Судьба - дама настырная (СИ)
***В гостях мы не только обильно ели, но и пили. Отвертеться от пробы вина из подарочного набора «Кармель Мизрахи» не удалось, и понукаемые гостеприимными хозяевами, мы с Олегом надегустировались и набились продуктами так, что, поднимаясь на свой этаж, ощущали себя однояйцовыми близнецами волка после свадебной пирушки из мультфильма «Жил-был пес».
— Олег, и вот это несравненное удовольствие обошлось нам всего в каких-то триста баксов, — заплетающимся языком пошутила я, сбрасывая обувь.
На автоответчике было несколько разъярённых Галкиных сообщений о том, что они давно ждут нас в гости.
Олег напряг память. Я уже была не способна даже на такое простое умственное действие и полностью положилась на мозги товарища. «Пролистав файлы», Олег заявил, что ни о чём подобном мы с Веселовскими не договаривались.
Тем не менее, невзирая на отсутствие предварительного сговора, пришлось тащиться ещё на этаж выше, дабы не обидеть любимых друзей. Что-то жизнь с новой недели стала уж слишком активной…
Увидев накрытый стол, я привалилась к стене и простонала:
— О, нет! Только не это…
Олег под белы рученьки препроводил меня на диван и пояснил растерянным молодожёнам, что мы едва унесли ноги от хлебосольных Бронштейнов.
— Милейшие Роза Львовна и Борис Абрамович так нас накормили и напоили, что с завтрашнего дня мы дружно садимся на кефирную диету, чтобы хоть частично разгрузить пострадавшие в разнузданном обжорстве организмы, — засмеялся он.
При упоминании соседей Сашка вытаращил глаза.
— Ты была в гостях у Бронштейнов?! — поразился он.
— Да, — невозмутимо ответила я, примериваясь к диванной подушке. — А что тебя удивляет? — Мне самой после сегодняшнего вечера дружба с соседями уже не представлялась нонсенсом, чего никак нельзя было сказать о Сашке. Он был просто потрясён.
— О, вы же ещё ничего не знаете! — воскликнул Олег. — С этого дня Рита у них что-то вроде национальной героини, — и он стал подробно излагать услышанный от Розы Львовны рассказ о моём самоотверженном участии в спасении её горячо любимого супруга.
Но этого я уже почти не слышала, потому как благополучно уснула на Сашкином диване.
Зря я, конечно, это сделала — перебила сон, и потом полночи блукала, думая о Викторе…
Глава 34. Мирком да за свадебку
— Рит, предупреждаю сразу: сегодня ужинаем у Веселовских, — сообщил за завтраком Олег. — Галка вчера жутко расстроилась, что мы не в состоянии оценить её кулинарные шедевры. Я конечно её успокоил, предложил соскладировать всё в холодильник и пообещал, что вечером обязательно придём к ним. Если только нас опять Бронштейны не перехватят, — засмеялся он.
— Слушай, Олег, а мы неплохо устроились, — усмехнулась я, попивая минералку. После вчерашнего «праздника живота» на еду мне даже смотреть не хотелось. Зато у Олежки с аппетитом был полный порядок и о кефире он и не вспомнил. — Предлагаю распределить между ними дни недели, коль уж я стала такой популярной личностью. Ты посмотри, какая экономия в хозяйстве! А если ещё и зверинец на благотворительные обеды пристроить, то вообще можно не работать. Одно плохо, за гулянками и поговорить некогда, — добавила я. — Ты мне расскажешь, как у тебя вчерашний день прошёл?
— Прости, дорогая, не сейчас, времени нет совсем. Давай вечером. Тьфу, чёрт, давай завтра.
Он взглянул на часы, торопливо допил кофе и, чмокнув меня в макушку, поспешил в прихожую.
— А ты сейчас куда? — я тоже поднялась и вышла следом за ним. — Давай отвезу тебя?
— Сам доберусь. Чего ты поедешь в такую рань — у тебя ещё два часа до работы.
Олег открыл входную дверь, в которую тут же потянулись вернувшиеся с утреннего променада коты. Среди них обнаружилось ещё четыре новых котёнка.
— Маг, тебе не кажется, что месть несколько затянулась? — озадаченно произнесла я. Дюжина котов всё-таки казалась мне многовато…
— Ну ты же не выгонишь на улицу детей?! — с негодованием воскликнул он и посмотрел на меня так, словно перед ним Ирод, уничтожающий младенцев.
Я мгновенно осознала полную несостоятельность своего вопроса и пошире распахнула дверь.
Маленькие комочки прижались к Магистру, ожидая приговора большой тёти и боясь сделать лишний шаг.
— Нет, конечно, — вздохнула я и пожалела, что не купила паштет для котят.
А выйдя из квартиры, в холле столкнулась с Розой Львовной. Завидев друг друга, мы одновременно заулыбались, словно между нами никогда и не было стольких лет непонимания.
— Не мешают ли вам моя собака и двенадцать котов? — справившись о здоровье Бориса Абрамовича, спросила я.
— Что вы такое говорите?! У вас так много? — всплеснула руками Роза Львовна.
— Да вот, обзавелась по случаю. Говорят, очень способствует позитивному настрою, — улыбка моя стала ещё шире.
— Ах, боже мой, как вы правы! Доктор тоже вчера об этом говорил! Мы и сами подумываем в ближайшее время взять парочку, — поделилась она.
— Когда надумаете, скажите, мой Магистр подберёт вам превосходные экземпляры. Он большой специалист в этой области.
Роза Львовна засмеялась, даже не подозревая, что я говорю чистейшую правду, после чего мы мило распрощались. Дружить с соседями оказалось гораздо приятнее, чем враждовать.
Освободив плечи и от этой «горы», на службу я примчалась в куда лучшем расположении духа, чем накануне. А ещё этому немало способствовало решение, принятое под утро. Не хочет Виктор мне звонить? Ну и ладно! Я сама ему вечером позвоню! И фиг с ними, со всеми моими принципами!
День был чудесный, солнечный, парковка на удивление оказалась почти свободной, и мне даже не пришлось, как раньше часто случалось, аккуратно тулиться на самом неудобном месте — между растущим на площадке деревом и бордюром.
— Наташ, зайди ко мне, пожалуйста, — поздоровавшись с сослуживцами, позвала я. — Как настроение?
— Ничего, — осторожно ответила она, присаживаясь.
Я критически оглядела подругу и в целом осталась довольна. Конечно, осунулась за последние дни и до идеала ещё далеко, но улучшения, бесспорно, наметились. Взгляд уже не потерянный, руки не дрожат, держится прямо — молодец.
Всё правильно, первый шок пережит, дальше пойдёт легче. Что ни говори, а восемнадцать лет брака, даже с таким упырём, просто так на помойку не выкинешь… Все мы любим хранить в душе, как и в домах, старый ненужный хлам. А надо бы научиться избавляться от него легко и радостно.
Я представила, как Наташка за ноги отволакивает Толика к мусорному баку, где уже крутятся желающие прибрать к рукам надоевшую хозяйке рухлядь, и засмеялась.
— Ты чего смеёшься? — не поняла Татка, и я поделилась с ней своей фантазией.
— Знаешь, когда сам выбрасываешь — это одно, — не разделила она моего веселья. — А когда у тебя крадут твою, пусть даже ненужную вещь, совсем по-другому это воспринимаешь.
— Да брось ты, Наташка! Ненужная, она и есть ненужная, и не важно, украли её или ты добровольно избавился. Ты, наверное, и не заметила, как только что назвала Толика вещью, — усмехнулась я.
— Ну это же я так, образно…
— Кто ж против? Конечно, образно. А образ-то откуда? Из подсознания, в котором супруг для тебя давно уже не человек, а нечто вроде станка для печати денег. И не возражай! — я предостерегающе подняла руку, опережая Наташкин порыв опровергнуть моё утверждение. — Никакой душевности в ваших отношениях в помине нет, и, поверь, жалеть тебе совершенно не о чем. Всё, сломался станок. Туда ему и дорога. Да ты радоваться должна, что перед тобой весь мир открывается!
— Я и радуюсь, — подтвердила Наташка, но не слишком убедительно. С грустью как-то.
Серьёзно, я её не понимала. Ну был бы любимый человек, тогда ещё с большой натяжкой можно признать, что повод для печали есть. С натяжкой, потому что и с этим не очень согласна. Ну на кой ляд нужен муж, который тебя не любит и предпочёл другую? Ты по ком страдаешь-то?