Царетворец. Волчий пастырь (СИ)

К счастью, отошедшая от дел Фортуна с наступлением темноты к нам вновь вернулась и правильно повернулась, потому что за долгую ночь не произошло ничего страшного. Мы даже всего лишь один раз услышали отзвуки воя Дикой охоты – которая, огибая круги вокруг Среднего пальца, проходила или далеко, или слишком высоко над нами.
Дженнифер, после уничтожения адского пламени в большой ране, всю ночь пролежала в беспамятстве. Ее потрясывало крупной дрожью, периодически бросало в пот – так что приходилось обтирать; иногда Дженнифер начинала стонать, от этого помогал успокоительный шепот.
Ей было плохо, очень плохо – но она жива, и это главное.
Венсан с Нессой, под моим приглядом, поочередно следили за ее состоянием, постоянно меняя компрессы. Я же вместе с Гарретом, также меняясь каждые два часа, расчищал заметаемый проход.
Ближе к рассвету буря начал утихать. На улице еще завывала метель, но магических возмущений больше не чувствовалось – сердце бури или ушло дальше по Варгрийскому хребту, или вовсе рассеялось. Всегда облачная Сизая лапа называется так не только потому, что ее форма сверху напоминает когтистую лапу. Но и оттого, что именно этот отрог Варгрийского хребта частенько останавливает магические бури, словно хватая их за хвост.
В очередной раз высунув нос наружу, прокапываясь через проход, я послушал стихающую метель, подумал немного и поднял всех. Мы покинули давший нам пристанище купол, не дожидаясь пока метель совсем уймется и небо очистится – чтобы не оказаться под взглядом берсеркеров. С них станется ночь в засаде просидеть.
Первые десятки метров с трудом двигались по сугробам, но к огромному облегчению вскоре вышли на твердый наст, который под нами не проваливался. Ветер теперь даже дул нам в спину, и мы спускались – под небольшой уклон, довольно быстро. Еще немного, и появились первые деревца. Короткая остановка, и после мы двигались еще быстрее – сделав из двух кителей и двух молодых обрубленных стволов носилки для Дженнифер.
Вскоре снег под ногами уже таял. Крупные мягкие хлопья еще сыпались с неба, низкие облака все еще закрывали солнце, но ветра зимы отступали, и тепло возвращалось на накрытую магической бурей землю. Хорошо было слышно, как по сторонам весело журчат ручьи, на прогалинах виднелась густо-зеленая трава – наваленный магической бурей снег активно таял.
Как оказалось, до опушки Фегервара мы не дошли совсем чуть-чуть, пару километров. С другой стороны, мы эти километры пройти скорее всего бы не смогли, да и опушка Фегервара – негарантированное спасение от магической бури. Сердце и основную часть леса сила Сияния защищает, а по окраинам во время прихода ветров зимы даже патрульные отряды не всегда ходят.
Носилки с Дженнифер несли мы с Нессой, а Гаррет вел под руку Венсана, который – после долгой ночи, выглядел не очень хорошо. Ребра у него точно сломаны, мы выяснили, что это именно я об него затормозил; а судя по тому, что Венсана несколько раз рвало, там и сотрясение мозга ему вместе со мной прилетело.
Под своды леса мы ступили, когда с неба уже лил дождь – вполне обычный, летний, ласкающий после воспоминаний вихрей колкого снега. Густо шумела сверху листва, хлюпали под ногами лужи. Несмотря на то, что все были мокрыми, мы наслаждались теплым дождем.
Мне бы сейчас радоваться вместе со всеми спасению от Дикой охоты, но я, если честно, на ногах сам уже держался с трудом. Казалось, что все мышцы вынули из тела, заменив их рассохшимися резиновыми жгутами, которые не хотели ни сгибаться, ни разгибаться. Каждый шаг давался с трудом, боль отката после вчерашних танцев с мечом поселилась уже во всем теле.
И это ведь еще только начало.
Патруль дриад появился, как это обычно и бывает, совершенно незаметно. Вроде бы мы только что шли в одиночестве среди вековых дубов, как вдруг рядом с нами материализовались фигуры лесных дев. Миг, и мы уже среди тесной группы. Дриады были привычно без одежды – в лесу она им и не нужна. Но каждая из них накрыта размывающей глаза пелериной, так что очертания фигур и лиц терялись.
 
Впрочем, чуть погодя через пелену сокрытия я все же заметил, что на некоторых нимфах есть некое подобие одежды: лиственные как будто панцири, закрывающие грудь. На некоторых девах с удивлением увидел подобие обтягивающих штанов и юбок.
Неожиданно. Да, раньше подобное у дриад тоже встречалось, но в меньшем выражении – я в прошлой жизни пару раз видел на них наколенники, или одну перчатку у тех, кто учился стрелять из обычных луков прежде чем взять в руки артефакторный.
За сто с лишним лет многое изменилось. Давно я здесь не был – ведь главная идея лесных нимф всегда была в полном единении с природой. Дочери леса под сводами Фегервара чувствовали себя комфортно: здесь им постоянно было тепло и уютно, а сам лес благожелателен к своим детям. И всегда готов был помочь.
Как и сейчас, когда не говоря ни слова четыре молодые дриады оттеснили нас с Гарретом от носилок с Дженнифер. Когда четверка дриад забирала у нас носилки, пелерина невидимости с них спала. Они слаженно поставили носилки на землю, откуда тут же полезли тонкие молодые побеги, плотной сеткой обвивая и Дженнифер, и нашу конструкцию.
Несколько секунд и четверка дриад уже быстро и легко бежит прочь с новыми, более прочными и удобными носилками. Но за то время, пока они были рядом, я рассмотрел лесных нимф пристально. Понимая, что все же их лиственные одеяния за полноценную одежду считать не очень и получается. Да, все же листва на их коже, как мне теперь кажется, больше для утилитарного удобства – чтобы, к примеру, ничего не прыгало и не тряслось при беге.
Глядя лесным нимфам вслед, при этом я больше смотрел сквозь свои воспоминания. И сравнивая старый опыт с новыми картинками, думал, что не помню такого, чтобы раньше удобство или неудобство наготы их заботило. Дриады ведь раньше, в моей памяти, что терранские, что септиколийские, обладали примерно одинаковым типом фигур – все сплошь худенькие, невысокие, словно угловатые и неоформившиеся девушки подростки. Сейчас же… показавшиеся из-под пологов размытия девушки оказались, прямо скажем, фигуристыми.
Как это обычно бывает, чтобы отвлечься от надвигающейся боли и не обращать внимания на неудобства, я думал о чем-то отстраненном. И очертания фигур сбросивших пелерину сокрытия дриад вполне подходили под то самое «отстраненное», на чем легко сосредоточиться.
Когда лесные нимфы уходили прочь, Несса попыталась мне что-то сказать, но я остановил ее резким жестом. Невольно резким – откат от вчерашнего танца начинал меня догонять быстрее. Тело ломило все сильнее, и я чувствовал, как стекают по вискам капельки пота.
С Дженнифер ничего плохого не случится. Как минимум сразу – потому что мы, во-первых, индигеты, а во-вторых курсанты Корпуса. И даже если дриады нас решать убить (что очень и очень вряд ли), сделают это совсем не сразу. Прежде из тела Дженнифер уберут адское пламя, а потом мы все, вместе или по-отдельности, предстанем перед советом старших дриад.
Потому что в лес нас не приглашали, мы пришли сюда сами.
Между тем нас уже обступило сразу несколько лесных дев. Не похожие не тех, которые только что убежали прочь с раненой Дженнифер. Это я увидел, потому что на двух из обступивших нас лесных девах исчезла размывающая движения пелерина.
Дриады не властны над временем – как люди, они рождаются и умирают. Но время, в границах леса, не властно над их внешностью – и даже двухсотлетняя дриада может выглядеть как молодая девушка на границе совершеннолетия. Именно такие, «дриады старой формации», как я их хорошо помнил, перед нами сейчас и стояли. Это не были терранки, которые на людей похожи почти неотличимо. Перед нами сейчас показались септиколийские дриады: нежно-зеленая кожа, удивительные в своем совершенстве юности фигуры, подсвеченные зеленым отблеском Сияния глаза. И – нечеловеческие черты лица.
 
Под сводами леса Фегервар никогда не бывает ветра, и глаза у местных, септиколийских дриад заметно больше, чем и у обычных людей, и у дриад потомков переселившихся с Терры. У смотревших сейчас на нас лесных нимф были огромные глаза миндалевидной формы, без белка и радужки – чистая густая зелень.