Серые тени (СИ)
Дорога возле моего дома всегда казалась мне издевательством над пациентами: то сужаясь, то расширяясь, она петляла и уходила на следующие кварталы, практически не оставляя места для того, чтобы оставить карету или кварто-вэй без опасения, что в них может кто-то врезаться. Залечивать ушибы и ссадины, возникающие из-за постоянных аварий, мне приходилось как минимум два-три раза в неделю, и все равно этой дорогой жители города пользовались исправно — через несколько десятков метров от моего дома был единственный на этот район мост через реку.
Но чем думал Джей?
Я наклонилась так низко, как могла, чтобы оборотень положил руку мне на плечо и смог встать, опершись на меня. Со второй попытки у него это получилось, и некоторое время мы стояли, пока он покачивался и пытался остаться в вертикальном положении. Почему-то я уже сомневалась в наличии у него сколько-нибудь серьезных травм и все больше склонялась к мысли, что его единственная проблема сейчас — это интоксикация алкоголем.
Но вот его рука с плеча сползла мне на талию, и Джей сделал первый неуверенный шаг к крыльцу. Я, замешкавшись на секунду, последовала за ним, чувствуя сквозь ткань платья обжигающий жар его ладони. Да уж, не так я мечтала провести этот вечер. Не в таких условиях почувствовать его руки на талии.
Долгий, как мне показалось, подъем по ступенькам — и вот крыльцо осталось позади, а мы почти одновременно переступили порог. Затормозив на секунду, я ногой захлопнула дверь и повела Джея в смотровой кабинет. Дышал он тяжело и со странными всхрипами. Не знаю, почему, но я растерялась и совершенно не понимала, что мне делать дальше.
Усадив оборотня на стол, постаралась как можно осторожнее снять с него порванную куртку, а следом — и рубашку. Джей выдохнул, заставив поморщиться от запаха, и положил руку мне на бедро:
— Мне нравится ход твоих мыслей, милая.
Скинув раздражающую конечность, отступила ему за спину, избегая смотреть в лицо и продолжая осмотр более безопасным способом. Так, кажется, действительно все цело. Позже все тело будет разукрашено синяками разной степени разноцветности, но звезды, кажется, уберегли Джея от серьезных повреждений.
— Эй, иди сюда, я хочу тебя видеть. Ты такая миленькая, когда пытаешься выглядеть серьезно — а на тебе это провоцирующее платье.
Выдохнув сквозь зубы — мне не нравилось видеть Джея таким — достала из шкафчика отрезвляющую настойку. В универе я могла бы состояние сколотить, продавая это чудо-средство, но совесть и отсутствие деловой хватки не позволили мне начать рекламную компанию и распродать его, поэтому плодами антипохмельного зельеварения пользовались только друзья — и я сама. Не думала, что мне придется поить им парня, с которым на ближайшие годы я решу связать жизнь, в самом начале наших отношений.
— Выпей, — я протянула Джею маленький пузырек из голубоватого стекла — отмеренная давным-давно доза на одного оборотня (проверено на Эрике).
Джей, принюхавшись и расчихавшись — не любили оборотни мяту, — спросил:
— Что это?
— Отрезвляющее зелье, — мрачно ответила я, скользя неодобрительным взглядом по коротко стриженным волосам. Новая прическа восторга не вызвала: мне нравилось зарываться в длинную гриву его волос — они были куда мягче моих и подчеркивали, как ни странно, человечность Джайлса. Короткие спутанные, кое-где слипшиеся из-за крови пряди вызывали ассоциации с грязным зверем.
— А если я не хочу трезветь? — Джей вскинул брови, покачнувшись и чуть поморщившись.
— Меня не волнуют твои желания. Как твой целитель я тебе приказываю это сделать.
— Мм, игры во врача и пациента, — мурлыкнул оборотень, довольно прищурившись, — мне это определенно нравится.
— Джей, не паясничай! — прикрикнула я. — Выпей зелье, чтобы я могла проверить твое состояние!
— Я в порядке, — нахмурился мужчина, но все же залпом проглотил зелье и снова болезненно поморщился, неловко дернув левой рукой. Отобрав у него флакончик, отступила на пару шагов, дожидаясь, пока оборотень переживет не самые приятные ощущения. Зелье имело изумительный вкус и оказывало поразительное действие, но сам процесс трезвления восторгов пока еще ни у кого не вызвал. Вот и Джей сидел на столе, мелко дрожал и молча морщился, но терпел.
— Почему ты пьян? — поинтересовалась я, скрестив руки на груди.
Джей, прижав ладонь к правому виску и со слабым стоном отдернув ее, поднял на меня светлеющий взгляд:
— Чтобы приехать сюда, нужна была немалая доля смелости. Или безрассудства. Алкоголь дает и то, и другое, — с невеселым, даже горьким смешком признался он, и на секунду мне показалось, что его слова огромным тараном ударили меня в грудь. Ему нужно было напиться, чтобы провести со мной ночь? Что же, все его заигрывания и намеки до этого — были лишь фарсом?
Закрыв глаза, я отвернулась и часто-часто задышала, сдерживая слезы. Почему-то мне казалось, что между нами все не так плохо, что я искренне ему интересна.
— Эй, — окликнул меня Джей, привставая и с непроизвольным охом опускаясь обратно на стол, заваливаясь на бок. Я среагировала раньше, чем осознала собственные действия. Кинувшись к оборотню, поддержала его и усадила прямо, продолжив прерванную процессом трезвления пальпацию. Когда мои ладони легко скользнули от грудины к ребрам, Джей дернулся. Ох, все-таки отделался не так легко, как я предполагала.
Держа ладонь над припухлостью, от прикосновения к которой последовала такая реакция, я позвала дар, позволяя ему работать и справляться с ранением. Если ссадины на лице и руках я могла обработать и так, без обращения к своим способностям, внутренние повреждения требовали соответствующих мер.
В первый и последний визит Джея ко мне ощущения от применения дара были несколько иными. Сейчас от прикосновения к оборотню магия чувствовала чуть больше… узнавания? Странное чувство, но теплое и приятное. Ни с каким другим пациентом такого раньше не было, даже когда приходилось лечить Ташу.
Встав сбоку, чтобы было удобнее, шикнула на Джея, велев ему не вертеться, и приложила руку к припухлости на груди, со спины зеркально отразив собственный жест. Сосредоточилась на ощущениях, что с каждой минутой использования дара становились все четче и яснее. Трещина на ребре… не так страшно, как перелом, но тоже очень неприятно. Займет некоторое время.
Придвинувшись ближе к Джею, уткнулась лбом ему в макушку, чувствуя мешанину из запахов — приятных и не очень — и с трудом отсекая их, чтобы сосредоточиться на лечении. Регенерация оборотней здорово помогала в этом. Дар сплетался с этой возможностью хвостатых, исправляя повреждение и позволяя Джею дышать легче и свободнее. Я же с закрытыми глазами практически видела, как затягиваются мелкие ранки и на лице.
Тепло в руках постепенно исчезло, как и трещина на ребре Джея, и я, напоследок скользнув пальцами по горячей коже, оттолкнулась от теперь уже здорового больного. Он успел поймать мою руку, быстро повернувшись ко мне лицом. Вместо неприятного алкогольного запаха почувствовала аромат мяты. Что ж, лечение можно считать успешным по всем параметрам. Дар, перед тем, как уснуть, позволил уловить последнюю информацию о состоянии пациента, почти невероятную и сбивающую с толку: Джей был возбужден. И с каждой секундой, что он смотрел мне в глаза и поглаживал большим пальцем захваченную ладонь, его дыхание становилось все более тяжелым и прерывистым.
Ничего не понимаю. Он же сам несколько минут назад признался, что для того, чтобы приехать ко мне этим вечером, ему понадобилось напиться!
— Отпусти, — потребовала я, порадовавшись твердости собственного голоса, в который ни на секунду не просочилась испытываемая мной неуверенность.
— А если нет? — полюбопытствовал Джей, облизнувшись и прикусив клыком губу. Внутри всколыхнулся страх, вызванный этой угрозой, и смешался с чем-то непонятным, похожим на предвкушение. Ох, нет, его состояние передается и мне…
Я еще раз дернула руку — и с таким же результатом.