Воронье царство (СИ)

— Да что ты творишь! — воскликнул Риван.
Старик навалился всем своим весом на рукоять ножа. Хлынула кровь. Хватка ослабла и старый жрец, не издав ни звука, повалился на бок. Из ключицы его, почти отхватив руку, торчал палаш Хальварда.
Риван вскочил на ноги. Казалось, что кошмарный сон все никак не заканчивался. Ведь нельзя же вот так! Но мертвый брат и вправду лежал у Ривана под ногами, по-прежнему сжимая в руке нож. Жрец с трудом подавил ком в горле.
— Наверное, убивать его не стоило, — растерянно произнес он, смахивая рукавом кровь с лица.
— Ага. Пожалуйста, — ответил ему Хальвард. — Если ты не заметил, он тебя спящего заколоть хотел.
— Да, прости. Спасибо… — проговорил Риван, согласно кивая, а сердце тем временем тревожно сдавило в груди.
— Собирайся давай, поехали отсюда.
Риван подхватил свой заплечный мешок, убедился, что все его вещи на месте да поторопился седлать лошадей.
— Риван?
— Да?
— Ты же говорил, что ворон ворону глаз не выклюет?
Жрецу нечего было на это ответить.
========== 6. Вепрь и волчица ==========
— И это вся помощь от Зарины, на которую мы можем рассчитывать?
— Мы здесь для того, чтобы собрать сведения.
— А чего их собирать? Враг вон там, — русая девчушка, разодетая по-мужски: в рубаху, перетянутую ремнями, кожаные штаны да в высокие солдатские сапоги, демонстративно махнула рукой в сторону. — Идешь и бьешь! Вот и все, что нужно знать.
— Арндис, угомонись, — одернул ее начальник штаба, сутулая осанка, седина в висках да темные круги под глазами которого говорили о смертельной усталости. — Хорошо, что вы быстро добрались. Враг прижал нас со всех сторон, и мы едва ли бы стали вас ждать. — Полководец склонился над приказами, запечатанными личным гербом Нигрима Свирепого, кабанья голова с которого красовалась и на камзоле его обладателя. — Пока мы вынужденно сражались на несколько фронтов, войска Корвуса заняли Заречье. Нам ничего не остается, кроме как повернуть на запад и отступить к Равнице. Как и вам. Если желаете заполучить сведения до того, как армия Реилии выдвинется на Гвинланд, то стоит поторопиться, — Нигрим поднял глаза на прикрытую дверь, за которой несли караул его солдаты, и тихо добавил: — Я не думаю, что столица долго продержится.
— Да что ты такое говоришь, старый вепрь, — прошипела Арндис, скрестив руки на груди, отчего звонко щелкнули друг о друга клыки на ее ожерелье.
— Корвус движется на Равницу, — проигнорировал ее воевода. — Ривану не составит труда оттуда завербоваться к его жрецам, а ты, Хальвард, сможешь получать вести от него, находясь за линией фронта. Хотя бы какое-то время.
— А можешь отправиться на передовую, как всякий нормальный мужик.
— Арндис, прошу. Ступай, распорядись о комнатах.
Девушка смерила его неодобрительным взглядом, развернулась на каблуках и вышла из штаба, организованного на скорую руку в одной из комнат постоялого двора.
— Не знал, что в Таламии есть культ Ульвальда, — проговорил Риван, обернувшись вслед удаляющейся Арндис.
— Нету, — ответил Нигрим. — И нигде его теперь, считай, нету. Арни да пара юнцов — все, что осталось от культа из Бесваны, после того, как Корвус прошел маршем по их охотничьим угодьям.
— Оттого-то она так рвется в бой?
— А то. Девка дерзкая и упрямая, но ее боевого духа, как и подобает волчице, хватит с запасом на целый батальон. И вам советую с ней поладить, иначе по дороге в столицу она вас с потрохами сожрет. Ей не терпится поскорее оказаться на передовой, — опередил он вопрос Хальварда, — а нашим солдатам благословение любого бога будет ой как не лишним, — Нигрим ненадолго умолк. — Что ж, пожалуй, мне больше добавить нечего. Располагайтесь, отдохните с дороги, будет желание, присоединяйтесь к трапезе внизу. Признаюсь, там наливают отменный мед. В подворье разместился лишь офицерский состав, все предупреждены о жреце, проблем быть не должно. В гарнизон, само собой, соваться не стоит, порвут на части…
 
Мед и правда оказался что надо, языки так и вовсе развязывал на раз-два. Хальвард и Нигрим наперебой обменивались военными байками, меряясь боевыми заслугами, кто больше врагов положил, да у кого меч острее, но Риван слушал их вполуха. Из головы никак не выходил старый жрец и его безумные жестокие глаза. Это как же колдун искажает их веру, насколько сильно влияет на умы и сердца жрецов, что те готовы поднять руку друг на друга, борясь за его внимание? Нет, Корвус никак не мог быть ставленником Бога-Ворона, Риван отказывался верить, что его бог способен на подобное.
Свирепый отлучился, и Хальвард, словно прочитав мысли жреца, спросил:
— Ты дважды обмолвился, что ты из видящих. Так что это значит?
— В том-то и дело, что ничего особенного, — вздохнул жрец. — Есть те, кто видят по «ту сторону» тень Бога-Ворона, а есть, кто только слышит его глас. Никогда это не было причиной для различия жрецов или, тем более, поводом для зависти.
— И тем не менее старику это не понравилось.
— Оттого-то и гнило на душе.
— Знаешь, — помолчав, выпалил Халь, — у меня когда-то был брат. Приемыш. Мать была уверена, что ему прямая дорога во врановые жрецы. Его нашли на молитвенном холме, возле идола Бога-Ворона, да и сам он был вылитый вороненок, черноволос, как ты, — солдат нахмурился, по всей видимости, нелегко ему давались эти слова. — Я ума не приложу, каково бы мне было, окажись он в такой ситуации, как ты сейчас. Как бы я поступил? Сдал? Спрятал? Увез бы на север?
— А что с ним стало? — осторожно спросил Риван.
— Пропал.
— Давно?
— Да. Ты, получается, едва родился, в тот год как раз и началась смута, приведшая Зарину к власти.
— Мне жаль.
— Мне тоже…
Нигрим вернулся с Арндис и полным кувшином меда.
— Знаете, в чем наша беда? — не успев усесться, начал полководец. — В разобщенности. Мы не привыкли воевать с севером. Мы и сами север! Одно дело гарши со своими набегами. Мы, все мы, Таламия, Гвинланд, Бесвана, Реилия, Ваомия, даже всеми богами забытый Эстад, не позволяли южанам бесчинствовать на наших землях. А когда Реилия вдруг пошла войной на несчастный Эстад, все стояли в стороне, сами, мол, разберутся. Разобрались. За два года четвертую, четвертую, Бетхор его дери, страну подминает! — Нигрим в сердцах стукнул пустой кружкой по столу. — А мы сидим каждый в своей норе, ждем когда наша очередь подойдет. Ох, не завидую я Гвинланду с его полуостровом, куда бежать-то? Если бы мы только сразу сообразили, что тут не обошлось без колдовства.
— Неужели на всю Таламию нет ни единого способного заклинателя, кто может дать отпор Корвусу? — перебил его тираду Риван.
— Были — да сплыли, — фыркнула Арндис. — Извел всех.
— Как это извел?
— А вот так. Держал царь Линнард придворных колдунов. А теперь ни царя, ни его кудесников. Извел.
— А кто же теперь у власти? — удивился Халь.
— Наследник — молокосос, да вдова — истеричка.
— Арндис!
— А разве не так? Забилась в угол и орет, мол, сдавайте города!
— По делу орет. Людей спасти хочет. Только нет ее, гарантии, что это поможет.
— Неужели даже мирное население не щадит?
— По всякому. Вот Вострице не свезло. Ни единой живой души. Там же и лег Линнард со своими колдунами. А ведь Корвус и его армия к стенам города даже на расстояние полета стрелы не подошли. Как и сказала Арндис, извел.
Чем больше Риван слышал о колдуне, тем меньше ему хотелось отправляться к нему на встречу. Кто знает, на что он способен? Вдруг он заблаговременно почует неприятеля и что тогда?
Вояки переключились на обсуждение допустимости отступления, да на бурный спор о дезертирстве, а тем временем Риван с любопытством изучал последовательницу волчьего культа, которая, в свою очередь, недвусмысленно рассматривала Хальварда. А затем резко перевела взгляд на жреца.
— Выбираешь? — не сдержался Риван.