Доверься мне (СИ)

Опускается, захватывая меня в тугой влажный жар своей киски. Я толкаюсь, подбрасывая ее бедрами, а Стелла извивается, двигаясь так, как ей хочется, используя меня для своего удовольствия. И мне это нравится, я тащусь от того, как покачиваются полушария груди, от упругой мягкости ее попки в моих ладонях.
Стелла ускоряется, и вот уже наши бедра сталкиваются с громкими шлепками. Она выгибает спину, склоняя голову набок. А потом притормаживает, прикрывая веки. Никогда не видел ничего красивее.
В тот же миг она распахиваются глаза, встречаясь со мной взглядом, как будто слышала мои мысли. Стелла наклоняется, обвиваясь вокруг меня, и раскрывает свои мягкие губы. Беру в плен эти губы и целую, словно в последний раз. Мы движемся беспорядочно, рвано, сосредоточенные на ощущениях, а не на технике. Мне безумно хорошо с ней, в ее влажной и горячей глубине. Чувствую, долго я не продержусь.
— Ты близко? — спрашиваю, задыхаясь. — Скажи, чего ты хочешь.
Но Стелла лишь стонет, хмурясь и продолжая объезжать мои бедра. Дрожащей рукой я ныряю между нами и прижимаю большой палец к ее налившемуся клитору — жестко, именно так, как она любит, — и Кнопка со стоном взрывается. Ее тело расслабляется и оседает. Стелла погружается в свой оргазм, позволяя ему захватить себя и полностью доверив мне свое тело.
Зрелище кончающей девушки, ритмичная пульсация мышц на моем члене заставляют меня кончить так сильно, что забываю, кто я и где. Остается только наслаждение и Стелла. Всегда только Стелла.
Очнувшись, до сих пор чувствую себя ошеломленным. Стелла лежит сверху, влажная и задыхающаяся, расслабленная от удовольствия. Мне приходится приложить нечеловеческие усилия, чтобы поднять руку и погладить ее по волосам.
— Если мое выступление творит с тобой такое, — произношу хрипло, — то я буду делать так каждый гребаный день весь остаток нашей жизни.
— Договорились, — негромко фыркает она.
Стелла слегка сдвигается, и по моим бедрам растекается влага. Мы оба напрягаемся. Кнопка поднимает голову, и я не понимаю, как правильно истолковать ее взгляд. Не испуганный, но в нем явно читается шок.
— Мы забыли презерватив, — тихо констатирую я.
Несмотря на то, что Стелла краснеет, с ее губ срывается негромкий виноватый смешок.
— Я о нем даже не подумала.
С кривоватой улыбкой я убираю с ее щеки прядь волос.
— Как и я. Это… я так никогда не поступал. Ни разу. Мысль о защите даже не посетила мой разум, и это впервые.
Стелла кладет голову мне на плечо.
— Ну, мы знаем, что чисты. Я принимаю контрацептивы, так что… — Она замолкает.
Мой член все еще в ней, но уже понемногу опадает. Теперь, когда осознаю, что на мне нет презерватива, он твердеет с новой силой. Ему хочется снова попробовать, изучить ее по-новому. Я приказываю ему угомониться.
— Значит ли это, что мы можем… м-м-м… не использовать… — я прерываюсь.
Черт, я свинья.
Стелла смотрит на меня с сомнением, но без злости. По крайней мере, пока.
— А ты хочешь?
Мы оба буквально ходим на цыпочках вокруг этой темы, и ни один не представляет, как сказать вслух. Раньше я не обсуждал подобный вопрос, просто не возникало желания. Тем не менее, это достаточно важно. Речь не о презервативе — вернее, не совсем о нем, — факт в том, что мы обсуждаем, как на постоянной основе использовать защиту.
Я прижимаюсь губами к ее голове. Конечно, у нас это серьезно. Я однозначно влюблен в Стеллу.
— Детка, мы поступим так, как ты захочешь.
Она покачивает бедрами, и этого движения достаточно, чтобы сделать меня твердым. Я слышу улыбку в ее голосе.
— Мне нравится, что нет нужды делать паузу.
Черт, мне тоже.
— Тогда с этого момента я буду трахать тебя без остановки, — с улыбкой отвечаю я.
Она смеется, и этот звук зажигает мой мир.
— Тебе уже лучше? — спрашиваю серьезно.
Стелла вздыхает медленно и спокойно, ладонями скользя по моему боку и оставляя за собой мурашки.
— Да. Спасибо, Джон. За то, что позаботился обо мне.
Мое горло сжимается.
— Я ничего особенного не сделал.
 
Взгляд голубых глаз удерживает мой.
— Ты сделал все самое важное.
Мы смотрим друг на друга. В глазах Кнопки столько доверия и нежности, что у меня начинает болеть сердце. Хочу вжать ее в себя и спрятать от всего мира, от всего, что может причинить ей боль. Однако понимаю: это не сработает. Мы не можем защитить тех, кого любим, можем только дать им понять, что подхватим их при падении.
Тишина между нами затягивается. Она не неловкая, но наполнена чем-то хрупким и даже тяжелым. Еще одно движение перевернуло наш мир, очередная стена рушится. Вероятно, для Стеллы это слишком. Она поворачивает голову и целует изгиб моей шеи, ее улыбка становится застенчивой и дрожащей.
— Но, может, нам стоит убедиться…
Ей не нужно продолжать. Переворачиваю ее на диван и толкаюсь вперед. Смех Стеллы сменяется еще одним удовлетворенным стоном. В этот раз я не тороплюсь.
СТЕЛЛА
Джон отвозит меня домой. Мы принимаем ванну, во время которой он, обняв меня, аккуратно моет мою голову, а потом относит в постель. Весь следующий день мы проводим здесь, ленимся, пропитываемся друг другом. Мне странно все время ходить голой, потерявшись в тумане похоти и секса. Даже тело ощущается по-другому: сверхчувствительное, но в то же время удовлетворенное, разнеженное и томное. Я чувствую каждый дюйм наших тел.
Боже, его тело. Оно вкусное, твердое, подтянутое и теплое. Не могу перестать касаться Джона. Не собираюсь даже пытаться. Когда Джон снова тянется ко мне, на кровать золотыми полосами ложится свет заходящего солнца. С самоуверенной легкостью он подминает меня под себя, находя губами мои. И одобрительно мурлычет, устраиваясь между моими бедрами.
Джон — моя добровольная зависимость, вынуждающая медленно терять смысл все остальное. Есть только он. Тяжесть его тела, его движения на мне. Медленное покачивание его бедер настолько хорошо, так до неприличия прекрасно, что вызывает дрожь. Его эрекция ощущается каменной, когда Джон — твердый и горячий, — скользит по моей промежности. И мы оба знаем: ему потребуется не так много усилий, чтобы податься назад и войти в меня.
Но Джон всматривается в мое лицо, кажется, взглядом стараясь впитать малейшую деталь. Он настолько близко, что я могу рассмотреть бледный шрам под глазом, и еще один под уголком губы. Старые, исчезающие отметины, рассказывающие историю его жизни.
Он аккуратным движением убирает локон с моей щеки.
— Джон… — я слегка покачиваюсь, прижимаясь налившейся грудью к его груди, — войди. Пожалуйста.
Легкая улыбка приподнимает уголки его губ.
— Нет.
— Как это нет?
Боже, мне до безумия жарко. Меня буквально трясет.
— Ты меня слышала. — Он трется улыбающимися губами о мои. — Нет.
Круглая головка его члена словно бы целует мой вход перед тем, как скользнуть дальше, и я выгибаюсь, сотрясаемая дрожью.
— Ты меня убиваешь.
— Хорошо, — говорит это сплошное покачивающее бедрами самодовольство.
— Хорошо? — Я смотрю на него, но не могу удержать взгляд. Не когда задыхаюсь и ощущаю пустоту внутри себя. — Ты доволен тем, что пытаешь меня сексом?
— М-м-м, — склонив голову, облизывает сосок, — даже горжусь этим.
— Псих. Боже, сделай так еще.
— Ш-ш-ш… — Джон кусает мою грудь. — Так ты, как хорошая девочка, принимаешь наказание?
— Я больше не уверена в своей симпатии к тебе.
Зарываюсь пальцами в его шелковистые волосы, играюсь с кончиками, пока он посасывает мою грудь достаточно сильно, чтобы я почувствовала жар его языка.
Чувствую его дьявольскую улыбку.
— Ничего подобного. — Он прокладывает дорожку из поцелуев до второй груди, членом давя мне на клитор. — Конечно, если ты на самом деле против, то можешь оттолкнуть меня и позаботиться о себе самостоятельно.
Если я так сделаю, пусть пеняет на себя. Хотя Джон слишком хорош, и знает об этом. Несмотря ни на что, я сгребаю в охапку волосы, заставляя его поднять голову. Зеленые глаза встречаются с моими. Его взгляд слегка расфокусирован, с поволокой. И я знаю, что Джон взволнован не меньше моего.