебе.
Догадавшись, что я благодарю его не только за согласие в ответ на свою просьбу, друг прижимается ко мне плечом.
— Всегда пожалуйста.
А затем мы просто молча сидим, подставив друг другу плечо. И хоть трудно себе признаться, но присутствие рядом старого друга, с которым можно откровенно поговорить — это как бальзам на душу.
Стелла оказалась права: мне правда нужно было услышать мнение Киллиана. Я держал в себе так много дерьма — кстати, сейчас снова наступаю на те же грабли — и никогда не мог понять, в чем проблема. Стелла точно знала, что мне поможет, поэтому и позвонила Киллиану. Несмотря на то, что я растоптал ее сердце и порвал с ней, Кнопка все равно помогла мне.
Боль в груди усиливается, дыхание перехватывает. Я впустую пробежал столько миль. Не могу выкинуть ее ни из головы, ни из сердца. Она врывается в мои мысли с такой силой, что я вздрагиваю.
«Где она? Ей больно так же, как и мне? Хватит думать о ней».
Киллиан искоса поглядывает на меня.
— Смотрительница за животными позвонила мне и сказала, чтобы я тащил свою задницу домой и был рядом со своим лучшим другом. К тому же у тебя сейчас столь знакомое мне выражение лица. Я выглядел так же, когда расстался с Либби. Поговори со мной, дружище.
 
— Стелла, — хриплю я. — Я влюбился, слетел с катушек и положил всему конец.
— Ну ты и идиот, — произносит он и для пущей убедительности отвешивает мне подзатыльник.
Я задумчиво потираю место удара, но больно не голове, а сердцу.
— Ей будет лучше с тем, кто не наломает дров. С кем-то надежным.
Киллиан морщится, будто улавливает запах тухлятины.
— Ты серьезно пытаешься втюхать мне эту хрень?
— Это не хрень. На меня нельзя положиться. Я гребаное сплошное недоразумение.
— И все равно она любит тебя. — Друг одаривает меня жестким взглядом. — И не надо на меня так смотреть. Она позвонила мне сразу же после того, как ты растоптал ее сердце. Она любит тебя.
Черт возьми, меня охватывает дрожь. Потираю рукой свою вздрагивающую грудь.
— Сомневаюсь.
— Ну это же так легко — погасить чувства, — фыркает он. — Скажи, у тебя получилось?
— Не очень.
Это еще мягко сказано.
— Хватит бегать, Джон. В прямом и переносном смысле. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Вздохнув, я прикрываю рукой ноющие от боли глаза.
— Знаю, ты думаешь, будто несу чушь, но я серьезно. Сейчас я эмоционально нестабилен, поэтому не могу вернуться к Стелле и попросить прощения, чтобы все исправить, а потом поступить так снова. Это будет несправедливо по отношению к ней.
— И что, это все? Ты отпускаешь ее?
Я судорожно сглатываю от появившегося в горле неприятного ощущения.
— Я уже отпустил.
Киллиан издает протестующий звук, но не спорит, а я сижу на диване, желая, чтобы тот меня поглотил. Наконец, друг вздыхает и встает.
— Если я засну, у меня будет адский джетлаг, а Либби в Хэмптонсе с… Бренной. Так что пошли за пиццей.
Только вот я не хочу есть. Сейчас мне еда встанет поперек горла.
— Если я откажусь, ты же не отстанешь, да?
Он зловеще улыбается.
— Я просто позвоню Уипу и Раю. Уип упоминал что-то об игре в шарады.
— Ты гонишь.
— Хочешь рискнуть?
Нет, ни за что. И поскольку я не могу сбежать от Киллиана, то поднимаюсь с дивана.
— Ладно, идем.
Никто больше ни слова не произносит о Стелле. Как будто ее никогда и не существовало. Я снова вижу простирающуюся передо мной проторенную дорогу. Меня она не радует, но я хотя бы знаю, что ждет в будущем.
К концу вечера я настолько оцепенел, что почти способен игнорировать пустоту в сердце, которую мне нужно заполнить Стеллой.
Почти.
На самом деле, почти мне недостаточно. Я хочу вернуть прежнюю жизнь. Страх велит мне идти одним путем, сердце настаивает на другом. Я выбираю прислушаться к сердцу и сразу понимаю, что нужно позвонить Стелле. Как только мы возвращаемся, я достаю телефон. Автоответчик сообщает, что ее номер больше не обслуживается, и для меня это словно удар под дых.
— Черт, — ругаюсь я, сбрасывая.
Киллиан, который до сих пор зависает со мной, пытаясь отвлечь видеоиграми, достает из холодильника два пива и возвращается в гостиную.
— В чем дело? — спрашивает он, наблюдая за моими метаниями по комнате.
Я плюхаюсь рядом с ним на диван, но забиваю на пиво.
— Она выключила телефон. — Бросаю мобильный на кофейный столик и сжимаю переносицу. — Или сменила номер.
— А ты ожидал чего-то другого? — пожимает плечами Киллиан. — Вообще-то ты послал ее куда подальше.
— Ой, ну не начинай.
— Больше никакого снисхождения, помнишь? — широко улыбается он.
Козел.
— Я не знаю, где она и хорошо ли устроилась. — Нервно провожу рукой по волосам. — Все ли с ней в порядке.
— Стелла не пропадет. В конце концов, уже много лет она сама о себе заботится.
Перевожу взгляд на друга. Он не ехидничает, но все равно меня раздражает.
— Я и сам знаю. Просто… — неприятная тяжесть сдавливает грудь, — я хочу о ней позаботиться. Не потому что она не в силах обеспечить себя, а потому что я смогу избавить ее от этих забот.